– Неплохая мысль, – заметил Гибхаан.
– Не в данном случае, – продолжила Кива. – Уверена, капитан Робинетт собирается обновить корабль, как только получит вторую часть платы за то, что таскал меня по двум разным системам.
– Если получит, – усмехнулся Гибхаан.
– Это твои слова, не мои. – Кива на мгновение задумалась. – Так во сколько обойдется обновление «Нашей любви»? В смысле, если не особо безумствовать, а просто превратить корабль из гребаной смертоносной ловушки во что-то приличное?
– Вы серьезно?
– Удовлетвори мое любопытство.
– Минимум три миллиона марок, – сказал Гибхаан. – Только на то, чтобы вывести нас из категории «летающих жестянок».
– А за работу?
– Я мог бы оборудовать этот корабль от носа до кормы за десять миллионов марок.
– И только-то?
– Не умея экономить, команду на корабль контрабандистов не наберешь, леди Кива.
– Да это вообще ничто, – сказала Кива и тут же подняла руку. – Я вовсе не хотела никого оскорбить. Я просто имею в виду, что столько я смогу найти в ту же минуту, как только мы вернемся на Ядро.
– Что, правда?
– Последние пару лет я неплохо зарабатывала, так что для меня это не такие уж большие расходы. Но скорее всего, я просто разморожу один из счетов Надаше Нохамапитан и воспользуюсь им. Формально этих счетов не существует, и никто не сможет предъявить законных претензий, если эти деньги пойдут на что-то полезное, а не будут болтаться как дерьмо в проруби. Имеется в виду, чисто теоретически.
– Естественно, чисто теоретически, – кивнул Гибхаан. – Это просто разговоры.
– Рада, что мы друг друга поняли, – сказала Кива. – Мне не нужны никакие проблемы с капитаном Робинеттом. Вообще никакие.
– Конечно, – ответил Гибхаан и ушел.
Ночью Киве нанесли визит Джини и Рольф.
– Подарок от поклонника, – сказала Джини, после чего они с Рольфом попытались изобразить в дверях горячие чувства. Поблагодарив, Кива с некоторым сожалением отправила их восвояси, а потом провалилась в беспокойный сон.
На следующий день Чак, а может, Фак – если честно, она не помнила, кто из них кто, – сообщил ей, что капитан Робинетт желает ее видеть. Кива отправилась в его каюту, не обращая внимания на сопровождавшие ее взгляды.
– Что я вам говорил насчет нарушения дисциплины на корабле? – с ходу спросил Робинетт, едва она перешагнула порог.
– Что? – переспросила Кива. – Я смотрела дурацкий сериал и читала еще более дурацкие романы. Я даже не разговаривала ни с кем из твоей команды почти всю долбаную неделю.
– Тогда расскажите, откуда у команды достаточно подробные сведения о том, кто меня нанял и сколько мне платят?
– Не имею ни малейшего понятия. Мне лично неизвестно, сколько тебе платят. Ты никогда мне не говорил, сколько это в марках, хотя, судя по всему, на ремонт корабля точно не хватит.
– Пусть видимость вас не обманывает, леди Кива. Корабль полностью исправен.
– Надеюсь, ты прав, – ответила Кива. – Хотя непохоже, что команда придерживается того же мнения.
– Кто вам об этом сказал?
– Со мной никто не разговаривает, – сказала Кива. – Но я слышу, что говорят другие.
– И что вы еще слышали?
– Что твой главный казначей прикарманивает деньги. Возможно, именно потому команда считает, что ты им недоплачиваешь. – Она ненадолго задумалась. – Может, потому они и знают все о твоих делишках. Твоему казначею ведь наверняка известно, на кого ты работаешь и за сколько. Это куда логичнее, чем утверждать, будто я говорю людям то, чего никак не могу знать.
– На этот счет у меня есть сомнения, – сказал Робинетт.
– Капитан, – раздраженно бросила Кива, – ты обещал, что, если я стану создавать тебе лишние хлопоты, ты выкинешь меня в долбаный Поток. Как бы ни трудно тебе было в это поверить, мне на самом деле хочется жить. У меня есть для этого масса поводов, вплоть до того, что мне очень хочется снова кое-кого увидеть. И кстати, мать твою, это для меня в новинку. Так что можешь думать что хочешь и поступать как знаешь, но имей в виду, что я не намерена тебе перечить или создавать на корабле какие-либо проблемы. Я просто хочу вернуться к своей подруге. Все.
Робинетт яростно уставился на нее:
– Возвращайтесь на свою койку. Останетесь там до конца полета.
– Потрясающе, – сказала Кива. – До чего же не терпится вновь пообщаться с химическим сортиром.
– Хватит, – бросил Робинетт. – Я совершил ошибку, дав вам свободу. А если будет хуже, все равно вылетите из шлюза. Так что будем надеяться, что хуже не будет. А теперь убирайтесь.
По пути назад, в чулан, Киву и Чака (или Фака) остановила доктор Брэдшоу, обратившись к ее конвоиру:
– Тебя хочет видеть Гибхаан в аппаратной, – сказала она.
– Зачем?
– Не знаю, он ни хрена мне не сказал. Но когда я проходила мимо аппаратной, он сказал, чтобы я позвала тебя. Не только тебя, ты вовсе не особенный. Но и тебя тоже. – Брэдшоу взяла Киву за руку. – Я ее отведу. Иди.
Чак (или Фак) явно собирался что-то сказать, но промолчал и направился в сторону аппаратной.
– Ну и тупой же он, – удивленно проговорила Кива.
– Да уж, – сказала Брэдшоу, и они двинулись дальше. – Как прошла беседа с капитаном?
– Похоже, он всерьез злится, – ответила Кива. – Вроде как кто-то болтает насчет его финансов.
– Есть мысли – кто?
– По некоторым признакам – казначей. Естественно, это только слухи.
– Ясно, – кивнула Брэдшоу. – Как я понимаю, ты лично знала Надаше Нохамапитан?
– Да, – ответила Кива.
– И что ты о ней думаешь?
– Та еще стерва.
– Весьма точно сказано. – Брэдшоу привела Киву в ее чулан, который, как помнила Кива, был до этого чуланом Брэдшоу.
– Послушай, – сказала Кива. – Извини, что заняла твою каюту. От меня ничего не зависело – меня просто запихнули сюда, и все. А теперь мне предстоит торчать тут безвылазно. С химическим туалетом.
– Ничего страшного, – ответила Брэдшоу. – Хотя советую мочиться поэкономнее.
Вскоре появились находящийся под угрозой химический туалет и протеиновые батончики, и у Кивы отобрали планшет. Два дня Кива тупо таращилась на стены чулана, не в силах что-либо придумать.
На третий день послышались крики, за которыми последовали звуки сирены, периодически перемежавшиеся стрельбой.
Примерно в середине третьего дня в дверь Кивы постучали.
– Да?
– Леди Кива, – послышался голос, принадлежавший первому помощнику Номику. – Ходят слухи, будто вы хотели бы улучшить условия вашего пребывания на корабле.
– Раз уж ты об этом упомянул – было бы просто прекрасно, – ответила Кива.
– Насколько я понимаю, вы называли цену, которую готовы заплатить за это улучшение главному инженеру Гибхаану.
– Могла бы, – согласилась Кива. – Входит ли в данную цену возможность потребовать изменения маршрута?
– Леди Кива, за эту цену вы можете получить практически все, что пожелаете.
– В таком случае – да, – улыбнулась Кива. – Улучшайте.
Послышался щелчок отпираемого замка. По другую сторону двери стоял Номик, с пистолетом в руке, но убрав палец со спускового крючка.
Кива узнала оружие.
– Это ведь пистолет капитана Робинетта?
– Был, – ответил Номик.
– Он говорил, что оружие запрограммировано на его отпечаток пальца.
– Для этого он чересчур прижимист, мэм, – улыбнулся Номик.
Сам капитан Робинетт сидел в своей каюте, привязанный к стулу, в окружении членов его бывшей команды, державших его под прицелом. Появление Кивы не слишком его обрадовало.
– Ваших рук дело, надо полагать? – спросил он.
– На самом деле твоих собственных, – ответила Кива. – Хотя должна признаться, что сообщила твоей команде о некоторых фактах, а они уже сделали выводы.
– Неужели вы не понимаете, что для меня это просто бизнес?
– Смешно слышать, когда кто-то всерьез напортачит, мать твою, а потом заявляет в свою защиту, что это «просто бизнес», – сказала Кива. – Я вполне понимаю, что это был «просто бизнес», капитан Робинетт. Вот только бизнес оказался неудачным. Сперва ты по глупости снюхался с Надаше Нохамапитан, а потом решил встать на моем пути. И у меня теперь есть личные долбаные счеты с тобой.
Робинетт кивнул:
– И что дальше?
– Что ж, капитан Робинетт, – улыбнулась Кива, – на этом корабле три шлюза. Выбирай.
Грейланд вошла в Зал Памяти.
– Я здесь, – сказала она.
Перед ней материализовался Цзии.
– Да хватит тебе, – бросила Грейланд.
Цзии улыбнулся – что было для него в новинку – и исчез, возможно, в последний раз. На его месте возникла Рахела Первая.
– Прошу прощения, – сказала Рахела. – Я думала, так вам будет легче.
– Легче, чем знать, что твоя тысячелетняя предшественница была все это время жива, притворяясь компьютером? Да, могу понять.
– Я не живая, – возразила Рахела. – Мое физическое тело мертво почти всю упомянутую вами тысячу лет.
– Вы знаете, о чем я, – раздраженно сказала Грейланд.
– Да, знаю, – согласилась Рахела.
– Но почему? – умоляюще всплеснула руками Грейланд. – Просто не понимаю. Какой во всем этом был смысл? Почему вы решили так поступить?
– Почему ваш друг Тома Шенвер решил стать космическим кораблем? – спросила Рахела.
– Он ничего не решал. Насколько я понимаю, это был единственный доступный ему в то время вариант.
– Как и мне, – кивнула Рахела. – Данная технология – технология сохранения и поддержания человеческого сознания – существовала до Взаимозависимости, во времена Свободных систем. Вероятно, ею поделились с другими человеческими империями, а может, именно от них она вела свое происхождение. Ее обнаружили в процессе археологического изучения компьютерных систем. Никто в Свободных системах никогда ее не создавал – она слишком сложна и дорогостояща. – Рахела пожала плечами. – Но потом я стала имперо и включила необходимые расходы в число прочих крайне дорогостоящих вещей, которыми мне пришлось заниматься, пока мы основывали Взаимозависимость. Технология сработала, но не отличалась особой мобильностью, и потому я осталась здесь.