Он пришёл в клан на рассвете. Чёрные тучи, мрачнее ночного морока. Пришел — и, не посмотрев на испуганных малышей, немедля потребовал собрать старших. Узнав об уходе Чаруса, Учитель, как ни странно, не выказал ни удивления, ни гнева, словно именно этого он и ждал; только и бросил, мол, хорошо, потом займёмся, многого там эти мальчишки не наворотят… Как же! Не наворотят! Уже наворотили! Засели на Пэковом Холме, мы-де натиска Ведунов ждем. И с ней, Фатимой, разговаривать не стали. Тоже мне, воображалы! Ума ни на грош, приличное заклятие хорошо если один из десяти сплетёт — а туда же, мы-де Старшие! Да какие вы Старшие, если разобраться! Один Твердислав из вас что-то и смыслил… хотя и он тоже хорош — надо ж было над собой такую змеюку, как Джейана, держать! Ох, как, оказывается, хорошо, что её нет! Теперь, как не стало Неистовой, так словно жизнь sao второй раз началась. Фатима провела рукой по ”Волосам. Сама не знала, оказывается, насколько ж Она мне надоела, эта выскочка, эта хамка, по не-I счастному попущению Великого Духа ставшая ^Главной Ворожеей клана! Да… пока Джейана здесь * 4была, так порой даже и в самом деле казалось -
подружки… Плакала, её провожая, искренне плакала. Сама себя ты обманывала, Фати… И притом очень хорошо. А правда-то лишь сейчас открылась. Терпеть ты её не могла, Фатима. Но — сгинула наша Неистовая, весточек не шлет (и слава Великому Духу!) Будем надеяться, что навсегда. Мы и без неё не хуже управимся. Вот Учитель пришел, хорошо, мы с ним всё это обговорим…
— Фатима! — На пороге появилась закутанная в серый плащ фигура Наставника. — Пойдём. Твои девочки уже все собрались. На сей раз обойдёмся без мальчишек. — И он подмигнул Ворожее.
Старший Десяток Фатимы — воспитательницы, травницы, врачевательницы — уже собрался. Две дюжины девушек от четырнадцати до семнадцати. Было и несколько тех, что помладше — Олеся, Салли, Линда — самые сильные из подрастающих волшебниц, — Ворожей клана. Недоставало Гилви — но её, как известно, отослали на Пэков Холм, где она сейчас и глазела, стиснув кулачки, на разгорающийся пожар и корчащихся в огне чёрных Ведунских змей.
Набились в небольшой домик травниц так, что и прохода почти не осталось. Учитель встал у окна, оглядел их всех — девчоночью гвардию, в одночасье сменившую Старший Десяток Твердислава; Фатима вежливо, но твёрдо попросила Дэвида не приходить. Тот, похоже, обиделся или же сделал вид, что обиделся.
— Будут трудные времена, девочки, — без всяких предисловий начал Учитель. — Очень трудные.
В комнатке воцарилась тишина. Десятки глаз — чёрных, карих, серых, голубых — с испугом воззрились на Учителя. Что за страшные вещи он говорит?
— Знамения предвещают гнев Великого Духа. Мои гадания предсказывают засуху, ураганы, пожары и неурожай. Да ещё и болезни. — Голос Учителя упал.
Ответом ему вновь было молчание. В устремленных на тщедушного человечка в сером плаще глазах плескался ужас. Никогда ещё он не говорил такого!
— Вы, конечно, хотите знать, что вызвало гнев Всеотца? Я отвечу вам. Непослушание Твердислава и Джейаны, вам отлично известных. Да!..
Кто-то из девчонок помоложе не выдержал, вскрикнул.
— Они самовольно покинули клан. Не испросив на это благословения Великого Духа. Пойдя наперекор моим скромным советам. Они предпочли свою собственную гордыню. А клан — клан не сделал ничего для их поимки. И вот расплата. Великий Дух очень не любит, когда так обращаются с его бедными служителями. Гнев его будет ужасен. Он иссушит поля и пастбища; деревья погибнут, урожай тоже. Реки обмелеют; вы лишитесь рыбы. Чародейские силы, дарованные вам Великим Духом, ослабнут, вы едва сможете защитить себя. А кроме того, грядёт нашествие Ведунов — голод погонит их искать пропитания в ваших закромах. Готовы ли вы отразить их натиск? Даже если вам это удастся — добрая половина клана останется на поле брани.
Кое-кто из слушательниц уже всхлипывал.
А Учитель всё говорил, и, казалось, он даже становится больше ростом, серый плащ его начинает алеть по краям, словно на нём проступала кровь тех, кому предстоит погибнуть в грядущем сражении; голос Наставника гремел, ужасая и потрясая.
— Возможно, молитвами и покаянием вам удастся смягчить гнев Всеотца. Но полностью избегнуть кары не удастся. Ибо уже замкнуты подземные ключи; уже мелеют реки; уже корни деревьев и трав напрасно пытаются отыскать в земле живительную влагу. Уже спущены с цепей горячие ветры, они жадно высасывают воду, неся на крыльях своих ещё
и целый сонм болезней. Готовы ли вы принять наказание?!. Говори, Фатима. Я тебя слушаю.
Главная Ворожея встала. Ноги её подкашивались, она шла как в тумане. Три или четыре шага отделяли её от стоявшего Учителя, но она одолевала их, словно бездонную пропасть по узкой жердочке. Фатима ни на миг не усомнилась в словах Наставника. Да и как же ей было усомниться, если предсказания и пророчества Учителя всегда, всегда, всегда сбывались?..
— Мы… я… мы все… какое горе, что мы разгневали Великого Духа…
— Так, очень хорошо, а что ещё ты можешь сказать? — ободрил Учитель.
— Я?.. Сказать?.. Но, Учитель, мы ждём твоего слова! Как нам избегнуть беды? Как заслужить прощения? Как его вымолить?! — Голосок Фатимы сорвался.
— Как? Очень просто, — охотно откликнулся Учитель. — Стоит лишь вернуть домой Твердислава и Джейану — и всё снова пойдет на лад. Кое-каких бед вам все равно не избежать — кары Великого Духа так просто не отменяются, но смягчить их удастся наверняка. И притом смягчить очень существенно.
— Вернуть домой Твердислава и Джейану? — повторила Фатима со странным выражением. — Но… как же нам это сделать? Они ушли давно и далеко…
— Ну, это не самое страшное, — жизнерадостно откликнулся Учитель. — Я укажу вам направление… устройте большую облаву. Главное, чтобы весь клан проникся этой мыслью — что ваш бывший вожак и бывшая Ворожея поступили неправедно, нехорошо, греховно, восставая против установлений Великого Духа. Вот что было бы угодно Всеотцу. Покаяния! Общего и искреннего покаяния! И, сказать по правде, это гораздо важнее, чем облавная охота…
— Мы сделаем! Мы всё сделаем! — Фатима вскричала так поспешно, как будто надеялась — её быстрота облегчит участь клана. — Мы покаемся! Все! До единого!
Иван пришёл в себя довольно быстро. Лежанка затрещала под ворочающимся тяжёлым телом; великан застонал, закряхтел, отрывая голову от подушки.
— Ох, ох, ох!.. Слушайте, я тут не слишком?.. Взгляд у него был осмысленный, но ещё слегка мутноватый.
— Да нет, только вскрикивал время от времени и ругался чёрными словами, — отозвался Твердислав.
— П-простите… — гигант покраснел. — Но, знаете, когда вдруг осознаешь, что тебе отсекли всю память… что ты помнишь только прошедшие годы, а кроме этого — ничего…
— Конечно, тут ещё и не так выругаешься, — поддакнула Джейана.
— Дотянулись они таки до меня, проклятые, — Иван горестно покрутил головой. — Их это штучки… узнаю господ Учителей… Взять меня им не удалось — так хоть этим достали. Хорошо ещё, что остальное все при мне.
— Да уж, — заметил Твердислав. — Заблудились бы в этих тоннелях… и пиши пропало.
— Нет, не заблудились бы, — энергично запротестовал Иван. — Там я бы и с закрытыми глазами прошёл… на одном побудке прошёл бы. Память — она нужна для другого. Сдается мне, не всё ладно в том мире, откуда мы все пришли сюда, раз Учителям потребовалось стереть мне воспоминания… Ну, ничего, мы за это с ними тоже поквитаемся. Когда
Побудка — инстинкт (словарь В. Даля).
придёт время… А пока нужно вас отсюда вывести. А там я уже постараюсь покидать по кустам камней, на себя их отвлечь. Может, даже удастся ваши подобия сотворить — для большей правдоподобности, что вы, мол, вместе со мной идёте. Ну, закусим на дорожку…
Они уже выходили, когда Иван внезапно встревожился.
— Опять что-то не так, — признался он своим спутникам. — Нутром чую, а объяснить не могу. Что-то лёгкости привычной нет… бывало, раньше, как в эти тоннели уходишь, так у тебя словно крылья по-первости вырастают, а теперь, наоборот, словно каменной плитой придавило…
Джейана состроила рожу, долженствующую обозначать — “пить надо меньше!”, однако её видел один только Твердислав.
— Ну да делать нечего, идём, — все ещё покачивая головой, Иван первым шагнул в зеленый полумрак тоннеля.
— Первый ко всем отрядам: доложите обстановку.
— На связи Северный-один: противник не обнаружен, блокировка стационара окончена, начинаю свертывание динамической структуры согласно предписанию.
— На связи Восточный-два: противник не обнаружен, начали блокировку стационарной сети, динамическая в начальной стадии закольцовыва-ния…
— Первый к В'осточному-два: отстаёте! Почему не задействовали дистанционное управление за-кольцовыванием?
— Восточный-два к Первому: виноват… приложим все усилия…
— Первый к Восточному-два: не засоряйте спецканал своими раскаяниями! Через полчаса я дол-
жен получить от вас сообщение о том, что динамическая структура закольцована по контуру.
— Во сточный-два к Первому: вас понял.
— Первый к Восточному-два: я вас отключаю!.. Так, кто у нас там дальше?
— Западный-один к Первому: противник не обнаружен. Перекрытие стационарной структуры завершено. Начато закольцовывание вектора динамической структуры. Обнаружено неконтролируемое истечение энергии в районе с координатами…
— Насколько я понимаю, возле так называемого Пэкова Холма?
— Так точно. Что поделаешь, перекрыть этот колодец мы уже не успевали…
— Ладно, чёрт с ним, пусть истекает. Одной легендой больше. Да, кстати, какой тип заглушек вы использовали, Западный-два, что справились так быстро?
— Западный-два к Первому: заглушки обычного типа, семистационарные, фильтрующие, самораскрывающиеся, из серии “Шторм”…
— Олухи царя небесного! Гром и молния, Западный-два, вы что, с ума сошли?! Противник пройдёт через эти несчастные “Шторма”, как нож сквозь масло! Они же снабжены аварийными замками! Он их откроет в секунду! Немедленно начинайте постановку заглушек усиленного типа, серия “Самум”! Полная блокировка! Оставляйте только кабельные входы! Чем вы слушали на ориентировке?!