Грейс переносила тарелки на кухонный столик, но остановилась, удивившись его словам.
— Что?
— Я об этой квартире. — Лютер кивком указал на тесную кухню и небольшую спальню за ней. — Не в твоем стиле. Я понял это еще в первый день, когда мы зарегистрировались в отеле на Мауи. Ты и глазом не моргнула.
Не понимая, к чему ведет этот разговор, Грейс аккуратно положила тарелки на стол и осторожно поинтересовалась:
— А я должна была моргнуть?
— Нет, потому что ты привыкла к подобным первоклассным путешествиям.
— О, — сказала она и улыбнулась.
— И что это, черт возьми, значит?
— Это значит, что теперь я знаю цель этого разговора. Да, я действительно провела больше десяти лет, путешествуя первым классом. Мартин Крокер знал, как делать деньги, и хорошо мне платил. Но до встречи с ним я жила в такой же квартирке и покупала одежду в комиссионных магазинах. Мой дом в Эклипс-Бей не намного больше этой квартиры.
Лютер оглядел ее с ног до головы, про себя отмечая, что рубашка и брюки на ней точно не из комиссионки.
— «Джонс и Джонс» очень хорошо мне платят, — сухо проговорила она, заметив его взгляд. — Уверена, что и тебя тоже не обделяют.
Он вернулся к кофеварке.
— За последние годы у меня было много расходов.
— Я слышала, что развод дело не дешевое. Полагаю, это плата за то, что ты такой романтик. Кофе готов?
Лютер взглянул на кофеварку.
— Да.
Терпение Грейс иссякло.
— Давай кое-что выясним раз и навсегда. Я жила и в роскоши, и на улицах. Жить в роскоши, конечно, удобнее, но я нигде не чувствовала себя как дома, даже в Эклипс-Бей. А вот в этой квартире и в «Темной радуге» чувствую себя как дома. А теперь почему бы тебе не последовать совету Петры? Прими то, что произошло, и налей нам по чашке кофе.
Несколько секунд Лютер смотрел на нее, не двигаясь с места. Затем его губы тронула едва заметная улыбка. Глаза потеплели. Он поднял кофейник и сказал:
— Так и сделаю.
Грейс наблюдала, как он наливает кофе в чашки.
— И, пока ты занят, почему бы не рассказать мне о приключившемся с тобой несчастном случае?
Лютер вручил ей одну из чашек.
— Меня подстрелили на последнем задании от «Джонс и Джонс».
— Подстрелили? — Грейс уставилась на него в полном ужасе. — Я думала, это был несчастный случай.
— Так и было. — Лютер взял чашку, прихватил трость и, обогнув прилавок, сел за стол. — Кое-кто выстрелил из пистолета. И в этот момент я стоял прямо перед ним. Не то место, не то время. Точное определение несчастного случая.
— Боже мой.
— Я понял, в чем дело, за долю секунды до произошедшего, — сказал он с полным ртом папайи. — Как раз хватило времени, чтобы уклониться. Стрелявший целился в спину, а вместо этого попал мне в бедро.
— Что произошло? — требовательно спросила Грейс.
— Это была обычная миссия «Джонс и Джонс». Одно из низкооплачиваемых частных заданий. Клиентка сказал, что хочет, чтобы я защитил ее от бывшего мужа. Твердила, что он ее преследует.
— Твердила?
— Думала, что обманом сможет заставить меня убить его ради нее.
— Почему она решила, что сможет убедить тебя это сделать?
— Она была стратегом седьмого уровня. Ты же знаешь этих стратегов. Они думают, что могут манипулировать людьми и перехитрить кого угодно. Всегда считают себя самыми умными.
— Ну, из них обычно получаются хорошие шахматисты, — заметила Грейс. — Разве она не знала, что талантами по чтению аур чертовски сложно манипулировать, потому что мы заранее все видим?
— Как и многие парапсихологи, она была невысокого мнения о нашем таланте. Думала, мы только и можем, что чувствовать небольшое излучение. Возможно, предполагала, что, глядя на людей, мы видим только человеческие «лампочки».
Грейс состроила гримаску:
— Типично.
— Связавшись с «Джонс и Джонс», она сразу заявила, что не хочет платить за талант с высоким уровнем. В сущности, она описала талант по чтению аур.
— Не хотела рисковать, да?
— Вот-вот. Будь у нее выбор, она предпочла бы использовать человека без психологических способностей. Она сказала всем, включая свою семью, что до смерти боится бывшего. Все они были зарегистрированными членами Общества и настояли, чтобы она наняла телохранителя из «Джонс и Джонс». Ей нужно было, чтобы все выглядело прилично.
— Готова поспорить, она не ожидала сильного таланта по чтению аур.
— Она не знала, какой у меня уровень, — объяснил Лютер. — Ей было плевать. До тех пор, пока я читал ауры, она чувствовала себя в безопасности. У Фэллона были кое-какие подозрения.
— Фэллон всегда что-то подозревает.
— Точно. Я разделял его подозрения, но никто из нас не знал, в чем причина, а мне к тому же нужны были деньги.
— Поэтому ты взялся за работу.
— Клиентка решила, что я ограниченный качок.
— Ну и ну.
— К сожалению, она была не так уж далека от истины, — сказал Лютер. — И чуть меня не убила.
— Как?
— Бывший ее не преследовал. Он не хотел иметь с ней ничего общего. Когда до меня наконец-то дошло, чего она действительно от меня хочет, я сказал ей, что такими вещами не занимаюсь. Как я уже говорил, она была стратегом и тут же поняла, что я не просто отказался от работы. Она знала, что, скорее всего, я предупрежу ее бывшего.
— И что произошло?
— Она вышла из себя. — Лютер проглотил кусочек омлета. — Разозлилась и начала кричать, что я все испортил. Рассказала мне всю историю. Именно тогда я и понял, почему она хотела убить бывшего.
— Полагаю, ты немного повлиял на ее ауру, чтобы подтолкнуть ее взбеситься и все тебе рассказать?
Лютер пожал плечами:
— Думаю, к тому времени я имел право знать, что она замышляла. Оказалось, она желала смерти бывшего, чтобы унаследовать его акции в предприятии, которое они вместе основали.
— И тогда она в тебя выстрелила?
— Нет. Пока она кричала, а я был сконцентрирован на управлении ее аурой, из прихожей сзади вышел ее любовник и выстрелил в меня.
— Тут был замешан еще и любовник?
— Ситуация была сложной.
— А как ты узнал о непосредственной угрозе?
— Я не видел прихожую, но клиентка смотрела прямо туда, пока орала на меня. Когда она увидела своего любовника с пистолетом, я заметил проблеск в ее ауре и понял, что ситуация изменилась. Инстинкт полицейского взял верх. Пуля попала в бедро. Я усыпил стрелявшего раньше, чем он смог выстрелить еще раз.
Грейс вздрогнула.
— Ты был на волосок от гибели. Что случилось с твоей клиенткой и ее любовником?
— Они оба сейчас в тюрьме. Наверное, не обойдется без досрочного освобождения. У семьи много денег и талантливых адвокатов.
Грейс кивнула. Она ела папайю очень медленно, стараясь максимально растянуть время. Ей казалось, что все идеально. Нагретая солнцем комната, легкий цветочный ветерок с веранды, Лютер, сидящий рядом. Лучше не придумаешь. Но такие моменты не могут длиться вечно. Грейс это знала как никто другой. Через некоторое время она положила ложку.
— Нам надо поговорить, — сказала она.
— Вот дерьмо.
Грейс нахмурилась:
— Что теперь?
— Ненавижу разговоры, которые начинаются со слов «нам надо поговорить».
— Что ж, прости. — Она выпрямилась, сидя на стуле. — Но это важно.
— Угу. — Лютер отломил кусочек тоста. — Ладно, давай поговорим.
— Фэллон Джонс постоянно повторяет, что ситуация под контролем. По крайней мере, в том, что касается нас с тобой. Но тебя вчера чуть не убили. Из-за меня.
Лютер отложил недоеденный ломтик на тарелку и прищурился.
— Вчерашние события в прошлом. Если тогда ситуация и вышла из-под контроля, то сейчас уже все в порядке.
— Я так не думаю. Прошлая ночь была для меня предупреждением. Меня не волнует, что говорит мистер Джонс, я видела ауру сирены. Моя интуиция подсказывает, что сирена зациклена на том, что произошло на Мауи. Она сильная и смертельно опасная, и я не хочу, чтобы ты, Петра или Уэйн были убиты, пытаясь защитить меня.
— Защищать людей — моя работа, помнишь? Я телохранитель.
— Вчера ты это доказал. Я не хочу, чтобы ты рисковал ради меня.
— Позволь мне самому решать, рисковать или нет.
— А как насчет Петры с Уэйном? Они не имеют к этому никакого отношения, но сирена может нацелиться на них, чтобы добраться до меня. Я не хочу нести ответственность за то, что кто-то из вас окажется в большой опасности.
— Планируешь снова исчезнуть?
Грейс напряглась.
— В прошлый раз это отлично сработало.
— Ты уже создала себе новую жизнь. Ты не можешь серьезно все бросить и начать с нуля.
— Я всегда сама решала свои проблемы. Справлюсь и сейчас.
— Не в одиночку. Не в этот раз. «Джонс и Джонс» вовлекло тебя в эту неразбериху, оно и должно тебя защитить. А поскольку я единственный находящийся поблизости телохранитель из «Джонс и Джонс», значит, я и буду тебя защищать, нравится тебе это или нет.
— Петра с Уэйном не работают на «Джонс и Джонс», — заметила Грейс, погружаясь в отчаяние.
— Помнишь, ты сказала, что Общество — единственная семья, которая у тебя есть?
— И что из этого?
— Петра и Уэйн — моя семья. Пока мы с тобой вместе, они считают и тебя членом семьи. Ты не можешь заставить их сложить руки, даже если попытаешься. — Лютер усмехнулся. — Кроме того, они были бы разочарованы, если бы ты отказалась от их помощи.
— Лучше пусть разочаруются, чем умрут из-за меня.
— Поверь мне, Петра с Уэйном не воспринимают все таким образом. Может, они и в годах, но они бойцы, Грейс, бойцы до мозга костей.
Грейс попыталась скрыть слезы.
— Этого я и боялась.
— Боялась чего?
— Я боялась, — ответила она, вытирая щеку тыльной стороной ладони, — что у меня не хватит мужества отказаться от твоего предложения.
— Это не предложение, — мягко возразил Лютер. — Все так и есть. Я не могу позволить тебе сейчас уйти, даже если ты будешь очень стараться.