В глазах застывают слезы, в горле — плотный ком. Я гоняю воздух через легкие и, ступив на тротуар, медленно шагаю к выезду со двора. Сейчас должно подъехать такси.
Мне холодно. Кутаясь в собственные руки, я трясусь всем телом. От презрения к себе подташнивает.
Остановив такси взмахом руки, я забираюсь на заднее сидение и забиваюсь в самый угол. Водителю на меня плевать. Задав маршрут в навигаторе, он разворачивается и выезжает на дорогу, а я открываю сообщение от Станиса.
«Как дела, Варенька?»
Господи!.. Скорее бы свадьба! Скорее бы уехать отсюда!
Глава 39
Варя
— Ты слышала что-нибудь про фонд Кирсанова?
— Слышала.
Это фонд помощи деятелям искусства и поддержки негосударственных культурных программ. Одно время про него разве что кондукторы в автобусах не рассказывали.
Помогая надеть платье, Юля придерживает мои волосы, а потом помогает застегнуть несколько десятков крохотных перламутровых пуговиц на спине.
— Наш будет крупнее, Варь!.. К тому же мы будем работать на международном уровне. Мы с Мари нашли таких меценатов и спонсоров, что Кирсанов слезами зависти умоется!
Проговаривая все это, моя тетя восторженно улыбается. На ее лице смесь азарта, предвкушения и толики злорадства.
— Знаешь, чем сейчас Сережа в кабинете занимается?
— Чем? — интересуюсь тихо, расправляя юбку свадебного платья.
— Просматривает учредительные документы, что прислали адвокаты Мари. Еще немного, и наш фонд заработает! — шепчет воодушевленно, — Сергей тоже решил вложиться.
— Сергей Николаевич хочет стать спонсором?
— А почему нет? Это… сейчас модно и сулит некоторые выгоды. И потом, почему не инвестировать в дело жены?
— Разве это выгодно? — спрашиваю, поворачиваясь к зеркалу.
— Глупая, — смеется Юля, — Ты еще пока ничего не понимаешь в этом, но со временем мы с Мари введем тебя в курс дела.
Сделав шаг в сторону и уперев руки в бока, она вдруг сильно хмурится. Подходит ко мне и двумя пальцами оттягивает ткань платья на талии.
— Ты издеваешься, Варя?! Это что такое?
— Я немного похудела?
— Нам платье подгонять придется! Черт!.. — ругается Юля и разворачивает меня к себе лицом, — Ты не ешь совсем?
— Ем… возможно, меньше, чем обычно…
— Это после твоей болезни! Я же говорила тебе, чтобы ты принимала витамины!
Кивнув, я отвожу глаза. После того, что случилось неделю назад в квартире Денежко, я закрылась ото всех. Из дома выходила только на лекции в вузе, а Юле соврала, что заболела.
Хотя, отчасти, это правда. Мне действительно было плохо всю эту неделю. Мама и папа испугались, решив, что я поругалась со Станисом. Пытались вывести на откровенный разговор, а я так и не смогла сказать им ничего внятного.
Семь дней я боролась с последствиями, но так и не выиграла битву. У меня не получилось найти для себя оправдания. Я виновата по всем фронтам. Перед Лешкой, перед Станисом и всеми остальными.
Но не это самое страшное.
Я не могу перестать думать о Денежко. Я не могу забыть, каким взглядом он провожал мой побег. Я никогда и ничего не смогу забыть.
— Сходи к врачу, — говорит она, всматриваясь в мое лицо, — У тебя бледная кожа и круги под глазами! Их ни один макияж не скроет!
— Я уже поправилась, Юль!
— Так, — вдруг замирает взглядом на мое шее, — А это что такое?
Дернувшись, моя рука взлетает к шее и закрывает следы преступления. Там засос, который оставил Лешка. Он не успел сойти за неделю, и сейчас выглядит как небольшое пожелтевшее пятно.
— Варя! Что это?! — повышает голос, вцепившись в мое запястье и пытаясь отвести руку в сторону.
— Что там?..
Окаменевший вмиг затылок пускает вдоль позвоночника волну озноба.
— Это что?.. Это засос?!
— Боже! Нет, конечно! — восклицаю, глядя в сторону, — Наверное, натерла воротником свитера.
— Дай, я посмотрю!
— Нет, не надо…
Вместе с паникой и страхом во мне неожиданно поднимается волна гнева — защитная реакция на вторжение посторонних туда, куда не приглашали.
— Покажи, я сказала!
— Не кричи на меня! — выпаливаю грубо, — И перестань трясти!
Юля опускает руки и отходит. В ее глазах неподдельный ужас.
— Что происходит, Варя?!
— Я. Натерла. Воротником, — повторяю по слогам.
На какое-то время в комнате воцаряется тишина, а затем Юля начинает действовать по старой схеме — меняя тактику, внезапно смягчает тон.
— Варя, ты мне доверяешь?
— Доверяю.
— Расскажи мне, что с тобой происходит. Я должна знать.
Не расскажу никому, даже если с меня кожу живьем сдирать будут. Это только мое.
— Ничего, — отвечаю спокойнее, — Правда. Прости, если сорвалась, но мне не нравится, когда на меня давят.
Я убираю руки, она смотрит на мою шею.
— Скажи мне, что это не засос.
— Это не засос, — повторяю твердо.
— Потому что… потому что, если у тебя кто-то появился…
— У меня никого нет, Юля.
— Это будет катастрофа. Для всех, — проводит по лбу дрожащей ладонью, — Я уверена, ты на такое не способна. Да ведь?
— Да.
— До свадьбы месяц. Почти все готово…
— Я знаю.
— Бжезинские уже потратили на нее огромные деньги.
— Да, — отзываюсь тихо.
— Твоя виза готова. И я сегодня звонила в твой университет.
— Зачем? — настораживаюсь сразу.
— Чтобы убедиться, что документы для перевода готовы.
— Они готовы, я же говорила. Осталось сдать сессию.
— Ты ее сдашь. С экзаменами проблем не будет, — заявляет она ровно.
— Ты заплатила?! — восклицаю шокировано, — Зачем?! Я сама все сдаю!
— Я всего лишь подстраховала тебя, Варя. Чтобы не было проблем в последний момент.
— Их не будет! Я же готовлюсь к экзаменам!
От обиды и унижения начинает жечь в груди. Я же не просто так голову от учебников не отрываю! Ловлю каждое слово на лекциях и педантично конспектирую в тетрадь!.. Почему она не доверяет мне?
— Варюш, ну что ты!.. — произносит ласково нараспев, — Я же из лучших побуждений. Посмотри на себя!.. Подготовка к свадьбе и сессия вымотали тебя. А сейчас ты можешь полностью сконцентрироваться на торжестве!
Господи, да не хочу я полностью на нем концентрироваться! Я хочу, чтобы этот день поскорее настал и закончился! Все!.. Я устала!
— Ну-ну… — шепчет, подбираясь ближе и обнимая мои плечи, — Только давай не будем плакать. Не дай бог, слезки испортят платье…
— Я не плачу.
— Это все предсвадебная лихорадка, моя девочка. Нам с тобой больше времени нужно проводить вместе…
Работая с своим дыханием, я борюсь со слезами, которые готовы вот-вот брызнуть из глаз.
— Скажи мне, Варя… Ты ведь девственница?
— Что?.. — вспыхиваю я, — Да!.. Ты уже спрашивала, и я сказала, что да!
— Береги себя. Умоляю, — просит, пытаясь перехватить взгляд, который я упрямо прячу, — Ты не представляешь, как Станис будет благодарен тебе за это!.. Мужчинам это очень важно!
— Я знаю, Юля, — бормочу, развернувшись к ней спиной, чтобы она могла помочь расстегнуть платье.
— Тебя очень хорошо приняли в семье Бжезинских. Очень, Варя! Для них ты моя дочь! Я за тебя несу ответственность.
— Я не подведу, Юля. Сказала же…
Острожно снимаем платье. Располагаем на специальной распорке и прячем в прозрачный чехол. Потом, едва я успеваю надеть юбку и блузку, в комнату без стука входит Сергей Николаевич.
Я же, воспользовавшись ситуацией, быстро прощаюсь с ними и сбегаю домой. Попадаю в вечернюю пробку на такси и приезжаю только через полтора часа.
— Варя! — кричит мама с кухни, когда я захожу в квартиру, — Это ты?
— Я!
— Загляни в свою комнату!
Разувшись, я скидываю плащ и быстро иду в спальню. На моем столе в пластиковом синем ведре громадный букет из чайных роз. Их концентрированный аромат слегка кружит голову.
— От кого они? — спрашиваю у вошедшей вслед за мной мамы.
— Странный вопрос, — усмехается она, — У тебя есть кто-то, кроме жениха?
— Это от Станиса?..
— Да. Я заглянула в открытку. Прости.
«Со всей любовью… Не грусти, Варенька.
Твой Станя»
Я зажмуриваюсь и чувствую, как по щекам стекают две слезинки.
Глава 40
Алексей
Меня шатает из стороны в сторону. По спине и лицу градом льется пот. Дыхалки не хватает, и концентрации ноль. Я мажу раз за разом.
— Собрался, Денежко! — рявкает наш тренер Сан Саныч.
Ден не лажает. Пользуясь моментом, когда я не совсем удачно отбиваю удар, делает захват и опрокидывает меня через бедро. Жесткое приземление вышибает дух, и на несколько мгновений темнеет в глазах. Чувствую только, как упав рядом, он делает удушающий коленом.
Пасую сразу. Стучу ладонью по татами и, дождавшись, когда Денис слезет с меня, переворачиваюсь набок и захожусь в кашле.
— Леха, — слышу его голос, — Нормально все?..
— Блядь, — Саныч, присаживаясь рядом, — Я же сказал, чтобы не появлялся, пока не выздоровеешь!
— Я не в тонусе, — хриплю с трудом.
— Да, вижу. В больницу ходил?
— Все нормально, — говорю, принимая сидячее положение, — Это остаточное. Через неделю пройдет.
— Остаточное… — ворчит, поднимаясь, — Пиздуй домой долечиваться.
Встаю на ноги и, пожав сопернику, руку, плетусь в раздевалку. Потом мерзну в душе, потому что внезапно выключили горячую воду, и натянув треники и толстовку, выхожу из клуба.
Размотало меня жестко. Не только болезнь. Варька выпотрошила и ушла.
Знаю, что все, точно конец, но не думать о ней не могу. Перманентно в моих мозгах. В кровотоке и каждой клетке. Ломка уже началась, и только набирает обороты. При том, что ломает от мысли, что решение обрубить с ней все связи я принял сам.
Это сложнее, чем чем быть просто охотником.
Нашарив ключи в кармане сумки, вынимаю связку и иду на парковку за зданием клуба.