Сангхейли пребывали в отчаянии, и подпольным ученым сохранили жизнь, раскрытыми ими секретами воспользовались. По Галактике громко прокатилась великая межзвездная война с атаками на Дредноут и сопровождающие его малые корабли. И хотя сангхейли удалось удержаться в своих границах, одержать победу их флот не мог – ключ-судно Предтеч отличалось подавляющей мощью.
И все же сангхейли иногда добивались успехов и наносили урон сан’шайуум, умело пользуясь гиперпространством и тактикой нанесения изматывающих ударов и быстрого отступления, – таким образом, им удавалось не допускать, чтобы древний Дредноут эффективно и в полную силу использовал свои возможности.
В итоге они зашли в тупик, хотя сан’шайуум удерживали преимущество благодаря ключ-судну – гигантской треноге, пульсирующей мощью.
Однако Дредноут не мог находиться одновременно повсюду. Сан’шайуум были малочисленны и нуждались в армии – так объяснял Усса ‘Кселлус. И потому обратились к сангхейли, результатом их переговоров стало Писание Союза. «А почему? – спрашивал Усса, когда только готовил бунт. – Чтобы мы сами сделали за сан’шайуум то, что они задумали! Чтобы мы стали боевым усилением этих змеешеих! Мы превратились в подчиненную касту!»
Но лишь немногие сородичи послушали Уссу. Остальные, опасаясь уничтожения самого Сангхелиоса, подчинились Писанию Союза.
Усса, искавший новую планету для своих приверженцев под впечатлением уничтожения его страны руками Ковенанта, нашел неизвестный мир-крепость. И позволил им всем попытаться раскрыть секреты Предтеч, тайные технологии, которыми они могли бы воспользоваться, чтобы избежать истребления от рук продавшихся Ковенанту, и которые в один прекрасный день смогут послужить делу восстановления дела чести сангхейли.
Так понимал случившееся с ними Терса, в это он верил всей душой. Салус ‘Кролон больше не высказывал сомнения там, где его могли услышать Усса, или Соолн, или Эрника Наносящий Шрамы. Но на окраинах их маленькой новой колонии ‘Кролон без устали задавал свои ядовитые вопросы.
– Я только говорю, что мы можем задуматься над этими вопросами, – беззаботно сказал ‘Кролон, наводя скан-камеру на новый артефакт – парящую в воздухе пирамиду высотой в два сангхейли, замысловато изображенную на двух ее гранях. Сканирующая камера над головами загудела, ненадолго появилось в голубом и зеленом цвете голографическое изображение пирамиды внутри и снаружи, подтверждая, что скан сделан. – Либо Усса прав, либо нам всем конец. Третьего не дано. – ‘Кролон огляделся – не слышит ли кто-нибудь? Он знал, что ступает на опасную почву. – А если он ошибается? Разве мы не погибнем здесь, вдали от нашей планеты, в месте, которое никогда не сможем понять? Может быть, этот мир – храм Предтеч! Может быть, мы оскверняем его одним своим присутствием!
От этих слов Терса съежился. Он был юн и знал свое место; предполагалось, что он будет оказывать ‘Кролону уважение. Но это максимум, на который он был способен, чтобы воздержаться от громких возражений. Он глубоко вздохнул, щелкнул боковыми челюстями, крепко сжал их на мгновение, демонстрируя улыбчивое терпение…
– ‘Кролон, – пробормотал он, – Усса говорил, что мы пересекли Большой Поток. Назад пути нет, мы выполняем свой долг. Я думаю, мы правильно понимаем наш долг. Подчинение Ковенанту ничего нам не принесет, кроме позора. И если откровенно, то это единственный наш выбор. Что, по-твоему, случилось бы, вернись мы на Сангхелиос? Нас бы предали смерти за выступление против Писания Союза.
– Да я же высказываю эти размышления вслух только ради дискуссии, – тихо ответил ‘Кролон. – Впрочем… возможно, существует другой путь. Может быть, не исключена договоренность…
– Договоренность с кем? Это похоже на предательство!..
– Не так громко, глупый ребенок, а то за нами придет Эрника! Я совсем не это имею в виду. Я лишь мыслю логически и методично, я рассматриваю проблему со всех сторон.
– Я не вижу никакой проблемы. Я вижу только путь, по которому мы идем. Из всех сангхейли только мы сохранили честь.
– Да, конечно, но… ладно, мы ведь разговаривали с глазу на глаз, ничего более. Я надеюсь, что могу рассчитывать на тебя, мой мальчик. – Он откашлялся и заговорил громче: – А вот и Наносящий Шрамы! Привет, Эрника!
– Вы двое, – проворчал Эрника Наносящий Шрамы, – больше болтаете, чем сканируете. Усса и Соолн должны понять принцип действия этих устройств – они нам понадобятся! Работайте!
Словно чтобы усилить свои слова, он положил руку на рукоять пылающего клинка.
– Ты поразительно корректен, как и всегда, Эрника, – сказал ‘Кролон, излучая смирение и возвращаясь к работе.
Терса стоял молча, опустив голову. Он вернулся к работе, думая, что если повезет, то завтра его не назначат работать в паре с ‘Кролоном. Ему казалось, что, слушая ‘Кролона, он получает порцию яда. А что, если они и вправду оскверняют священное место? Что, если Усса ‘Кселлус – лишь заблудший фанатик, который привел их в полое сердце загадочного мира, где они зачахнут, умрут, пораженные все возрастающим безумием Уссы?
Ради Предтеч и всего священного – что, если Салус ‘Кролон прав?
Высшее Милосердие
850 г. до н. э.
Век Единения
Мкен сидел в приватном кабинете, ссутулившись над зернистыми голограммами древней скульптуры Предтеч. Не исключено, что некоторые артефакты были не настоящими скульптурами, а всего лишь устройствами, похожими на произведения искусства. И не всегда представлялось возможным определить, что есть что.
Он вызвал вращение изображения, вглядывался в его кривые, его впадины, его завитки, переходящие друг в друга. Эта форма, казалось, символизировала эволюцию, галактические спирали, башню двигающихся конфигураций, одновременно изменяющих формы…
Согласно его представлению о Предтечах, эти существа некоторое время имели органическую материальную форму; каким-то образом они превратились в проводников божественного вдохновения, которое трансформировало их и сделало пригодным для великого странствия посредством семи Ореолов в более высокую форму существования. Ореолы, разбросанные по Галактике в духовно значимых позициях, предназначались для накопления тонких духовных энергий, выжигавших любую фальшь и освобождавших душу, которая быстро устремлялась к сердцу божественной сущности.
Сан’шайуум верили, что Предтечи намеренно оставили следы повсюду в Галактике, чтобы те служили указателями, частями священной головоломки, решив которую другие расы, обладающие достаточной верой, чтобы пройти путь к великому странствию, получат разрешение присоединиться к Предтечам.
Но если Предтечи были чем-то вроде аватары бога, то кем был бог? Не существовал ли некий супербог, которому должны подчиняться все?
Должен был существовать. И возможно, после великого странствия их ждала грандиозная встреча с этим божеством.
Но опять сомнения одолевали Мкена касательно великого странствия и цели конфигурации Ореолов, созданных Предтечами. Не наводило ли описание того действия, которое производит эта конфигурация, на мысль об оружии? Не имелось ли указаний – если их правильно перевели – на то, что эти энергии способны на проявления огромной мощи?
Но конечно же, эти указания были в лучшем случае туманными. Возможно, переведены с ошибками. И он никогда не отваживался поделиться ими с другими пророками. Строго говоря, ему следовало работать, пока он не найдет нееретическую интерпретацию.
Священные Ореолы, несомненно, были реальностью, хотя они и породили среди сан’шайуум собственную мифологию. Мкен спрашивал себя: существовали ли они до сих пор, если все еще находились где-то в Галактике и каким-то образом оставались цельными?
Могли ли сан’шайуум найти их и обнаружить истинную цель великого странствия?
«И кто я такой, чтобы ставить под сомнение великое странствие? Не становлюсь ли я еретиком при одной только мысли об этом? Я всего лишь малое существо, песчинка во Вселенной. Предтечи были заодно с самой целью Вселенной, они были полубогами, их способности к изобретательству пересекли границу – из царства естественного они попали в царство сверхъестественного… по крайней мере, так мне кажется. Кто я, чтобы задавать вопросы? И вообще – кто я? Пророк ли я внутреннего убеждения? Или обычный сан’шайуум, который когда-то плясал детский рябь-танец вместе с другими?»
– Пророк внутреннего убеждения, вы здесь?
Мкен испуганно выпрямился на кресле, отчего то слегка качнулось в силовом поле.
Он посмотрел на экран над рабочим столом – на экране мигал индикатор, оповещающий о входящем вызове, вербальное послание вибрировало в воздухе.
Он привычно щелкнул пальцами над мерцающими головыключателями, переводя экран в режим разговора, и перед ним появилось голографическое изображение Р’Ноха. На Р’Нохе была серебристая мантия тонкой работы и высокий разветвляющийся воротник медного цвета, не похожий на те, что носили иерархи, но напоминающий их, как детская подражательная прическа под иерарха.
Большие темные глаза Р’Ноха горели угрозой; ноздри раздувались, словно он был далеким примитивным почуявшим добычу сан’шайуумским предком на охоте.
– Ага! Вот вы где, Внутреннее Убеждение!
– Да, Р’Нох, я здесь. И вы здесь. Прошу, излагайте вашу цель. Я занят исследованиями. Сакральными исследованиями.
– Но может, вы уделите мне минуту-другую?
В его голосе послышалась легкая издевка.
Мкен подумал, не отказать ли ему. Но зачем напрашиваться на неприятности? Р’Ноха только что назначили главой новоиспеченного Министерства упреждающей безопасности – это нельзя было сбрасывать со счетов.
– Конечно, Р’Нох.
– Благодарю вас, Внутреннее Убеждение. Я не займу у вас много времени. Есть несколько вопросов, и, возможно, ответ на один закроет все остальные.
– И что же за вопрос вы хотите поставить передо мной, Р’Нох?
– Вы хотите сказать, что мне не следовало обращаться к вам? Вы говорите так, будто мой статус остался без изменений с тех пор, как мы встречались в последний раз.