этом, стервоза, догадывается даже невеликим своим чёрным умишком. И бережётся. И защищается кто как может. И чем крупнее и сильнее бестия — тем лучше у неё защищены именно те самые глаза, по которым так надеялся “вмазать” Твердислав.
Но иного пути не оставалось. Все до единой тропинки были перехвачены. Цепкая магия живоглота (необычайно сильная для этих созданий!) распространялась вокруг, превращая деревья в уродливых злобных монстров. Казалось, корни вот-вот начнут выдираться из земли, как и тот горелый пень, обиталище Отвечающего, что, обезумев, пытался напасть на Джейану в злую ночь пришествия Подземного Зверя. Так и оставшегося неопознанным, кстати. Учитель только и велел, что получше его закопать и набросать на яму побольше каменных плит. Тоже не успели, не сделали… Столько дел дома бросили. Рванули — Долг Крови исполнять.
Вечерело. И чем темнее, тем больше преимуществ у живоглота, который во мраке видит так же, как и на ярком свету.
— Ну, идём, — сдалась наконец Джейана.
А что им ещё оставалось делать?
С того самого момента, как Твердислав и Джейана скрылись за извивом лесной дороги, Фатима, нежданно-негаданно ставшая раньше срока главной Ворожеей клана, не находила себе места. Так уж сложилось, что вождь командовал в лесу и на поле боя, а в самом посёлке всегда заправляла Джей. И успевала повсюду. И нарядить на работы — поля, огороды, скотина, закрома, все это держалось только на ней, главной Ворожее клана. Раньше Фатима занималась почти исключительно врачеванием, травничала — и не слишком задумывалась обо всём остальном. У неё был Дэвид. Она втайне мечтала о малыше (хоть годик на руках подержать, пока не
придёт пора всходить на Летучий Корабль); перспектива”, как говаривал Учитель, занять место Джейаны казалась чем-то невообразимо далёким. И вдруг…
Фатиму подхватил и завертел настоящий водоворот неотложных, спешных, не терпящих отлагательства дел. За всем догляди, за каждым проследи, когда надо — прикрикни, чтобы не отлынивали. J Эх, Джей, подруга-подруженька, как-то не так всё у тебя, оказывается. За каждой мелочью к Ворожее бегут. Проверь системы защитных заклятий, что берегут клан от внезапных вторжений известной нечисти (хотя для летающей твари, той самой, что похитила Лиззи, никакие заклятия помехой не оказались); проверь, не вперся ли в земли клана кто-нибудь вроде живоглота; наложи чары на скотину, чтобы не разбредалась; заговори сорняки на полях (хотя это занятие всегда казалось Фатиме бессмысленным — сколько сорную траву ни заговаривай, все равно лезет, проклятущая, да так, что хочешь не хочешь — надо девчонок на прополку ставить. От парней здесь толку мало — они скорее толстяки из борозд повыдергивают); за малышами проследи, чтобы не баловались сверх меры; о врачевательстве не забывай — словом, крутись с утра до вечера.
Чарусу тоже пришлось нелегко. Трудно, ох, трудно командовать, если у всех, да и у тебя самого в ушах звучит совсем иной голос, Твердиславлев. Ещё вчера был ты равен любому из Старшего Десятка, а теперь они все подчиняться тебе должны! Джиг, на язык самый невоздержанный, уже взроп-тал — не так, мол, справляешь, вожак, не так!
И дел тоже невпроворот. На вожде — вся охота. Вся война. Разведка. Дозоры. Обо всех упомни, , каждого к делу приставь, помни, кто других глазастее и памятливее, кто самый быстрый, кто самый ловкий, кого куда можно ставить, а куда нельзя. Раньше как всё просто было! Твердислав со всем подобным управлялся двумя-тремя словами, а ему,
Чарусу, и дня порой не хватает! Галдят все, кто в лес, кто по дрова, толком никто ничего не скажет, парни в новом Старшем Десятке сами ещё зелены. С Фатимой решишь посоветоваться — Дэвид её лезет, сам норовит советы давать, даже на Ворожею покрикивает! Да к тому же ещё и ревнует, зараза. Ну куда такое годится, скажите вы мне? Попробовал бы кто с Джейаной так.
Вконец замотавшись, Чарус плюхнулся перевести дух невдалеке от качелей. Малышня, по летнему времени свободная от каждодневных школьных занятий, с визгом и криками толклась вокруг, препираясь, кто сколько качался да не пора ли уступить вожделенное место другому.
Думай, Чарус, думай, новый вождь Твердисла-вичей. Всё ли сделано?
Дим повел тридцать человек вниз по Ветёле — разведчики принесли весть, что подошел прайд ко-собрюхов. С ними же Фатима отправила Гилви — девчонку как подменили, стоило Джейане уйти из клана. Такие заклятия откалывает — самой Фати на зависть. Гилви управится с вожаком прайда, а Дим и остальные возьмут прочих. Тут вроде всё правильно.
Добрая сотня — на полях. Тоскливое это дело — прополка-переполка, ну да деваться некуда. И полсотни человек охраны при них. Не ровен час…
Дозорные расставлены по местам. На Пэковом Холме заступила новая смена. Ключ-Камень в поясе холоден, как зимний лёд, — значит, всё пока спокойно. Эх, эх, не спросил у Твердислава — не стал ли горячим талисман клана, когда пожаловал этот летучий страх, тварь ведунская, чтоб надуться бы ему и лопнуть!
Сердце ёкнуло сразу, как только Чарус заметил паренька, опрометью мчащегося к нему наискосок от скальных ворот.
— Беда, Чарус!
Полдюжины жутких, небывалых, невиданных тварей — две ноги, четыре лапы с когтищами такими, что ой-ой-ой! — как с небес свалились на дальний край поля с толстяками, где вовсю снимали первый урожай и драли неподатливый пырей, пустивший на удивление глубокие корни. Часовые вовремя подняли тревогу, но самострелы ведунских бестий не остановили. Деревянные болты отскакивали от серой чешуи. Хорошо еще, что назначенная Фатимой старшая, Светланка, мигом сообразила, чем это грозит обернуться, и погнала всех прочь с поля. -Часовые отбросили самострелы, и над землей взвихрились огненные смерчи. В ход пошла магия. Правда, и она особого ущерба напавшим не причинила — разве что несколько задержала и дала Твер-диславичам время спастись.
— Там сейчас… Ой, такое, такое! — Мальчишку колотила крупная дрожь. — Не выдюжить. Меня в клан погнали.
Да, Светланка решила всё верно — Лимус один из самых быстроногих в клане. Но почему же главную Ворожею не известили?!
— Светланка пыталась. Но, говорит, такой гуд стоит, что не дозовёшься.
Рука Чаруса легла на Ключ-Камень — так и есть, серебряный слиток заметно потеплел. Плохо дело, ой, как плохо! Сумеет ли он, Чарус, сумеет ли он как должно распорядиться силой клана?!
— Тревога! — заорал вожак, вскакивая на ноги. — Малышню — в укрытия! Самострелы — к валу! Парни, девчонки, кто в чародействе силён — за мной! Отбиваться пора пришла!
Фатима выскочила из заново отстроенного домика травниц, охнула, прижав ладони к щекам и смешно округлив глаза. Махнула Чарусу рукой — мол, давай, я следом — и замерла, верно, созывая к себе свой Сгарший Десяток — Олесю, Салли, Джен-нифер, Сигрид, Фируз, Ирку-травницу — словом, всех, сведущих в магии. Сейчас им придётся забыть о том, что они в первую очередь — врачевательницы, лекари, и использовать всю отпущенную им силу для того, чтобы убивать. Потому что иначе и лечить станет некого.
Бежали, дружно топая по неширокой дорожке. Столкнулись с бегущими — Чарус чуть глотку себе не сорвал, гоня эту малышню прочь.
Последней отступала Светланка. Не бежала, а именно отступала — с достоинством, не показывая врагу спины.
— Что там такое?
— Не знаю, Чара. Сроду такого страха не видывала. — Светланка поправляла растрепавшиеся волосы; с их концов слетали зеленоватые искры, как всегда у неё после использования магии. — Мальчишки разбежались. За ними гоняться не будут; гады, все шестеро, за нами увязались.
Сзади напирали остальные из нестройного Ча-русова воинства.
— А зачем ты их всех сюда? На валу отбиваться надо! — удивилась Светланка, едва сообразив, что Чарус сгоряча вывел в поле чуть ли не весь клан.
— А ну как вас бы там… — начал было Чарус и осекся. Правильно, зачем он всех сюда-то погнал? Ох, не одобрил бы этого друг Твердислав, ох, не одобрил! Но и уступать девчонке просто так — никак нельзя.
— Кто его знает, может, вас уже на куски всех рвали, — проворчал Чарус. — Ладно, веди давай! Мы с Фатимой и ребятами сходим, посмотрим.
— А чего на них смотреть? — резонно возразила Светланка. — Я тебе их сама опишу! Уходим, уходим, они того и гляди здесь будут!
— Стой! А как же охрана-то?
— За ними никто не погнался. Все сюда повалили. Да ещё и неспешно так, вразвалочку.
— Эй, хватит трепаться-то! — не выдержала Фа-тима. — Твари эти вот-вот здесь будут, а мы торчим на дороге. Приходи и бери голыми руками.
Чарус густо покраснел. Великий Дух, ну зачем Твердислав отдал Ключ-Камень именно ему?
Фатима со Светланкой и остальными уже гнали народ обратно к дому, а сам Чарус всё ещё нерешительно топтался на месте, когда со всех сторон вдруг грянул истошный девчоночий визг.
Из-за поворота появились серые тела ведунских тварей. И Чарус застыл на месте, оцепенел, словно и не приходилось ему никогда сражаться с отродьем Змеиного Холма.
Да, шестеро. Да, у каждой — по шесть здоровенных лап: на двух ходят, четыре — для драки. Издалека видно сверкание длиннющих когтей. Да, подобного никто ещё не видывал.
И тут, как ни странно, с Чары мигом слетела вся неуверенность.
— Светланка, уведи всех! — гаркнул он, скидывая с плеча боевое копьё, увенчанное настоящим железным острием.
— Ой, мамочки! — вырвалось у Фатимы.
Парни быстро встали крутом, выставив копья. Фатима и девчонки за их спинами готовились к магической атаке — раз уж их застигли вот так, врасплох, на открытом месте.
А шестеро бестий спокойно, уверенно, неторопливо шагали себе по дорожке, словно выставляя напоказ свою силу, гордясь ею и презирая этих жалких созданий, что пытались остановить их какими-то деревянными прутиками.
— Ну, раз, два, три, вместе — поняли? — слышал Чарус за спиной торопливый шепоток главной Ворожеи. В крепких руках вожак клана сжимал испытанное, не раз отведавшее вражьей крови копьё. И ему казалось, что все, конец неуверенности, теперь-то всё пойдет как надо.