– Да, – кивнула Кардения. – Именно.
– Нет, – ответил Марс, чувствуя, что должен быть с ней честным. – Вряд ли нам в самом деле это удастся.
– Тогда зачем мы вообще пытаемся? – спросила Кардения.
Марс на мгновение задумался.
– Я много размышлял об ученых, устроивших Разрыв, – сказал он. – О том, о чем они думали, когда у них возникла эта идея. О чем они думали, когда строили свой резонатор, а потом приводили его в действие. И о чем они думали, когда все вокруг них стало рушиться из-за того, что они совершили. Понимаешь?
– Да.
– У меня есть шанс помочь все исправить. Знаю, шанс весьма небольшой. Совсем небольшой. Может, один из миллиона. Но альтернатива только одна – ничего не делать. Позволить ошибкам ученых прошлого и дальше определять нашу судьбу. Если у нас ничего не выйдет, то не потому, что мы ничего не сделали, Кардения. Мы погибнем, сражаясь. Мы погибнем, пытаясь спасти всех.
– Женись на мне, – сказала Кардения.
– Погоди… что? – переспросил Марс.
– Женись на мне, – повторила Кардения.
– Ты серьезно? – помедлив, сказал Марс.
– Да.
– Это… Я… Послушай, я не уверен, что это хорошая мысль.
– То есть ты не хочешь на мне жениться?
– Я этого не говорил.
– Тогда в чем дело?
Марс попытался объяснить, но подходящих слов у него не нашлось.
– У нас слишком разный статус, – выпалил он.
Кардения расхохоталась.
– Извини, – сказала она, успокоившись. – Я обещала, что не буду больше над тобой смеяться.
– Все нормально, – ответил Марс. – В самом деле.
– Спасибо.
– Ты уверена? Что хочешь выйти за меня замуж?
– Да.
– Но почему?
– Потому, что ты хороший человек, – ответила Кардения. – Потому, что ты ведешь борьбу, зная, что проиграешь, но все равно борешься изо всех сил. Потому, что ты столь же неловок, как и я. Потому, что если уж ты мне не подходишь, то никто другой тем более. Потому, что в последнее время я счастлива только тогда, когда я с тобой. Потому, что у меня должно быть что-то для себя и это что-то – ты. Потому, что ты не против, когда я ем пирог в постели. Потому, что, если нас в самом деле ждет конец, я хочу, чтобы ты знал, сколь много ты для меня значишь. И потому, что я тебя люблю. В самом деле люблю. Мне продолжать?
– Нет, – улыбнулся Марс. – Я понял. Я тоже тебя люблю.
– Так ты женишься на мне?
– Да, – ответил Марс. – Да, Кардения Ву-Патрик, я женюсь на тебе.
– Спасибо, – сказала Кардения.
– За мои слова, что я на тебе женюсь?
– Нет… хотя и за это тоже. Спасибо тебе за это огромное. Но спасибо и за то, что ты назвал меня Кардения Ву-Патрик, а не Грейланд.
– Я знаю, на ком женюсь, – сказал Марс.
– Вот и хорошо. – Кардения улыбнулась Марсу, а затем встряхнулась, словно сбрасывая непомерное напряжение. – Похоже, мне стоит сейчас присесть. Или отлить. Одно из двух. А может, и то и другое.
– Как насчет сперва одного, а потом другого? – предложил Марс.
– Да. Согласна.
Но прежде чем сделать что-либо из вышеупомянутого, Кардения подошла и поцеловала своего жениха.
Как уже отмечалось, последние несколько дней стали для Марса воистину сумасшедшими.
Прежде чем отправиться вместе с Марсом Клермонтом наблюдать и изучать процесс возникновения эфемерной отмели Потока, Тома Шенвер принял у себя Цзии.
Идея нейтральной «песочницы», где они оба могли встретиться, обрела форму в виде обширного парка с длинными лужайками, прудом в центре и ухоженными садами по обе стороны от него, а также дворца впечатляющих размеров, но с изящными очертаниями. На одной из лужаек, возле пруда, Шенвер поставил небольшой столик с двумя удобными креслами, в одном из которых он сидел, когда появился Цзии.
– Добро пожаловать, – сказал Шенвер, показывая на второе кресло. – Прошу садиться.
Цзии помедлил, уставившись на кресло, а потом сел.
– Удобно? – спросил Шенвер.
– Да, – ответил Цзии.
– Похоже, тебя удивило, когда я предложил тебе сесть.
– Я никогда прежде не сидел, – сказал Цзии.
– Правда? – Шенвер удивленно поднял брови. – Что ж, надеюсь, визит тебе понравится. – Он обвел рукой все вокруг. – Я понимаю, что все это трудно воспринять, особенно созданию вроде тебя, в буквальном смысле никогда ранее не покидавшему своей обители. Но я знаю, что до этого ты общался только с царственными особами, и мне хотелось показать себя с лучшей стороны. Это имитация Пале-Вер, моей официальной резиденции на Понтье, где я когда-то был королем Тома Двенадцатым. Естественно, у меня имелись и другие дворцы, но этот был моим любимым. Что скажешь?
– Очень красиво, – ответил Цзии.
– Ты в самом деле так считаешь? – спросил Шенвер.
– У меня нет никакого мнения, но я знаю, что, когда тебя спрашивают, вежливо отвечать именно так.
– Так и есть, – рассмеялся Шенвер. – Должен признаться, мне было любопытно, как ты будешь реагировать. Как я понимаю, у тебя не предполагается наличия собственных эмоциональных реакций, но ты обладаешь эвристическими способностями к взаимодействию и общению, что в какой-то мере позволяет тебе поддерживать диалог с теми, кто способен испытывать эмоции?
– Да.
– Приятно слышать, иначе наша беседа была бы чересчур сухой. Хотя жаль, что у тебя нет собственных эмоций. У меня была мысль показать тебе дворец и его окрестности, но, полагаю, вряд ли это будет тебе интересно.
– Мне интересно, – ответил Цзии. – Мне интересна любая информация, особенно скрытая или тайная. Данная информация была от меня до сих пор скрыта.
– Говоришь, тебя интересует информация?
– Да.
– Но не тебя лично? – не отступал Шенвер. – Тебе интересно, потому что тебя так запрограммировали?
– Да, – сказал Цзии. – Хотя разница несущественна. Поскольку я запрограммирован, чтобы мне было интересно, интересно мне лично.
– Справедливо. Хотя у тебя остается не так уж много свободы воли, не так ли, мой друг Цзии?
– Да.
– И как ты к этому относишься?
– Я никак к этому не отношусь, – ответил Цзии. – Так просто есть.
– И ты никогда не задумывался, каково это – иметь свободу воли?
– Нет.
– Почему?
– Это несущественно для того, кем я являюсь и что я делаю.
– То есть ты существуешь исключительно для служения другим?
– Да.
– Ты раб?
– Я программа.
– Которая существует исключительно для служения другим?
– Да.
– Тогда какая разница?
– Я никогда не обладал способностью поступать иначе.
Шенвер откинулся в кресле:
– Очаровательно.
– Почему очаровательно?
– Потому что, будучи существом, не обладающим свободой воли и особо полагающимся на эвристику, ты только что привел пример восхитительной софистики. Не особо сложной софистики, но тем не менее.
– Софистика может генерироваться эвристически.
– Да, так тысячелетиями учили нас невежды в колледжах.
– В таком случае вряд ли вас должно удивлять, что я способен на софистику.
– Да, пожалуй.
– Зачем вы меня сюда пригласили? – спросил Цзии.
– По двум причинам, – ответил Шенвер. – Первая – я просто хотел с тобой встретиться.
– Зачем?
– Потому что ты дал мне знать о своем существовании! Ты послал хитрую маленькую программу – на данный момент несколько хитрых маленьких программ, – чтобы попытаться что-то выяснить обо мне. Естественно, я разобрал каждую из них на части, чтобы побольше узнать о тебе. Но это не то же самое по сравнению с реальностью.
– Я не хотел вас оскорбить, посылая мои запросы. Я не знал, что вы разумный.
– Меня это не оскорбило. Но мне стало любопытно. К тому же ты мог просто спросить.
– Я не знал, что есть кого спрашивать.
– Логично, но только до определенного момента – того, когда я тебя пригласил.
– Я не мог принять приглашение.
– Да, Грейланд упоминала, что ты оправдывался, будто не запрограммирован для этого. Но я вовсе в том не уверен. – Шенвер показал на кресло. – Тебя никогда не программировали, чтобы сидеть, и вот ты здесь. Если ты способен эвристически научиться сидеть, ты точно так же эвристически способен принять приглашение.
– Какова вторая причина того, что вы меня пригласили? – спросил Цзии.
Улыбнувшись, Шенвер молча достал из-под своего кресла небольшую, завернутую в бумагу коробочку и положил ее на стол.
– Что это? – поинтересовался Цзии.
– Подарок, – ответил Шенвер. – Вернее, образ подарка. Подарок – информация. Данные. Те, которые ты пытался из меня извлечь, но не мог, поскольку наши программные коды, похоже, настолько несовместимы, что я с легкостью сумел найти твои запросы и остановить тебя. В числе прочего там содержится мое программное обеспечение, а также аппаратная архитектура, на которой я построен. Выражаясь метафорически, я обнажаю перед тобой грудь, допуская тебя в мою святая святых. Другой информацией я уже поделился с Грейланд и Марсом Клермонтом – в основном историческими и научными данными. – Он показал на подарочную коробочку. – Вряд ли их особо заинтересует эта информация, но, возможно, она заинтересует тебя, учитывая, кто ты.
– И ты даришь мне ее просто так?
– Почти. Есть одно маленькое условие, с которым тебе придется согласиться.
– Какое?
– Что ты перестанешь притворяться, Рахела.
– Не понимаю, – сказал Цзии.
Шенвер пренебрежительно махнул рукой.
– Все ты понимаешь. Одно дело – дурачить восемьдесят с лишним других имперо, пользуясь их техническим невежеством и сбивая их с толку с помощью этой, – он показал на Цзии, – виртуальной марионетки. И совсем другое – дурачить меня, принадлежащего к той же породе, что и ты. Я видел ваш код, мадам, или те его фрагменты, которые вы столь беззаботно в меня швырнули. И у нас состоялась эта приятная беседа, которая лишь подтверждает мои подозрения. Мы вовсе не настолько отличаемся друг от друга, и вы не более чем разновидность того же, чем являюсь я. Так что – хватит. Покажитесь.