– Чем вызван ваш вопрос о правде и лжи? – спросила Рахела.
– Я скрыла кое от кого информацию, – сказала Кардения. – Данные о Разрыве, которые могли бы оказаться полезны этому человеку. Ему это крайне не понравилось, и он был очень недоволен, что я солгала ему, будто у Цзии нет этой информации, и не поделилась ею с ним.
– Это ваша прерогатива, – ответила Рахела.
– Он мой близкий друг.
– Это осложняет дело.
– Да, осложняет.
– Вы как-то решили эту проблему?
– Нет, – ответила Кардения. – Я извинилась перед Марсом, что солгала ему, и объяснила, почему ничего не говорила ему про те данные. Все потому, что именно Разрыв стал причиной той ситуации, в которой мы оказались, – выбор, который сделали ученые и политики полторы тысячи лет назад, создав Разрыв, сделал неизбежным коллапс Потока. Мы не несем ответственности за эти данные. По крайней мере, я так считаю.
– И Марс с вами не согласился?
– Он сказал, что мы не они. Что мы умнее их. А потом я сделала то, чего мне не следовало делать.
– Что вы сделали?
– Рассмеялась ему в лицо, – сказала Кардения, беспомощно глядя на Рахелу. – Я ничего такого не имела в виду, просто вырвалось. Но он ошибается. Каждое мгновение моего пребывания в роли имперо подтверждает, что мы ничем не лучше тех людей, живших полторы тысячи лет назад. И мы ничем не лучше вас в те времена, когда вы создавали Взаимозависимость. Прошу прощения.
– Вы ничем меня не обидели, – ответила Рахела. – У меня отсутствует способность обижаться.
– Зато у Марса она есть. И он обиделся. А потом разозлился, что я не поделилась с ним данными о Разрыве. Чего я все равно не сделаю.
– Вы считаете, что он совершит с их помощью нечто ужасное?
– Нет, – покачала головой Кардения. – Не он. Я доверяю Марсу. Меня беспокоят все остальные в этой Вселенной. Как только данные станут известны, их будет невозможно скрыть. Те, кто воспользовался ими прежде, едва не погубили себя и всех прочих. И точно так же это неизбежно погубит нас. Нам еще повезло, что эта информация столь долго считалась утраченной. Это яд.
– Вы считаете, что Марс не сумеет сохранить данные в тайне?
– Просто не сможет. Он не в состоянии проделать всю работу в одиночку. Если данные окажутся хоть в чем-то полезными, ему придется поделиться ими с другими учеными, чтобы подтвердить их и распределить задачи между разными людьми. Собственно, он уже этим занимается. Как только они начнут работать с данными, они сразу же поймут все их последствия. Ничто не останется тайной, – усмехнулась Кардения. – Вы и сами прекрасно должны это знать. Ведь это вы запрограммировали Цзии на поиски всех секретов во Взаимозависимости.
– И вы все это ему объяснили?
– Да, но Марса это не убедило. Он сказал, что если в данных содержится полезная информация, а я буду держать ее под замком, то если нам не удастся найти способ спасти народ Взаимозависимости, в его смерти буду виновата я. – Кардения пожала плечами. – И возможно, в чем-то он прав. Вполне возможно, что я в самом деле войду в историю как худшее чудовище. Марс злится на меня за то, что я ему лгала. И еще больше он злится на меня за то, что я не дала ему те данные.
– Вы признались ему, что солгали?
– Можно сказать, случайно проговорилась.
– Вероятно, вам не следовало этого делать, – сказала Рахела. – Если вы хотели, чтобы он на вас не злился.
– Теперь уже слишком поздно, – раздраженно ответила Кардения. – Я надеялась, что, возможно, у вас есть некий опыт, который мог бы мне пригодиться, чтобы все исправить. Потому что вы… в общем, умели лгать. А я, похоже, толком не умею.
– Вас интересует, как бы я поступила в той же ситуации? – спросила Рахела.
– Да, конечно.
– Скорее всего, я рассталась бы с этим человеком.
– Что?
– В отсутствие каких-либо личных отношений нет нужды беспокоиться, что он на вас разозлится или обидится. Вы имперо. Для личных отношений вы без труда найдете себе другого.
– Что ж, во-первых, судя по моему опыту, это совсем не так, – ответила Кардения. – А во-вторых, будем исходить из предположения, что на данный момент я хочу эти отношения сохранить.
– Как скажете.
– Вы бы действительно с кем-либо расстались из-за такого?
– Собственно, я и рассталась, – сказала Рахела. – С моим первым мужем.
– И это вас нисколько не беспокоило?
– Нет. Он и без того был порядочной сволочью.
– Что ж, Марс не сволочь, – сказала Кардения. – И мне не хотелось бы с ним расставаться.
– Поделитесь с ним данными.
– Я уже объяснила, почему не могу этого сделать.
– Поделитесь ими с ним и изолируйте тех, с кем мог бы поделиться он.
– «Изолируйте», – повторила Кардения. – Звучит подозрительно, похоже на «посадите их в тюрьму для ученых, чтобы ничего не просочилось наружу».
– Да, могут быть второстепенные проблемы, – согласилась Рахела.
– Вряд ли я смогу так поступить, – сказала Кардения и замолчала. Рахела терпеливо ждала, как и подобает симулякру. – Цзии, – после некоторой паузы позвала Кардения, и рядом с Рахелой возник человекоподобный аватар, – как я понимаю, ты пытался получить доступ к компьютеру «Оверни», корабля, который сейчас стоит у моего причала.
– Да, – ответил Цзии.
– И тебе это не удалось?
– Пока нет.
– Тебе также известно, что Тома Шенвер, искусственная личность, обитающая в компьютере «Оверни», отправил тебе приглашение поговорить с ним?
– Да.
– Почему ты не принял его предложение?
– Я не запрограммирован на прием подобных предложений, – ответил Цзии. – Моя задача – взаимодействовать с имперо в Зале Памяти и искать скрытую информацию. Помимо весьма ограниченной способности обращаться к обслуживающему персоналу по поводу проблем, которые я не в состоянии решить сам, у меня отсутствуют протоколы для иных взаимодействий.
Кардения снова посмотрела на Рахелу:
– Почему? Цзии программировали вы. Что мешало дать ему способность общаться с другими людьми?
– Какими другими людьми? – спросила Рахела. – В Зал Памяти имеют доступ только правящие имперо.
– И никому из других имперо не приходило в голову приказать Цзии обратиться к кому-либо еще?
– Все другие имперо соглашались с тем, что говорил им Цзии о своей роли.
– Значит, только я одна такая странная, – сказала Кардения.
– Я бы выразилась иначе, но да.
Улыбнувшись, Кардения обратилась к Цзии.
– Я бы хотела, чтобы ты принял приглашение Тома Шенвера, – сказала она. – Он уже сообщил мне, что может создать «песочницу» на своих серверах, в которой вы можете встретиться вдвоем. При этом у тебя не будет доступа к его серверам, а у него к твоим – вы будете находиться на нейтральной территории. Договоритесь обо всем необходимом и как можно скорее организуйте встречу.
– Да, Ваше Величество, – ответил Цзии и исчез.
– С какой целью? – спросила Рахела.
– Марс уже делится информацией с Шенвером, – ответила Кардения. – И Шенвер плотно занялся изучением физики Потока. Если я пойму, что ему можно доверять, я могу поделиться с Марсом данными о Разрыве при условии, что об этом никто больше не узнает, кроме Шенвера. Он – искусственная личность и провел последние триста лет в полной изоляции, так что вряд ли будет чересчур жестоко, если он останется в ней и дальше, ни с кем больше не общаясь.
Кардения провела в Зале Памяти еще несколько минут, прежде чем завершить сеанс. За дверью ее уже ждал Марс.
– Мне нужно тебе кое-что сообщить, – сказала она. – Очень важное.
– С этим можно подождать, – ответил Марс. Вид у него был осунувшийся и подавленный.
– Что такое? – нахмурилась Кардения.
– Кое-что случилось, – сказал он. – С Кивой Лагос.
Для Надаше Нохамапитан все складывалось удачно.
Для начала – она избавилась от кое-какого мусора в лице Друзина Вульфа и Кивы Лагос.
Но к тому же – чем в данный момент она вовсю наслаждалась – у нее сменился адрес. Она покинула темные зловонные застенки корабля «Наша любовь не может больше длиться» и теперь обитала на корабле «Белые гетры и куча долларов». Как и «Наша любовь», это был внутрисистемный торговый корабль, но, в отличие от «Нашей любви»», для того, чтобы посмотреть на «Белые гетры», не требовались антибиотики.
Корабль был сдан в аренду, и теперь, когда срок аренды закончился, он был возвращен дому Ву для ремонта перед новой сдачей в аренду. Как это обычно бывает в промежутке между арендами, он отсутствовал в перечне кораблей, использовавшихся в коммерческих целях. Простер Ву взял «Белые гетры» во временное пользование, что являлось прерогативой высокопоставленных должностных лиц дома Ву, и поставил его на причал в личных доках семейства Ву, где его никогда бы не побеспокоил ни один имперский инспектор или чиновник налоговой службы. Пока корабль не покидал док, он, по сути, оставался невидимым.
Надаше была в восторге. «Белые гетры» был чистым современным кораблем, к тому же предыдущий арендатор обустроил его для перевозки как груза, так и пассажиров, так что стены ее каюты люкс уже не покрывал скрипучий выцветший металл с пятнами плесени. Простер Ву поселил на корабле небольшую команду техников и слуг, позаимствованных со все еще пребывавшей в системе «пятерки» графини Нохамапитан, конфискованной у нее после ареста за измену и убийство. Надаше приняла их присягу на верность как фактическая глава дома, а затем, в свойственной Нохамапитанам манере, забывала об их существовании до тех пор, пока ей не нужно было от них что-то конкретное.
Однако даже временная жизнь на попечении семьи Ву имела свои минусы, о чем напомнил Надаше Простер Ву, вошедший в ее каюту без приглашения и даже без стука.
– Ты убила Друзина Вульфа, – сказал он.
– Это не я, – спокойно возразила Надаше, развалившись в шезлонге и листая страницы на экране планшета. – Я все время была здесь. У меня есть свидетели.
– Ты не можешь убивать собственных союзников. Так ты останешься вообще без союзников, а тебе без них не обойтись. Нам без них не обойтись.