– Значит, пока мы в безопасности. Они обнаружили некоторых членов нашей экспедиции – об остальных не подозревают. Так я считаю, по крайней мере. Трок, вы сможете пилотировать «Мстительную живучесть», когда придет время?
– Почему же нет – смогу. Я не такой классный специалист, как Вервум… Каким был Вервум.
– Значит, когда придет время, вы станете капитаном. Поспешим!
Вил ‘Кхами помог Млиру перенести башню в оружейный шкаф корабля. У противоположной перегородки Мкен положил основу просвещающего видения в шкаф для хранения реликтов, рядом аккуратно разместил люминарий. Пристегнул вокруг сетку для защиты устройства. Потом запер шкаф.
Вил поспешил следом, убедился, что хурагок крепко вцепился щупальцами в державки в стене, после чего прошел вперед на свое место.
Перед тем как сесть, он огляделся.
Осталось шестеро сангхейли, и все находились на своих местах, когда десантный корабль с гудением поднялся в воздух, – на месте пилота сидел Трок.
– Трок! – выкрикнул пророк внутреннего убеждения. – Поднимите корабль – мы должны лететь как можно выше!
Они поднялись без рывков. Вил наблюдал в иллюминатор, как маленькое судно плывет над тонким одеялом облаков. Отсюда облака, посеребренные светом Плаона, луны Джанджур-Кума, казались светящимся заснеженным полем.
Вил подумал, что стоики могли захватить Локвена. Говорили, что сан’шайуум, обитающие на Джанджур-Куме, более дикие, чем те, что населяют Высшее Милосердие. Он подумал, что они быстры на расправу.
Локвен, вероятно, мог оказаться совсем не таким жизнестойким, каким его все считали. В конечном счете он ведь бежал в чащу, тогда как большинство сангхейли предпочли бы сражаться до последнего вздоха. Что мог рассказать Локвен, если его поймали и начали пытать? Знал ли он достаточно, чтобы выдать стоикам местонахождение Высшего Милосердия? Поймут ли они то, что он может им сказать?
Дредноут даже теперь можно переместить на другое место, но поскольку Высшее Милосердие еще не достроено, оно может оказаться довольно уязвимым, если у стоиков в распоряжении есть подходящие средства поражения.
Тут еще одна мысль пришла Вилу в голову: а если его самого захватят стоики? Что он расскажет под пыткой?
Ничего. Его, Вила ‘Кхами, никогда не захватят живым. Если у него будет выбор. Если он по какому-то несчастливому для него случаю вдруг потеряет сознание и будет пленен, он никогда ничего не скажет, что бы с ним ни делали.
Но Локвен? Вил знал: за непрерывной демонстрацией мужественности может скрываться страх. Он подозревал, что Локвену, если он еще жив, доверять не стоит.
Глава 10
Убежище: неисследованный
мир-крепость Предтеч
850 г. до н. э.
Век Единения
Терса и Лнур находились в садах Уссы на эко-уровне мира-щита. Следуя древнему женскому обычаю прогулок с мужчинами, ее рука обвивала его правую руку; то было неформальное ухаживание, не несущее в себе никаких обязательств. Но даже от этого беззаботного прикосновения ноздри Терсы раздувались, он не мог удержаться от грез наяву о ней…
Каково бы это было – растить малюток в стальном чреве Убежища? Увидят ли они когда-нибудь настоящее небо?
Искусственное солнце мира-крепости освещало небольшие деревья, неровные скальные обнажения, текущие потоки, свет безопасно отражался и профильтровывался прозрачными энергетическими полями, так что здесь не было ни опасной радиации, ни ослепительного сияния. Наверху матовым блеском отливали загадочные устройства, торчащие из вогнутого металлического потолка; здесь и там образовывались необычные скрещения теней, хаотичные полосы на площади сада. Что-то тихонько шуршало в зарослях.
– Терса, я иногда думаю: а не может вдруг этот вроде бы прочный металл наверху разорваться и обрушить на нас огонь кораблей Ковенанта? Они не могли каким-то образом проследить наш перелет сюда?
– Я верю – должен верить, – что Усса ‘Кселлус принял все меры предосторожности. Он не должен был оставить никаких следов, к тому же мы далеко от Сангхелиоса. Нет, это место – именно то, чем мы его называем. Убежище.
Про себя Терса думал, что знать это наверняка невозможно. Он считал, что у Ковенанта много ресурсов; сан’шайуум коварны, а кайдоны Полисов на Сангхелиосе никогда не прекратят поисков предателя Уссы ‘Кселлуса. Сбиваться в отдельные кланы, отдельные города – это разрешалось. Однако те, кто осмеливался отказаться от Сангхелиоса навсегда, грубо нарушали культурную традицию.
Но Терсе инстинктивно хотелось защитить Лнур хотя бы от этих тревог.
И словно дурное предзнаменование, по ним вдруг скользнула тень, но оказалось, что это обычный робот-курьер, пролетевший наверху. Он исчез через мгновение, унеся с собой и тень.
– Неужели мы всю жизнь проживем здесь? Как ты думаешь? – спросила она.
– Не знаю. Хочу думать, что мы используем эту планету как базу, а когда придет время, совершим небольшую прогулку и, может быть, потревожим Ковенант. Или проведем разведку в системе этой звезды. Для сангхейли неестественно не иметь возможных противников, чего-то такого, на чем можно испытать себя.
– Я с тобой согласна… сидеть здесь как овощи, исследовать, никогда ни с чем не соприкоснуться… мы так деградируем.
Они пошли дальше вдоль ручья вниз по пологому склону. Терса задумался на несколько мгновений.
– Нас здесь не очень много – нам нужно сплочение. Но сангхейлийский воин должен проверить себя в бою с врагом. Мне пришло в голову, что если мы не найдем врагов, то примемся искать их здесь. Разделимся, образуем фракции, и ситуация станет опасной в таком закрытом мирке. Это будет напоминать мятеж на космическом корабле. Высокий риск для всех. Неоправданный риск.
– Меня посетила такая же мысль, в особенности после столкновения с ‘Кролоном. До меня доходили слухи про него, и некоторые…
Он посмотрел на нее. Лнур была молода, и он время от времени слышал, что она склонна к сплетням, и не хотел поощрять ее в этом. Слухи могли привести именно к тому, о чем они сейчас говорили. Посеять семя раздора, разделения, мятежа, что в конечном счете обернется разрушением колонии.
– Мне не нравится ‘Кролон, – с горечью сказала Лнур. – У женщин моего клана сильна традиция защиты яиц. – Она посмотрела на него. – Очень сильна.
– Да? Сильнее, чем… принято?
Она ответила не сразу.
– Я буду с тобой откровенна, хотя это и означает риск для меня. Да, гораздо сильнее. – А потом она с некоторой долей вызова добавила: – Мы верим, что женщины могут стать воинами. И больше того. Но… мы не говорим об этом открыто, по крайней мере с противоположным полом.
Терса вздрогнул от смеси удивления и восхищения. То, что сказала ему Лнур, было ересью, но еще отличалось отвагой. И «между своими сердцами», как говорят сангхейли, он знал, что она права.
– Может быть, узнав об этом, – продолжала она, повысив голос, потому что впереди по мере их приближения все громче шумел водопад, – ты не захочешь больше гулять со мной, не захочешь, чтобы нас видели вместе. Я тебя не буду ни в чем винить. Но я хотела, чтобы ты знал.
– Я думаю, я знал – то, как ты взяла пылающий клинок… Лнур, ты оказала мне честь своим доверием.
Она сложила жвалы в выражении удовольствия и благодарности.
– Ты знаешь, какие слова нужно говорить, Терса, по крайней мере мне.
От этих слов повеяло неким согласием, может быть – признанием судьбы, словно воздух вокруг заискрился…
Они подошли к кромке небольшого утеса, выходящего на долину. Ручеек перекатывался через утес и устремлялся вниз с высоты, достаточной, чтобы слышался звук падения.
И тут Терса услышал что-то раздававшееся громче журчания водопада. Голоса. ‘Кролон и ‘Дрем. А с ними кто-то еще.
Он едва разбирал, о чем они говорят.
– Ты слышишь голоса?
– Да. Это ‘Кролон?
Терса и Лнур переглянулись. Потом в безмолвном согласии подошли еще ближе к краю утеса и посмотрели на озерцо внизу.
Там собралось четверо сангхейли: ‘Кролон, ‘Дрем, Гмезза Хромун и одна женщина – Скоринн. Гмеззу прозвали Хромуном из-за травмы, укоротившей правую ногу, и он был супругом Скоринн.
Голоса неслись вверх, скользя по обрыву, хотя звук водопада в некоторой мере заглушал их.
– …Если ничего не предпримем, мы все так или иначе умрем, – сказал ‘Кролон.
Следующую фразу звук падающей воды почти заглушил. Терса услышал только:
– …альтернатива пока, насколько…
– Но нам со Скоринн нужны доказательства. Эта идея, будто Усса собирается совершить массовое…
Терса не расслышал значительную часть речи Гмеззы, а потом снова сумел разобрать:
– …трудно пове… невозможно начать… нас всех могут казнить…
– ‘Кролон правду говорит! – настойчиво сказал ‘Дрем; его голос прозвучал громко, заглушая журчание и плеск водопада. – Ты заметил, что Усса редко позволяет нам носить оружие. Почему? И тут еще этот летающий конструкт замешан. Он хочет призвать сюда сан’шайуум!
– Это ерунда, – сказала Скоринн. – Если Усса планирует то, что вы говорите, зачем ему было…
– Молчи, женщина, когда говорят мужчины! – пролаял ‘Дрем.
– ‘Дрем! – остерегающим голосом проговорил Хромун. – Это моя супруга…
– Гмезза! – оборвал его ‘Кролон. – Разве ты не говорил вчера, что выбор этого места был ошибкой? Мне бы не хотелось, но если ты меня вынудишь…
– Смотрите! Там кто-то подслушивает! – вскрикнул ‘Дрем. – На верху утеса!
Лнур инстинктивно подалась назад и поскользнулась. Ее повлекло к краю, но Терса ухватил ее за руки и остановил.
– Нужно уходить как можно скорее!
Они поспешили прочь, жалея, что Усса запретил брать оружие без разрешения. Им позволялась охота. Они охотились на пушистых и пернатых существ на каменистом, засаженном редкими деревьями уровне Убежища, совершенно им незнакомых, но ничуть не опасных; многие из них, как показывал сканер, были съедобными. Колонии с этого времени вряд ли понадобится синтезатор протеинов.