— Хорош… — слышу со стороны, — Хорош, Леха. Судорога будет.
Я молочу по инерции еще с минуту и финальным аккордом сбиваю грушу в сторону.
Егор останавливает ее и подает мне полотенце.
— Свекор твоей сестры знает, чем ты занимаешься? — спрашивает вдруг, падая на лавку.
Я вытираю лицо и присасываюсь к шейкеру. Пульс, оглушая, тарабанит в барабанные перепонки.
— Вряд ли. Даже Настя не в курсе подробностей.
— Что будешь делать, если однажды вас накроют?
— Разберусь, — бросаю я и, пожав другу руку, направляюсь в раздевалку.
Я думаю об этом. Задумываюсь каждый раз, подписывая новый контракт. Доля риска есть всегда, даже несмотря на то, что я работаю с одними и теми же организаторами. Их крышуют, насколько я знаю, поэтому эксцессов пока не случалось. Однако так же я понимаю, что все бывает в первый раз, и что однажды мне, возможно, придется отвечать перед законом и родными людьми.
Остается надеяться, что с федерацией бокса решится раньше, чем это случится.
Приняв горячий душ, я одеваюсь и выхожу из качалки. Висящие весь день над городом неподвижные свинцовые тучи все же решили разродиться несильным дождем.
Огибая лужи, быстро иду к машине и залезаю в салон. В планах быстрее добраться до дома, чего-нибудь пожрать и завалиться спать до утра.
В телефоне накопленные за время моего нахождения в качалке пропущенные от мамы, пацанов и несколько сообщений от Али. Разгребу их позже.
Заруливаю в магаз за продуктами и через час оказываюсь в своем логове.
Первой перезваниваю матери. Развалившись на диване, слушаю о том, как она в гости к моей сестре и племянникам ездила, о том, что она переводится в другой отдел и что у бати проблемы с зажиганием в машине. Просит помочь.
Обещаю посмотреть и как можно быстрее сворачиваю разговор, потому что это может длится вечно.
Откладываю перевернутый экраном вниз телефон и вращаю головой из стороны в сторону. После тренировки тянет мышцы рук и спины, расслабить их не получается.
Внутреннее напряжение тоже не отпускает, но к нему я уже привык.
Ставить блок на ненужные мысли тоже научился, правда работает это только, когда я в бодрствующем состоянии. Ночами сложнее, порой до такой степени, что хочется биться головой об стену. Но и это скоро пройдет.
Перебравшись на кухню, включаю чайник и разбиваю три яйца на сковородку. Набираю пацанов по очереди, а только потом захожу в нашу с Алькой переписку.
«Леша, привет!» — сообщение, украшенное тремя сердечками и снабженное стикером в виде большого стучащего сердца.
«Хотела спросить, ты узнал, как мне можно будет пройти на те бои? Нужно специальное приглашение или нет?»
Никаких приглашений не нужно, если я сам внесу ее имя в список приглашенных. Только я уже неделю пытаюсь отговорить ее идти туда, потому что четко понимаю, что это шаг в наших с ней отношениях. А Аля только его и ждет.
«Я твердо намерена прийти, Леш! Я очень хочу тебя поддержать»
«Пожалуйста»
«Пожалуйста»
«Пожалуйста»
Блядь. Я сейчас разодран на лоскуты, и осознать не могу, раздражает она меня или нет. Уверен, что онемение скоро пройдет, и все встанет на свою места, но пока ума не приложу, что делать с этой девчонкой.
Она открытая, непосредственная и болтает не в меру, но в то же время выполняет роль неплохого отвлекающего элемента. Держит меня на плаву, когда рядом, не давая погрузится в мрачные мысли.
Это хорошо, если не брать во внимание ее чувства. А они есть.
Соорудив нехитрый ужин, быстро закидываю его в себя и перебираюсь обратно на диван в комнате.
Надо бы подумать, что ответить Альке, но мне нихрена не думается. Чувствуя, как меня утягивает в сон, закрываю глаза сгибом локтя.
Отвечу завтра — подождет.
Однако отрубиться мне не дают. Сначала я слышу короткий сигнал входящего сообщения, а следом за ним мелодию звонка.
Сцепив зубы, пережидаю, когда он закончится и, спустив руку, нащупываю брошенный на полу телефон.
Звонила Аля, а сообщение от… Варьки.
Удар по ребрам изнутри вмиг разгоняет сон и запускает по венам бурлящий адреналин. На языке начинает горчить.
Твою мать, оставь меня в покое, Гаврикова!..
Взметнувшийся вверх по шкале пульс отдает в уши гулким шумом.
«Здравствуй, Леша. Я хочу прийти на твой бой. Как мне это сделать?»
«Никак» — печатаю и отправляю.
«Почему? Не хочешь меня видеть?»
Честно?.. Не хочу. Потому что после каждой встречи, она, полностью оправдывая свое имя, как варвар, не оставляет во мне камня на камне. Я заебался восстанавливаться после нее.
«Тебе нечего там делать»
Варя читает и молчит несколько минут. Мне следует выдохнуть и отключить мобильник, но я какого-то черта малодушничаю. Сижу, гипнотизируя экран глазами.
«Разреши мне прийти, Леша. Я ни разу не видела, как ты дерешься»
«Зачем тебе?»
«Просто хочу»
Просто хочу. Ты, блядь, уверена, что знаешь, чего хочешь?! Поскорее выйти замуж за аристократа и укатить с ним в Лондон или шляться по незаконным подпольным боям?!..
Дрянь.
«С Алей пойдешь?» — двигаю я, откидываю телефон и растираю глаза руками.
Давай, Варька, включай гордость и врубай заднюю. Вспомни про своего жениха.
Ответа нет достаточно долго для того, чтобы мне начало казаться, что она повелась. Обиделась и снова заблочила меня везде. Но через несколько минут, когда я снова валюсь на подушку, сообщение все же приходит.
«Пойду»
Сука.
Повинуясь порыву, поднимаюсь с дивана и быстро одеваюсь в треники и толстовку. Кеды на ноги, наушники в уши, и через минуту я уже под проливным дождем.
Врубаю трек и бегу трусцой по избитому маршруту вокруг квартала. Дыхание рвется, забитые после тренировки мышцы ноют, но только так удается остудить клокочущий в груди ядерный коктейль и проветрить голову.
Гоняемый через легкие сырой воздух гасит разгоревшееся за грудиной пламя, а насквозь промокшая одежда остужает кожу.
Оказавшись на заброшенной площадке, прыгаю на ржавый турник и делаю серию подтягиваний. Затем столько же отжиманий на кулаках от асфальта, и мой эмоциональный фон возвращается в состояние, близкое к норме.
В мозгах происходит просветление.
Вынув наушники и вырубив музыку в телефоне, пихаю руки в карманы и иду домой.
Пусть приходит. Похуй.
Глава 44
Варя
— Саша приедет уже на следующей неделе, — говорит шепотом Юля, — Привезет свою девушку.
— Я видела фото на его странице. Она красивая.
— Очень!.. — кивает она, бросив взгляд на мужа.
Сергей Николаевич, попивая кофе с темным шоколадом, просматривает в планшете какие-то документы и постоянно кому-то звонит, чтобы обсудить детали.
Стараясь не мешать ему, мы с Юлей ведем себя тихо.
— А еще очень богатая. Ее родители не имеют отношения к искусству, но ведь у нас и Саша, честно говоря, далек от него, — заканчивает с улыбкой.
— У них все серьезно? Думаешь, они поженятся?
Я откусываю кусочек зефирки и запиваю его чаем. Эти сладости Юля заказывает через знакомую из Европы, потому что местный зефир ей не нравится.
— Молюсь об этом каждые день на ночь, — глянув на мужа, еле слышно проговаривает она, — Мне нравится эта девочка. Такая красивая, нежная. С прекрасным образованием и перспективами.
На телефон Сергея Николаевича снова поступает звонок, и он, приняв его, принимается громко с кем-то разговаривать. Мы с Юлей отставляем чашки и беззвучно покидаем гостиную. Она утягивает меня в свою комнату, усаживает в кресло и достает из шкафа новое платье.
— А?.. Как тебе?
Оно безупречно. Сливочного цвета, в пол и очень элегантное.
— Супер! — выдыхаю я и поднимаюсь на ноги, чтобы потрогать ткань, однако Юля не позволяет.
— Нет-нет, никаких рук.
Подхватив с пола Чаки, возвращаюсь в кресло и усаживаю собаку на свои колени. Он тут же принимается облизывать мои ладони шершавым языком.
— Оно стоит целое состояние, Варя. Карло Панчетти.
— Ого!.. Новая коллекция?
— Разумеется, — посылает мне снисходительный взгляд.
Прикладывает платье к себе и смотрит на свое отражение в зеркале. Наблюдая за ней, я глажу шерстку Чаки. Юля очень красива, а в этом платье будет сногсшибательна. Мы с ней, действительно, будем выглядеть как дочь и мать.
Словно услышав мои мысли, тетка поворачивается ко мне и спрашивает:
— Твои родители уже решили, в чем пойдут?
— Мы с мамой купили ей красивый костюм. А с папой я съезжу в торговый центр в ближайшее время.
— Не тяни, Варя. В последние дни будет не до этого. И проследи, чтобы образы получились цельными.
Внутри меня все тревожно сжимается. При каждом упоминании свадьбы я становлюсь неврастеничкой.
— Да, я знаю.
— А еще!.. — вдруг, крутанувшись на месте вокруг своей оси, восклицает Юля, — Я же тебе не сказала главного!
Хлопнув в ладоши, она ненадолго прижимает их к своим щекам и глубоко вздыхает. В глазах столько неподдельного счастья, что я невольно поддаюсь ее настроению и начинаю ерзать в кресле.
— Что?..
— Помнишь полотно «Яблоки в меду»?
— Конечно! Семнадцатый век, Камарри, — рассказываю то, что знаю, как Отче наш, — Она в коллекции Штойлеров три поколения.
— Уже нет, — отвечает тетка благоговейно, — Мари, зная, как я обожаю эту картину, выкупила ее у них и собирается подарить мне в день вашей свадьбы.
— Что?! — ахаю, вытягиваясь в струну, — «Яблоки в меду»?!.. Как она смогла выкупить ее?.. Вернее, как смогла уговорить Штойлеров продать ее?!
Лицо Юли розовое от удовольствия. В глазах россыпь бриллиантов. Пританцовывая на месте, она то и дело касается своих горящих щек.
— Честно говоря, Варя, мне все равно, как она это сделала. Это подарок для моей галереи в честь того, что мы с ней породнимся. Ты понимаешь, что это значит?