– Я известен как пророк внутреннего убеждения, – сказал сан’шайуум. – Вы меня видите, слышите?
– Я вас вижу и слышу, – ответил Усса.
– И я узнаю вас, Усса ‘Кселлус. Вы меня помните?
– Нет.
– Мы не встречались непосредственно, но тем не менее пересеклись как-то раз на планете Синего и Красного. Насколько я помню, мы наблюдали друг за другом издалека.
– Правда? Тогда вы – Мкен ‘Шре’а’бен.
– Да, я известен и под этим именем. Я сейчас один в моей секции корабля. Я не хочу, чтобы кто-нибудь с моей стороны слышал наш разговор. Я предпочитаю не интересоваться тем, слушает ли наш разговор кто-нибудь с вашей стороны. Но поскольку я здесь один, вам не обязательно называть меня пророком внутреннего убеждения или «ваше высокопреосвященство».
– Какая щедрость с вашей стороны!
– Мне трудно судить, когда сангхейли говорят в насмешку, а когда – нет. Я не могу читать по их лицам или голосам. Так что если это была насмешка, то ваш юмор потерян втуне. Если хотите, можете называть меня просто Мкен, я считаю, что мы должны говорить как два разумных существа, беседующие с глазу на глаз, говорить откровенно и без церемоний.
– Хорошо. Можете называть меня Усса… только не думайте, что бесцеремонный разговор означает слабость. Давайте перейдем к главному.
– Вот вам мое предложение, Усса. Если вы и ваши сородичи сдадитесь, я предприму все необходимые действия, чтобы добиться разрешения на возвращение вас всех в целости на Сангхелиос и предоставление вам всех законных прав. Вы и ваша супруга должны будете сдаться, с тем чтобы предстать перед судом… и, скорее всего, вас ожидает казнь после вынесения приговора. Но ваши сородичи, я уверен, будут в безопасности.
Усса задумался. Он ожидал худшего. «Ваши сородичи, я уверен, будут в безопасности». Может ли он довериться этому сан’шайуум?
Впрочем, это не имело значения. Он не мог сдаться. В этом-то и было все дело.
– Я веду сражение по нескольким причинам, но главная среди них, Мкен, состоит в том, что сангхейли никогда не должны сдаваться.
– Но разве сангхейли не могут… заключить мирное соглашение? Уж такое-то должно быть возможно! Если бы вы не могли заключать мирных соглашений, ваш вид давно бы уничтожили. Здесь со мной тысячи сангхейли, они все жаждут вашей смерти, потому что вы предали заключенный ими мир, их торжественную присягу Писанию Союза. Большинство из тех, с кем вы встретитесь в бою, если я отдам приказ, – сангхейли.
– Они не настоящие сангхейли. Настоящие мы – мы можем заключить мирное соглашение, если оно не предусматривает капитуляцию. Мы можем договориться о взаимном отводе сил, вы и я, и тогда мы улетим в какое-нибудь другое место. И будет мир.
– Этого я не могу вам предложить – мы не можем отойти. Но я могу обещать вам: если вы дадите свободу вашим сородичам, позволите им вернуться на Сангхелиос, я использую все мое немалое влияние, чтобы с ними обращались хорошо, чтобы им позволили вести прежний образ жизни. И вы позволите взять вас в плен – это не будет символической капитуляцией. Вас и вашу супругу. И суд Ковенанта вынесет вам приговор.
– И меня казнят.
– Или, может, вам позволят сражаться на арене, пока вас не убьют. Такое, насколько мне известно, практикуется на Сангхелиосе.
Усса не мог поверить ни одному сан’шайуум, даже если этот и был с ним искренен.
– Когда вы сделали мне это предложение, вы сказали: «Я предприму все необходимые действия, чтобы добиться разрешения». Экое коварство – сформулировать таким образом. Мы с вами знаем, что вы вряд ли добьетесь такого разрешения. Я предвижу уничтожение моих сородичей, если позволю себе сдаться в плен, как вы предлагаете.
– Я не иерарх, но я не лишен влияния. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вашим сородичам не причинили никакого вреда.
– Ковенант на Сангхелиосе будет рассматривать их как угрозу безопасности. Они не допустят этого. Я знаю свой народ… или тех, кто был моим народом. Мы все до единого будем уничтожены. И сан’шайуум, вероятно, на это и рассчитывают.
Теперь настала очередь Мкена засомневаться. Он шевельнулся в антигравитационном кресле.
– Не могу не согласиться с вашей логикой, – признал он. – Но… любого можно убедить.
– Боюсь, я не могу доверить моих сородичей вашим. Или даже моим собственным сородичам на Сангхелиосе.
– Если вы не сдадитесь, то погибнете все. Ваша наилучшая надежда – довериться мне.
– Я не могу говорить за всех моих сторонников… думаю, большинство согласится вернуться на Сангхелиос, если я их попрошу. Но я вовсе не уверен, что должен сделать это. Я сомневаюсь, Мкен, что вы сможете аккуратно нас уничтожить так, чтобы не затронуть самый священный реликт из всех, что когда-либо видели.
И снова Мкен погрузился в молчание, задумчиво теребя бородку.
– Насколько мне известно, на планете под оболочкой нет реликтов. Я думаю, по большей части там пустота.
– Я думаю, вы знаете, что это не так. Вы не смогли бы достичь того, что достигли, без понимания достижений Предтеч.
– Никто не может в полной мере понять Предтеч, – констатировал Мкен. – Предполагать, что мы их понимаем, равнозначно ереси.
Усса подался вперед на троне кайдона, ткнул пальцем в Мкена:
– Я могу вам сказать, что это место насыщено тайнами Предтеч. И это предупреждение! Если вы не отступите… если вы предпримете атаку на нас… мы уничтожим все, что здесь есть! И кто будет виноват в этом? В конечном счете вина ляжет на пророка внутреннего убеждения.
Сан’шайуум издал тихий звук, похожий на журчание ручья. Может быть, этот звук передавал удивление… или неприязнь.
– Возможно, и так, Усса. Вот только неужели вам, который поднял восстание для защиты сангхейлийских норм обращения со священными реликтами, в самом деле хватит решимости уничтожить их?
– Вы считаете, мы поэтому подняли восстание? Мы действовали таким образом, потому что сангхейли не должны сдаваться сан’шайуум, а Ковенант основан на глупости. Великое странствие! Где ваше доказательство этого странствия – кто его совершил, кроме Предтеч? Мы считаем, что эти реликты драгоценны и священны, но мы используем их сами в этом мире. Мы сражаемся за свободу, за независимость нашего народа, Мкен!
Эта богохульная издевка, казалось, потрясла Мкена. Но он решил, что сейчас не время для теологического спора.
– Если вы сражаетесь за свободу, пусть ваши сородичи сражаются за нее на Сангхелиосе. Вы умрете, зная, что у них есть шанс обрести там свободу.
– Вы вводите меня в заблуждение, Мкен. Вы практически признали, что не можете ничего гарантировать. Нет, я думаю, мы не пойдем на сделку с вами.
Мкен помолчал, потом сказал:
– Я вам скажу кое-что сейчас, и мне все равно, кто еще услышит мои слова. Как по-вашему, Усса ‘Кселлус, почему я так разговариваю с вами? Скажу откровенно – потому что я восхищаюсь вами. Вы всегда находили свой собственный путь, следовали своим искренним убеждениям. Вы отважно сражались, вы уходили от нас с хитростью, обдуманностью и мудростью. В вас есть величие. Я бы хотел, чтобы такое же величие было у нас в Ковенанте. Вы на свой манер более велики, чем любой из известных мне сан’шайуум. Я бы не стал лгать такому, как вы.
Усса был поражен. Но, как и Мкену, ему было сложно судить об искренности представителя другого вида. «По их поступкам узнаешь ты их» – такой была древняя сангхейлийская мудрость. Он не узнает, откровенен ли с ним этот сан’шайуум, пока не убедится в этом на деле. Он должен исходить из того, что восхищение Мкена – лишь манипуляция.
– Я не могу доверять вам, Мкен, какие бы приятные слова вы мне ни говорили. Я скажу вам: если вы предпримете атаку и мы поймем, что сражения нам не выиграть, мы все равно выиграем. Даже если это будет означать наше собственное уничтожение!
– Я не могу просто так увести флот, Усса. Иерархи приказали мне взять вас в плен для предания суду… или уничтожить. Я предан Ковенанту. Предположим, вы способны на то, чем грозите… нет, это немыслимо. Должна быть альтернатива.
– Тогда я предлагаю вам вот что. Если вы уведете флот, мы передадим вам реликты с этой планеты – чудо за чудом, с благородного разрешения Предтеч. Мы будем выдавать их вам по одному. По нескольку штук за каждый оборот этой планеты вокруг солнца.
Мкен задумался.
– Сомневаюсь, что иерархи согласятся на такое, – сказал он наконец. – Они скажут, что маленькая группка бунтовщиков диктует условия всему Ковенанту. Если об этом узнают широкие круги… нет, это невозможное условие. И потом, я не смогу их убедить поверить вам. Как не смогут и сангхейли.
– Значит, мы зашли в тупик. Мы не можем доверять вам, вы – нам.
– Похоже что так. И все же я вам доверяю, Усса. Вы проявляете целостность характера. Вот только другие не станут разделять этого доверия. Я должен попросить вас в последний раз: сдайтесь ради блага ваших сородичей.
Усса заскрежетал жвалами:
– Мои сородичи в руках Ковенанта – их там запытают и казнят! Я больше не хочу говорить об этом. Это безнадежно. Вы не можете нанести удар по планете, не уничтожив бессчетного числа священных реликтов. Если попытаетесь высадиться – мы уничтожим их сами. И всех, кто вторгнется на планету. Точка! Конец связи!
И голограмма выключилась. Мкен ‘Шре’а’бен исчез. И Усса ‘Кселлус больше его не видел.
Носитель Ковенанта «Обет благочестия»
На орбите Убежища,
прежде не исследованного мира-крепости Предтеч
850 г. до н. э.
Век Единения
– Вы установили защитные камуфляжные поля, Трок? – спросил Мкен.
Они находились в командном центре «Обета благочестия» выше и сзади мостика корабля, в широком помещении с низким потолком; по полукругу здесь располагались мониторы и голопроекторы. Несколько офицеров связи стояли на постах в ожидании приказа и добросовестно фиксировали информацию, которую не вполне понимали, – планета перед ними была пугающе таинственной.
– Да, установили, ваше высокопреосвященство, – сказал Трок ‘Тангхил, глядя на Вила ‘Кхами, стоявшего за Мкеном. – Но похоже, нас отслеживали на всем пути. Искусственный разум, которым пользуется Усса, вероятно, использует технологию Предтеч, которая позволяет видеть через наши защ