От одной этой мысли ему стало не по себе.
Терса подошел к мишени, снова активировал нагревательный элемент меча, взмахнул им, проверяя. Мишень, как и положено, изображала сан’шайуум – единственного врага, какого они знали на протяжении многих солнечных циклов, и меч мгновенно вонзился в шею фигуры и обуглил ее.
– Похоже, действует, – сказал он и посмотрел на Эрнику, работавшего через несколько столов от него. Эрника, казалось, делал вид, что все еще не замечает Терсу и Лнур. – Держи, Лнур, попробуй.
Он осторожно передал ей меч и отошел, возможно, чуть дальше, чем если бы на ее месте был опытный воин.
Она с легкой укоризной посмотрела на него, потом яростно замахнулась и нанесла удар. Клинок с шипением наполовину вонзился в шею воображаемого сан’шайуум.
Она ловким движением кисти развернула меч и легко вытащила его из дерева, оставив дымок в воздухе.
– Ты создал его опасно-прекрасным! – сказала она, повторяя традиционную похвалу оружейникам.
– Неужели? – спросил подошедший ‘Кролон. Он нес небольшой ящик с мечами на модернизацию и остановился, разглядывая молодых сангхейли и мишень, которую поразила Лнур. – У тебя, похоже, есть кое-какой опыт применения оружия, молодая особа.
– Моя мать меня научила… Для…
– Я знаю: для защиты дома и яиц, – радостно закончил за нее фразу ‘Кролон. – Как часто я слышал это извинение от женских особей, забывших свое место!
Терса почувствовал нарастающую в нем ярость, словно кипящая вода прорывалась из трубы. Он взял меч у Лнур.
– ‘Кролон… ты болотный скрокен, вцепляющийся в ногу. Ты должен извиниться перед моим другом. А если нет, может быть, ты достанешь меч из своей коробки?
В комнате воцарилась тишина, Эрника внимательно следил за ними от своего стола. ‘Кролон с удивлением посмотрел на Терсу:
– Вот как! Значит, у тебя в челюстях все же есть зубы! Интересно. Интересно и твое занятие здесь, разъедающее устои общества. Драться с тобой я не буду, молодой сангхейли, – не допущу, чтобы ты красовался перед ней.
Лнур смущенно охнула.
– Усса приказал нам, – продолжил ‘Кролон, – не расходовать бойцовский дух друг на друга – по крайней мере, в отсутствие сильных провокаций и без разрешения.
– Это тот самый случай, – сказал Терса. – Ты меня провоцировал, угрожал мне, а теперь оскорбил моего друга. Если ты продолжишь, я попрошу разрешения у Эрники.
– Как ты смеешь! – ‘Кролон посмотрел на Терсу холодным испепеляющим взглядом, потом вернулся к своему месту и, не сказав больше ни слова, бросил ящик на стол.
Эрника смотрел на Терсу с одобрением и раздражением одновременно.
– Терса, возвращайся к работе! – выкрикнул он.
– Иду!
– Извини – у тебя из-за меня неприятности, – пробормотала Лнур.
– Это ты извини – поставил тебя в неловкое положение! – с сожалением ответил Терса. – Я не должен был говорить, что ты… предполагать, что ты… мой друг. Я тебя едва знаю… и хочу сказать, я не имел в виду ничего…
– Все в порядке, – сказала она. – Что касается меня, то ты – мой друг.
Она развернулась и направилась к двери.
Терса с трудом заставил себя не пялиться ей в спину.
Ресколах, Джанджур-Кум
850 г. до н. э.
Век Единения
Мкен, Вил и Парящий-у-Потолка оказались заперты внутри грота.
Хурагок стеной отгородил внутреннюю камеру от выхода, казалось навсегда соединив два сегмента, – это был бесшовный барьер между ними и их врагами. Локвен и Вервум остались снаружи, а за ними что-то в сомнительном камуфляже двигалось через подлесок. Что-то опасное.
Сияние антигравитационного кресла Мкена и люминария кое-как освещало камеру. Хурагок скорбно насвистывал и размахивал щупальцами перед Вилом ‘Кхами. Мкен взволнованно ждал перевода.
Вил перевел:
– Он может использовать скрытые устройства – он может воспринимать частично, что там происходит. Все как я надеялся… но потом я, может, буду жалеть, что сделал это.
– Объясни, – потребовал пророк внутреннего убеждения.
– Я стрелял мимо Локвена и капитана через дверь в подлесок, чтобы расшевелить тех, кто там охотится. Чтобы они решили, будто в них стрелял Локвен. И тогда они бы уничтожили сан’шайуум, а не я.
Стратегическое мышление Вила ‘Кхами и его честность впечатлили Мкена. Молодой рейнджер был не настолько глуп, чтобы убить сан’шайуум и надеяться на то, что он избежит наказания, каковы бы ни были мотивы.
– И тебе удалось уговорить хурагока запереть нас здесь, в безопасности… но сможет ли он вывести нас отсюда?
– Он говорит, что сможет. – Вил сделал знак Парящему-у-Потолка; тот ответил. – Хурагок говорит, они там теперь сражаются… Что-то стреляет в них снарядами… Локвен и капитан отвечают. Ага… Вервум убит.
Мкена мороз продрал по коже. Любой, кто знал коды, мог дать команду «Мстительной живучести» вернуться на Дредноут – и Мкен знал эти коды. Но Вервум был агентом Министерства упреждающей безопасности. Мкен рассчитывал перехитрить Вервума, а не убивать и таким образом избежать объяснений с иерархами. Историю смерти Вервума могут легко повернуть против Мкена, когда о гибели капитана узнают Р’Нох и пророк безупречного благоухания.
Хурагок снова принялся подавать сигналы. Вил перевел:
– Теперь… стреляет Локвен и бежит в лес. Противники заходят в грот. Это сан’шайуум, но другие – на Высшем Милосердии не такие. Они не пользуются креслами. Они в большей степени… – Рейнджер замолчал, решив из инстинктивной вежливости не продолжать цитировать хурагока, который сравнивал два племени сан’шайуум. – У них кинетическое оружие. Возможно, с газовым воспламенением. Один берет Вервума… и кресло. Но они должны нести его… кресло повреждено. Хурагок жалеет, что не успел его починить…
– Пожалуйста, рейнджер, только о важном.
– Хорошо, ваше высокопреосвященство. Они уходят из грота. Похоже, они не знают об этой камере.
– Если повезет, они не догадаются о том, что мы здесь. Возможно, они думают, что мы разделились.
– Да, ваше высокопреосвященство. Я подозреваю, они будут нас искать в другом месте.
Мкен повернулся и посмотрел на люминарий – и опять возникло впечатление, что и люминарий безмолвно смотрит на него.
– Ну-ка…
Мкен направил кресло к люминарию. Он протянул руки к священному реликту. И люминарий удивил его – двинулся навстречу, развернулся и обосновался в его руках. Мкен словно посадил его себе на колени.
– Я держу в руках время, – пробормотал он. – Прошлое и будущее.
Он был глубоко тронут. Найти артефакт такой важности, такой полной сохранности…
– Какой красивый артефакт! – почтительно сказал Вил, глядя на люминарий.
– Да. Ты не должен будешь о нем говорить, когда мы вернемся на Высшее Милосердие, – ни с кем, кто не уполномочен на это. Ты понял?
– Понял, ваше высокопреосвященство.
– Хорошо… хурагок может теперь открыть стену, и мы тронемся в путь.
– В Креллум, ваше высокопреосвященство?
Мкен поймал себя на мысли: а стоит ли им теперь вообще отправляться в Креллум? Не важнее ли как можно скорее увезти священные артефакты с Джанджур-Кума? У него есть люминарий. Женщины рядом с этой драгоценностью казались излишними. Но, даже споря на Высшем Милосердии с Р’Нохом и Безупречным Благоуханием, он знал, что свежий генетический материал, который являют собой эти женщины, будет жизненно важным для них. Его существо противилось этой части миссии. Но теперь он здесь. И если вернется без женщин, Р’Нох и Безупречное Благоухание могут отомстить ему, они могут отобрать у Цресанды право на рождение ребенка. Она рискует подвергнуться заточению.
Нет, он должен продолжать.
– Да, – ответил Мкен. – Мы отправимся в Креллум и заберем женщин. И да защитит нас дух большого странствия. А теперь скажи хурагоку – пусть выведет нас отсюда. Воздух становится затхлым.
Вил перевел приказ, и хурагок открыл стену. Они увидели лунный свет, почувствовали запах свежего воздуха, проникший по коридору с луга. Ночная птица вдалеке пронзительно закричала.
Они смотрели, прислушивались. Больше ничего не было – ни малейших признаков стоиков снаружи, никаких врагов. Камуфляжная стена сделала свое дело. Мкен покрепче прижал к себе люминарий.
– Хорошо. Уходим. Назад в десантный корабль.
– И на корвет, ваше высокопреосвященство? Оставить там реликвии?
Мкен был не прочь вернуться на корабль. Но…
– Нет, у нас нет времени. Мы должны выполнить вторую часть миссии. И стоики никак не будут нас ждать в Креллуме. По крайней мере, я на это надеюсь.
Остатки экспедиции вернулись на десантный корабль без происшествий, хотя Мкен каждую секунду ждал нападения из темноты.
Когда добрались, он увидел, что восточный ветерок принес облака, а на небе поднималась луна, присоединяясь к ним.
Вил приветствовал Трока ‘Тангхила, но взгляд Трока устремился на люминарий, прижатый к груди Мкена.
– Это…
– Это то, что и должно быть, – живо ответил Мкен. – Это все, что вам нужно знать. Все на борт десантного корабля! Готовиться к старту!
Трок моргнул:
– Конечно. Но… разве мы не должны дождаться капитана, ваше высокопреосвященство? И рейнджера Локвена?
Мкен помедлил, не зная, стоит ли доверять Троку всю правду. Но лучше было недоговорить, чем сказать слишком много.
– Капитана убили примитивы. А рейнджер – тот, которого зовут Локвен, – убежал в лес. Мы считаем, что он, скорее всего, погиб.
Трок поскреб сломанное жвало:
– Убежал? Вы хотите сказать – пытался обойти врага с фланга?
– Нет. Он убежал с испугу.
Трок казался ошарашенным.
– Он был импульсивным, но я не подозревал, что он бесчестен!
Мкен отмахнулся:
– У нас нет времени для этого разговора. Нам нужно в Креллум.
– Как скажете, ваше высокопреосвященство, но… – Трок вгляделся в темный подлесок, – вы думаете, за вами не гнались?
– Есть какие-нибудь свидетельства обнаружения «Мстительной живучести»?
– Наше маскирующее поле, кажется, до этой минуты работало неплохо, ваше высокопреосвященство.