Людское кольцо дрогнуло и начало сжиматься.
— Первый, на связи Арриол. Мы их видим! Всех! Чёрный Иван, Твердислав, Джейана и ещё какая-то тварь, не воспринимаемая сенсорами. Они как-то уцелели, попадись я Умникам!
— Не может быть, Арриол! Вы отдаёте себе отчёт?
— Вполне, ваше превосходительство!
— Ну тогда я готов поверить в самого Великого Духа. Неужели нам наконец-то повезло! Что ж, отлично, Арриол. Вот уж не ждал, что все птички окажутся в одном садке! Берите их, только осторожно — помните, что произошло с Северным-один и два!
— Вас понял, Первый. Мы завершаем развертывание.
— Адъютант! Вызов Эйбрахаму послан?
— Так точно, ваше превосходительство, но он ответил, что у него сейчас проблемы с кланом, и приносил свои глубочайшие извинения. Из-за сбоев в динамической структуре ему придётся воспользоваться механическим транспортом, что вызовет некоторую задержку.
— Чёрт возьми, ну и дисциплинка! Понятно, почему Умники лупят нас в хвост и в гриву. С таким
народом, как у нас, много ли навоюешь? А у этого Эйбрахама, у него вечно проблемы, как раз когда он больше всего и нужен. Ладно, свяжитесь с ним и передайте, что его ребят мы взяли, пусть будет готов их принять.
— Слушаюсь, ваше превосходительство!
“Кажется, влипли. Чёрные Колдуны — это вам не шутка. — Твердислав лихорадочно озирался, на бегу считая врагов. — Сорок семь. И все наверняка могучие чародеи”.
— Эй, вы! — внезапно грянуло со всех сторон. Взревело так, что зашатались ветви деревьев и запо-лошно взмыли вверх .не до конца распуганные взрывом и бушующим чуть дальше к югу пожаром птицы. — Остановиться! Не оказывать сопротивления! Руки за голову! Тогда вам не будет причинено никакого вреда…
Тащившее Ивана создание внезапно замерло — бывший Учитель пришёл в себя и начал отчаянно брыкаться.
— Отпусти меня, слышишь?!
Тварь послушно остановилась. Иван неуклюже скатился с литого чешуйчатого плеча в чахлую траву. Вскочил на ноги — словно и не было недавнего беспамятства.
— Иван Разлогов! — немедленно громыхнуло над полем. — Чёрный Иван! Ты у нас на мушке! Шевельнись только, и тебе конец!
Что такое “быть на мушке”, Твердислав не понял. Однако Иван, похоже, знал это более чем хорошо. Во всяком случае, он бросился наземь и заорал остальным “ложись!” с превосходной поспешностью.
Серо-зелёная тварь, похоже, отлично знала, что такое команда “ложись!”. Во всяком случае, выполнила она её четко и без малейшего промедления.
И тотчас над головами засвистело. Мерзкий, душу на части рвущий свист — словно громадные осы проносятся с такой быстротой, что даже и не увидишь.
Джейана уже что-то бормотала себе под нос — сдаваться без боя она явно не собиралась. Твердислав тоже прикрыл глаза и сосредоточился, стараясь поймать нить заклятия подруги. Если нанести удар вдвоём, синхронно., как говорит Учитель, сил у этого удара будет куда больше, если бы двое атаковали каждый в отдельности.
— Нет, ребятки. — Иван говорил медленно, с явным трудом. — Ничего у вас не выйдет. Нужно… бежать. Я отвлеку их на себя. Мне всё равно уже… не уйти.
Изо рта его текла кровь.
— Внутри… — хрипел Иван, — все разорвано… Даже они ничего не смогут сделать. Бегите… Я… прикрою…
Твердислав с жалостью посмотрел на раненого. Наверное, у Ивана уже помутился рассудок — где здесь скрыться, на ровном, чуть всхолмленном поле, где с одной стороны полыхает пожар, а с трех других неспешно надвигаются те самые загадочные Чёрные Колдуны?
— Джей! Ты не можешь сказать — чары у них те же, что и у твари, укравшей Лиззи? Джейана хлопнула себя по лбу.
— Дура! Как же я сразу не догадалась!.. Ой, глупая тетка…. Сейчас, Твердь.
“Великий Дух, он прав! — лихорадочно думала Джейана, осторожно протягивая вперёд незримые нити заклинаний. Если у них та же магия, что у
летучей твари, — по крайней мере, ясно, куда бить”.
Боевое заклятие, готовое и обкатанное, затаилось в уголке сознания, в любой момент готовое выплеснуться наружу яростным, все сметающим огненным смерчем. Не было времени на сложные,
изощрённые чары, где магия Земли смешивается с магией Огня, Воздуха и Воды. Чары более высокого порядка, чары Безумия, были пока Джейане неподвластны. Она уже почти была готова защитить их перед Учителем, но…
Тварь, лежа рядом с Твердиславом, то и дело косилась на него своими жуткими глазищами.
— И откуда ж ты такой только взялся? — тихонько сказал нежданному союзнику Твердислав. — Ты от Ведунов? -
Существо кивнуло.
— А почему помогаешь нам? Создание промычало, беспомощно разведя руками.
— Понятно. Всё понимаешь, только сказать не можешь. Ну а с этими что делать будем?
Последовал энергичный жест, означавший — “Перервём им всем глотки!”
— Хорошо бы, да уж больно их много.
Цепь медленно приближалась. Никто из Чёрных Колдунов и не думал скрываться. Утих и зловещий отрывистый свист над головами.
Иван лежал, прикрыв глаза, тяжко, с кровавым привсхлипом тянул воздух сквозь изломанные мукой губы. А делал ли что, колдовал или просто так лежал, прощаясь с жизнью, — кто ж их, Учителей, поймёт, пусть даже и бывших?
Джейана тоже прикрыла глаза, погружаясь в собственную ворожбу, точно в омут. Твердислав следил за медленно шагающими людьми и прикидывал, кого он первым собьёт из своего верного самострела.
Над полем было тихо, даже лесной пожар невесть почему вдруг стал быстро затихать, точно испугавшись того, что вот-вот должно было разыграться здесь.
Медленно шла цепь. Сверху равнодушно вылупилось пучеглазое солнце. Все чего-то ждали.
Чарус мог только поразиться тем силам, что подчинялись теперь Фатиме. Тихая, застенчивая Фати, у которой глаза — то всем известно! — вечно на мокром месте, сражалась с яростью и отвагой, коим позавидовала бы сама Неистовая. Выдернутые из земли деревья пошли в бой, обступив Ведунов со всех сторон. Три чёрноплащные фигуры ринулись было к главной Ворожее Твердиславичей, однако путь им перекрыл Старший Десяток. Вражин мигом взяли в кольцо и после короткой яростной схватки прикончили. И — что удивительно — тела погибших Ведунов тотчас же вспыхнули ярким бесцветным пламенем, бесцветным, но таким горячим, что ни у кого не хватило бы выносливости подойти ближе, чем на полтора десятка шагов.
Дубы сомкнули кольцо. Некоторое время слышался только треск, а потом и он прервался. Бой у Пэкова Холма окончился.
Ворожеям и самой Фатиме досталось довольно крепко — ранены были все, одежда пропиталась кровью, потерявшую сознание Олесю пришлось тотчас же и пользовать — несмотря на то, что вра-чевательницы сами едва держались на ногах. Фати-ма же, чуть пошатываясь, но с подобающим её рангу достоинством шагнула к угрюмо сбившемуся вокруг своего вожака Старшему Десятку — вернее, тому, что от него осталось.
— Ты!!! — прошипела Фатима в лицо отшатнувшемуся Чарусу с такой ненавистью, что казалось, на парне сейчас вспыхнут волосы и кожа лица. — Ты, ублюдок! Смотри, что ты натворил! Сколько из-за тебя погибло! И если б не я — весь клан бы ты погубил, скотина! Все, хватит, не бывать тебе больше вождем! Ключ-Камень сюда давай, понял?!
— Сперва убей, — криво усмехнулся Чарус, однако губы его дрожали.
Мало-помалу окружавшие его мальчишки начали бочком-бочком расползаться в стороны. Не
сдвинулись с места лишь трое — Дим, Джиг и Лев. Неразлучная троица стояла, зажав в руках окровавленные копья, и, судя по всему, намеревалась драться до конца.
Такого не бывало ещё никогда и нигде. Даже Фатима опешила.
Свои повернули оружие против своих!
И, видимо, устыдившись, так же, по-прежнему, бочком, к Чарусу и трём его защитникам начали возвращаться те, с кем они начали этот бой.
А вокруг Фатимы собрался круг её сторонников во главе, конечно же, с Гилви. И ещё была кучка колеблющихся — и из числа стражи Пэкова Холма, и из пришедших с Чару сом.
— Ну что? — осмелел Чарус, видя растерянно закушенную губу Фатимы. Правда, сам Ключ-Камень оставался мёртвым, не отзываясь и не отвечая Чарусу, но главная Ворожея об этом не знала. — Будем драться? Смотри, Фатима — как бы боком тебе это не вышло.
Однако боком это вышло как раз Чарусу.
Как всегда, никто не смог понять, откуда же взялся Учитель.
Едва завидев лицо Наставника, Чарус едва не лишился чувств. Никто и никогда ещё не видел его в таком гневе. Плащ трепетал за плечами, точно крылья; волосы встали дыбом, точно гребень у птицы-щеголя, только не сине-алый, а седой; а уж глаза горели так, что не описать никакими словами.
— Чарус! — прогремело над полем сражения, точно таранный удар. — Будь ты проклят! Ты, зачинатель смуты! Ма-алчать!!! — в ярости рявкнул Учитель, хотя несчастный парень и без того, похоже, лишился дара речи.
— Так. Давай сюда Ключ-Камень. — Учитель провёл рукой по взъерошенным волосам. — Отродясь не бывало такого в кланах. Ну, а теперь будет. За учинение смуты, за то, что братьев своих и сес-
тер на погибель повёл, за то, что повернул оружие против своих же — лишаю тебя, Чарус, твоего высокого звания. Недостоин ты его. А посему властью, Великим Учителем Иссой мне вручённой, нарекаю вождем клана Твердиславичей… тебя, Фатима!
Все так и обмерли.
Никогда ещё вождём клана не была девчонка. Никогда ещё вождь клана не был одновременно и главной Ворожеей. Всегда, во все времена, сколько хватало слухов и достоверных известий, всегда заправляли в клане двое, на тот случай, что, если один ошибется, другой бы поправил, и (насколько понимали самые старшие) чтобы ни у кого не оказывалось бы слишком много власти!
А теперь всё в один миг изменилось.
Лица окружавших Чаруса парней посерели. Сам Чарус стоял ни жив ни мёртв, безвольно уронив руки, однако ж и не торопился развязывать пояс с Ключ-Камнем. И не опускал глаз под пылающим, пронзающим взором Наставника. И ответил он ему так же, как и только что Фатиме.