— Штаны намочил от страха, Чари? — презрительно бросила Джейана. Ламию она старательно игнорировала.
Чарус мучительно покраснел — и первым ринулся прочь из кабины.
На первый взгляд — самый обыкновенный берег. Красноватый песок; в некотором отдалении от уреза воды — скалы, тоже ничем не примечательные. Правда, на этом берегу не было ничего живого. Алый песок, цвета разбавленной крови; скалы цвета крови давно засохшей. Больше — ничего. Трава, кусты, даже водоросли в воде — всё это было здесь лишним. Скалы поражали — гладкие и отвесные, ни трещин, ни уступов, ни осыпей. Ничего из того, к чему привыкли Твердиславичи, сами выросшие в скальном кольце.
Джейана напрочь забыла об Ольтее и всём прочем, едва только очутилась на берегу. Здесь жила Сила — но совсем не та, более или менее знакомая Ворожее. Скорее она, эта Сила, была сродни тому, что таилось на самых нижних, запретных уровнях, её она смутно чувствовала, когда они с Иваном пробирались по лабиринту тоннелей. Однако там свирепая мощь укрывалась множеством земных слоев, а тут — тут она поднималась к самой поверхности; более того, она нагло и победительно воспаряла над землёй, растекаясь окрест, в полной уверенности, что здесь — её исконные владения. Чужая, абсолютно чужая всему Сила. В ней не было магии. Ни капли. Джейана ощущала мириады тончайших ниточек этой Силы, пролегших под землёй, свёрнутых в тугие клубки, которые хоть сотню лет мотай — не распутаешь. Они, эти ниточки, приводили в действие тьму-тьмущую машин, таких же мёртвых, как и принёсшая их сюда неживая птица, что застыла сейчас в мелкой прибрежной воде.
Сердце Силы пряталось там, за скалами. И сердце, и бесчисленные пустые глаза, недреманные очи, буравящие пространство гибельными взорами, и руки, чудовищные руки, ничуть, разумеется, не похожие на человеческие, протянувшиеся на целые поприща, прячущиеся в подземных тоннелях, готовые хватать, давить и рвать. Там, за скалами, таилось много чего. Ещё несколько мгновений — и вся эта мощь будет направлена против дерзкой пятёрки.
Они стояли на берегу и молчали. Удивительные прихоти Судьбы свели их вместе — однако, само собой, никому и в голову не пришло разговаривать. Все сосредоточились на том, что им предстояло. Даже Джейана, казалось, забыла о существовании дерзкой ламии.
Твердислав на миг задумался, припоминая полученный от Ивана подарок.
— Здесь должен быть проход. Не лезть же на эти кручи!
— А в том проходе нас и будут ждать, — отрезала Джейана, как будто забыв о ссоре.
— Постойте! Погодите! — страдальчески кривя лицо, возопил Чарус. — Так мы что, туда, что ли? Твердь, послушай, там же эти твари! Летучие! Она же тебя чуть не прикончила! А ведь тогда весь клан за тебя стоял!
— Хватит! — прошипела Джейана. — Мало того, что клан чуть-чуть не погубил, так теперь и тут хочешь?
— Будет вам, — нахмурился Твердислав. — Через эти скалы только перелететь можно… Значит, пойдём через пролом. И хватит об этом. По эдакой крутизне вскарабкаться — ящик надо крючьев иметь.
Бу с Ольтеей молчали, словно им было всё равно, х Л амия упрямо смотрела в землю, и все пламенеющие взоры Джейаны пропали даром.
— Пойдём через проход, — повторил Твердислав. — Но “пойдём” ещё не значит “полезем наобум”, Чари. Там, за скалами… короче, они по нам могут так долбануть, что ни мокрого места не оста-
нется, ни сухого, уразумели? Ольтея! Колдовать умеешь?
Джейану аж передёрнуло, однако Твердислав и бровью не повёл. Он сейчас вновь стал вождем, вождём клана, пусть даже в этом клане, кроме него, людей было лишь двое, а ещё двое принадлежали к племени Ведунов…
— Умею, о доблестный вождь Твердислав. Конечно, не так хорошо, как Джейана Неистовая, но всё-таки, полагаю, обузой не стану. Обещай лишь, что потом, когда всё кончится, ты исполнишь одну мою просьбу…
— Это какую-такую просьбу? — насторожилась Джейана, и парни, Твердислав с Чарусом, невольно замерли — Неистовая впервые напрямик обратилась к ламии.
— Если мы победим… да, если мы победим — ты отпустишь без гнева одного человека.
— Кого отпустить? И куда? — опешил Твердислав.
— Об этом поговорим после, — ламия отвернулась. — Мы ещё не победили. А подробности — после. После победы.
— Ну, после так после. — Твердислав думал уже о другом. Слова ламии подождут. Победим — тогда и время придёт. — Джей, ты поставишь щит. Ольтея, помочь сможешь? Что такое “щит” знаешь?
— Я справлюсь сама, — Джейана вздёрнула нос.
— Мы не знаем, чем нас там встретят, — вылез Чарус. — Одна голова хорошо, а две…
Неистовая этот выпад надменно проигнорировала.
— Чари, нам с тобой надо постараться ослепить стражей. Не знаю, кто они, но, думаю, — наверняка есть — зырики такие, вроде как у нас. Сила здесь бьёт ключом — зачерпнуть побольше, глядишь, прорвёмся.
— Глядишь! — передразнила его Джейана. — Эту Силу не зачерпнёшь. Она чужая, понимаешь, чужая! Нам её не использовать.
— Ну уж, не использовать, — усомнился Твер-дислав. — Я же чую… сама в руки течёт. Мни её, лепи, как из глины. Не так разве?
— Не так' — отрезала Неистовая. — У нас повсюду Сила живая. А здесь — здесь она мёртвая” Понимаешь, нет? Впрочем, куда тебе… — не удержалась она.
Парень дёрнул щекой, но смолчал. Потом разберёмся.
— Короче, так, — Джейана заговорила прежним тоном главной Ворожеи сильного клана. — Порядок такой. Я — первая. Твердь и Чари — следом. Если кто высунется — бейте — как вы это умеете. А вы, — она повернулась вполоборота к Ольтее и Бу, — прикрывайте. Бу, если кто-то выскочит… Ты знаешь, что делать. Всё, пошли.
Она решила разумно, не смог не признать Твер-дислав. Из неё вышел бы неплохой вождь — хотя нет, вождь-то как раз будет неважнецким. Вождь не имеет права срывать душу на родичах. А Джейана — ей не удержаться.
Песок цвета разбавленной крови, смешанной с водой, оказался неожиданно рыхлым, идти было трудно. Продвигались медленно, с опаской, однако по пути не попадалось ничего угрожающего — честно сказать, вообще ничего не попадалось. Всё те же скалы, то же пустынное море. Больше — ничего.
— Хотел бы я знать, для чего здесь этот самый проход, — пробормотал Твердислав. — Если они так лихо приспособились летать — на кой нужны ворота? Чтобы нам помочь? Что-то не верится…
Джейана хмыкнула.
— Да они же ведь все не в своём уме, — терпеливо, словно непонятливому малышу-несмышлёнышу, сказала она. — Иван — он ведь тоже… Разве нет? Не согласен?
Не слишком-то подходящее время для споров, угрюмо подумал Твердислав. А тут ещё Чарус:
— Твердь, Джей, а кто такой этот Иван? И ты, — парень повернулся к Бу.
— Делать вам нечего! — зашипел Твердислав. — Дети малые, что ли? Нам драться сейчас, а они тут.„ болтают, точно девчонки, честное слово!
Пристыженно замолчали. Даже Джейана.
А в следующий миг они увидели проход.
Словно чей-то гигантский топор ударил в каменное кольцо, оставив после себя широкую и ровную брешь с подозрительно гладкими, точно отполированными стенами.
Чарус невольно присвистнул, задирая голову.
— Это сколько же обдир-камня извести надо было?…
Совсем плох стал брат Чарус. Точно и не было горького пути изгнанника…
Джейана сверкнула глазами — и Чари осёкся, вспомнив, верно, кем была Неистовая в клане.
Проход. Заполненный всё тем же бледно-алым песком разрыв в стенах, разъятое неведомой силой защитное кольцо. А за ним — равнина, такая же голая и безжизненная. Остров оказался невелик — вдали вздымались знакомые уже скалы, изнанка кольца. Но посередине…
Пятеро странников стояли молча, не прячась, и смотрели на открывшееся им. Да, такое могли создать только Чёрные Колдуны. Не было видно ничего похожего на описанные когда-то Иваном 'стены, рвы, башни. Никакой стражи. Ещё дрожала тень сдёрнутой Силы, Джейана ещё улавливала исчезнувшие контуры; маскировка пропала. Крепость предстала в своём истинном виде.
Не город. Не дом. Не замок. Чёрное трепещущее Нечто, всё из острых, нелепо скроенных, скрещённых, сплетённых граней и плоскостей, от серого до иссиня-чёрного. Форму этого невозможно было ни описать, ни объяснить. Серо-угольная клякса, расползшаяся по алому песку. Кровь и уголь. Огонь и пепелище. Красное и чёрное, извечные цвета войны и горя.
Их видели. На них в упор пялились пустые глазницы, как если бы череп вдруг обрёл способность видеть. Где-то там, под землёй, Сила, истинная хозяйка этих мест, пришла в движение.
— Решают… — одними губами произнесла Джейана.
Надо было уйти из-под этого пронзающего взгляда, но не было сил. Казалось, что всё, их путь закончен, — что они могут сделать здесь, у всех на виду, на голой равнине, где нет укрытий, где любой мальчишка с луком положил бы их без особого труда, — если, конечно, это мальчишка Лесных кланов. Не имело смысла прятаться. Оставалось только одно — принять удар грудью. От всевидящих пустых глазниц не спасла бы и темнота. Мёртвые умеют видеть сквозь черноту, уже их принявшую.
: Ну, чего встали ? Вперёд!: Твердислав воспользовался мысленной речью. Отчего-то он не сомневался, что его поймут. Все. Не исключая и Бу с Оль-теей.
Больше им ничего не оставалось. Только идти вперёд.
Холодные взгляды скользили по коже, обдирая её, словно черепаховые панцири, использовавшиеся в Лесных кланах как наждак. Джейана чувствовала, как эти взгляды пытаются проникнуть в её сознание, точно клювы воронов-трупоедов, копошащихся в груде падали. Стоило немалых усилий отбросить их — обычные защитные чары не действовали. Сила, противостоящая им, не имела ничего общего с привычным колдовством. Ворожея терялась в догадках. Пока что мёртвой Силе она могла противопоставить только чистую мощь разума, закалённого суровым обучением; однако долго так продолжаться не могло. Ей просто не выдержать.
Чарус тащился как-то боком, смешно припадая на одну ногу и откровенно прячась за спиной Твер-дислава. Что-то сломалось в крепком доселе парне, что не испугался выйти с тремя десятками воинов против всей силы Змеиного Холма.