– И ты хочешь, чтобы я считала, будто твое управление домом Нохамапитан – тоже просто бизнес?
– Это и есть просто бизнес. И в данный момент больше некому им заниматься. Ты в бегах, твоя мамаша в тюрьме, один братец мертв, а другой на Крае, так что его тоже можно считать покойником. Наверняка ты будешь рада узнать, что твой семейный бизнес пока что прекрасно себя чувствует. А когда все закончится и все счеты будут сведены, сможешь получить его обратно.
– Даже так?
– Более чем. Не пойми меня превратно, Надаше. Дом Нохамапитан щедро платит мне за управление его делами. Я не веду твой бизнес чисто по доброте душевной, мать твою, так что свое я имею. Но и ты получишь свое, а поскольку я умею вести дела, вряд ли ты будешь на меня в обиде.
– Под «моим» подразумеваются в том числе те мои счета, которые ты заморозила? Которые ты еще не отдала?
– Да.
– Имей в виду, что подобного рода перевод сразу станет звоночком. Объясни, как ты намерена переправить мне деньги без последствий для меня и себя?
Кива подробно рассказала, как она собирается это проделать, при этом непредсказуемо перемещаясь с Вульфом по парку. Они то и дело переходили с одной стороны бульвара на другую, двигаясь от дерева к дереву и избегая открытых мест в лиственном пологе, иногда чуть не сталкиваясь с велосипедистами и пешеходами. Если Вульф и догадывался, почему Кива так себя ведет, то не подавал виду, предпочитая лишь время от времени недовольно ворчать. Киве было полностью наплевать на его раздражение – в данный момент он являлся для нее лишь броней.
В конце концов Надаше, похоже, удовлетворилась объяснениями Кивы.
– Значит, договорились, – сказала Надаше. – В ближайшее время ты переправляешь мне эти спрятанные средства. В дальнейшем моя семья возвращает себе контроль над домом Нохамапитан.
– Насчет средств – да, – ответила Кива. – Насчет дальнейшего – зависит от того, удастся ли тебе провернуть свой план.
– Об этом предоставь беспокоиться мне.
– Само собой, – заверила ее Кива. – Но одно из моих условий: я должна быть в круге приближенных. Ты меня в него допускаешь, а я взамен смогу докладывать тебе, в буквальном смысле вплоть до последней недели, о настроениях в императорском дворце. И еще я могу помочь тебе сохранить все в тайне, причем намного лучше, чем удавалось тебе до сих пор.
– Да уж, – сказала Надаше. – А я была весьма недовольна Друзином, когда обнаружила, что его желание позлорадствовать привело тебя прямо к нам. Прискорбно.
– В следующий раз напомни своим сообщникам, чтобы держали свои долбаные языки за зубами.
– Превосходная мысль, Кива, спасибо. Так и сделаю.
– И что дальше? – спросила Кива.
– Считай, что ты прошла проверку, – сказала Надаше. – Дальше последуют инструкции как для тебя, так и для Друзина Вульфа. Когда увидишь их, поймешь.
– Не слишком-то определенно.
– Обещаю, ты их не пропустишь. До свидания, Кива. Жду, когда смогу получить свое, а ты – свое.
Наушник замолк.
«Ну и сука», – подумала Кива, извлекая наушник из уха.
В целом встреча прошла так, как и ожидала Кива. Она не рассчитывала, что Надаше примет ее с распростертыми объятиями – суть была не в этом. Суть заключалась в том, чтобы разрядить напряженность и начать собирать информацию, которая позволила бы в нужное время вставить нужные палки в нужные колеса. Грейланд вовсе не хотела, чтобы Кива развалила заговор; она хотела, чтобы Кива максимально его притормозила, делая вид, будто оказывает помощь.
«Это у меня получится», – решила Кива. Сения была права: никому лучше Кивы не удавалось разрушать чужие планы, и с каждым разом она лишь набиралась опыта. Что же касается этой небольшой авантюры, то она вполне соответствовала решению Кивы, которое та приняла вскоре первого столкновения с домом Вульф, – ускорить перемены ради всеобщего блага, независимо от чьего-либо желания или нежелания. Попытка переворота должна была завершиться крахом, причем именно из-за Кивы, после чего, возможно, Взаимозависимость или, по крайней мере, ее народ хотя бы немного приблизятся к спасению.
«А долбаных Нохамапитанов я зашвырну на солнце», – подумала Кива. Так сказать, в качестве бонуса.
– Что она сказала? – спросил Друзин Вульф.
– Хочешь запись всего долбаного разговора? – спросила Кива, кладя наушник в карман.
– Хотя бы о том, что нам делать дальше.
– Она сказала, что последуют дальнейшие инструкции.
– Интересно, что бы это значило?
– Тебе лучше знать – это ведь ты у нас заговорщик, – ответила Кива, и в то же мгновение в носу Друзина Вульфа, над левой ноздрей, появилась маленькая дырочка. Друзин моргнул, посмотрел на Киву и упал навзничь.
Послышался стук падающего предмета. Повернувшись, Кива увидела лежащий посреди бульвара пистолет, разбегающихся в стороны кричащих людей и некую личность неопределенной внешности, нацелившую оружие ей в лицо.
«Зашибись, твою мать, – успела подумать Кива, прежде чем ее окутала тьма. – Она в самом деле меня прокляла».
– Так, это уже сложнее, – сказал Марс, пытаясь вывести на планшет свою последнюю презентацию.
Кардения с трудом сдержала смешок.
– Знаю, – ответила она. – Не забывай, чем мы занимаемся. Твоя задача – сделать понятным то, что ты собираешься сказать, для людей, которые не являются физиками Потока. Политиков. Журналистов. Обычных людей. Меня.
– Ты не обычная, – заметил Марс.
– Да, – согласилась Кардения. – Но когда-то я почти была таковой. В любом случае, я уж точно не физик Потока. Так что для целей данной презентации можешь считать меня обычной.
Они сидели в небольшом медиатеатре по соседству с личными покоями Кардении. В нем могло разместиться около двадцати пяти человек, и имперо, когда ей хотелось отвлечься, могла пригласить туда друзей, чтобы посмотреть последние развлекательные программы на большом экране с потрясающим звуком.
По крайней мере, так было в теории. На самом же деле к тому времени, когда Кардения заканчивала исполнять свои ежедневные обязанности имперо, ей меньше всего хотелось восторгаться яркой, шумной картинкой в компании пары десятков других людей. Как правило, она просто забиралась в постель вместе с Марсом, и если они вдвоем что-то и смотрели, то на лежащем на коленях планшете. Марс как-то раз с иронией заметил, что самая могущественная персона во всей известной Вселенной потребляет видео, словно изголодавшаяся студентка колледжа; в ответ Кардения вытащила его из постели и заставила смотреть тот же фильм в зале. В итоге их хватило на пять минут, после чего они занялись кое-чем совсем другим, не обращая внимания на происходящее на экране.
Кардения улыбнулась своим воспоминаниям, не имевшим ничего общего с тем, чем они занимались в том же зале сейчас.
– Ладно, – сказал Марс, запуская слайд-шоу на огромном экране. Заголовок первого слайда гласил: «Что такое Поток?» – Гм… ты это уже и так знаешь, – нахмурился он.
– Знаю, – кивнула она. – Почему бы тебе не перейти к новой, более сложной части?
Марс пропустил еще несколько слайдов, описывавших самые основы физики Потока, а также астрографию Потока и Взаимозависимости; Кардения отметила про себя, что нужно дать задание помощникам попросить кого-то из дизайнеров в Имперском бюро информации помочь Марсу привести свою презентацию в удобоваримый для публики вид. Марс, может, и был гением во многих отношениях, но визуальный дизайн не относился к числу его сильных сторон.
– Есть, – наконец сказал он, останавливаясь на слайде с изображением отмели Потока. – Это отмель Потока в том виде, в каком мы ее обычно знаем. Именно через нее корабли входят в Поток и покидают его, и она статична по отношению к наиболее массивному объекту в ее системе, как правило звезде. В каком-то смысле можно утверждать, что отмель Потока стоит на гравитационном якоре – именно поэтому отмели можно обнаружить в звездных системах, но почти никогда за их пределами.
Марс коснулся планшета, и появилось другое изображение отмели Потока, на этот раз движущейся и уменьшающейся в размерах.
– Но около двух лет назад, – Марс взглянул на Кардению, – в буквальном смысле незадолго до того, как я сел на корабль, чтобы лететь на Ядро…
Кардения улыбнулась.
– …корабль-«пятерка», неожиданно выброшенный из распадающегося течения Потока, обнаружил эфемерную отмель Потока, которая, в отличие от тех, что мы обычно наблюдаем, одновременно двигалась и уменьшалась. Собственно, учитывая, насколько невелико было время ее существования, вполне можно сказать, что она испарилась.
Появился очередной слайд, заполненный уравнениями, понять которые у Кардении не было никакой надежды.
– Как такое могло произойти? У меня есть гипотеза, что распад Потока способствовал возникновению нескольких локальных эфемерных течений, временно связанных с основным течением, – подобно волокнам, отделяющимся от разматывающейся веревки. Для них нет источника гравитации, который мог бы послужить якорем, и потому срок их существования невелик. Раньше мы никогда не наблюдали подобного, поскольку, когда корабль внезапно вываливается из Потока, он обычно оказывается затерянным в глубоком космосе, и никакой информации от него больше не поступает. Просто нет данных.
Слайд снова сменился.
– Но теперь, когда у нас есть данные, а также, благодаря Хатиде Ройнольд, мы имеем некоторое представление о физике эфемерных течений, я думаю, что могу сделать ряд предположений относительно того, как будут выглядеть эти эфемерные течения в локальном космосе. – Марс замолчал. – Ну как? Все понятно?
Кардения свела большой и указательный пальцы:
– Еще вот столько, и я перестану понимать.
Кивнув, Марс перешел к следующему слайду:
– Тогда попробую попроще. Мне кажется, что, когда появится эфемерное течение Потока, его отмель поведет себя так же, как и та, которую видели с нашей почти обреченной «пятерки», но наоборот. Сперва она будет выглядеть совсем крошечной, а п