Поэтому важно найти фокус, с которого можно задать один вопрос, преумножающий спокойствие в разы.
В чем кайф этой ситуации для меня?
Произнесите этот вопрос в любой аховой ситуации, и вы зайдете на глубину.
Ищите ответ, он придет.
Если его нет, а есть сопротивление, ищите другую точку обзора, их миллион. Попробуйте физически перемещаться, глядя на ситуацию, обозначив ее на столе любым предметом.
Однажды прихожу я к клиенту на сессию в большую компанию. Секретарь из его кабинета выходит, дверь мне открывает: «Проходите, Александр Петрович вас ждет», а сама смотрит на меня подозрительно. Что такое?
Захожу, а мой клиент, он же Александр Петрович, он же генеральный директор, стоит на столе, смотрит на пол, а на полу лежат предметы, мало сочетающиеся между собой. Управленческий натюрморт просто.
– Это что? – спрашиваю.
– Кое-чего не вижу в проекте, хочу на ситуацию сверху посмотреть, – говорит клиент.
– А предметы?
– Ты сама говорила, что любая ассоциация помогает сдвинуться с мертвой точки, вот я хочу в спокойной обстановке подвигать все. Управленческие расстановки.
Я предложила добавить «спокойствие» во все это.
– Мое управленческое платиновое спокойствие, – задумчиво произнес Александр Петрович, присоединив к натюрморту позолоченную пепельницу.
– Как теперь?
– А теперь это точка, вокруг которой все объединяется.
И тогда же появилось видение, что для этого проекта команде не хватает мастерства.
– Вот это интересно, Юля, я думал нам не хватает внешних ресурсов, а речь о мастерстве.
И это второй важный момент в практике спокойствия.
Что бы ни происходило в жизни, повышайте мастерство, оно – залог спокойствия в любой шторм.
Когда я знаю, что делать, когда умею, когда уверен, когда у меня есть большое количество налетов, взлетов и посадок, спокойствие расцветает.
Музыканты знают: что бы ни происходило – садись и занимайся. Все устали, у всех каникулы, а ты садись и играй. Все могут спать, пить, праздновать, а ты садись и играй. Это жестко, конечно, но работает.
Именно мастерство умножает спокойствие в миллионы раз.
В завершение этой главы хочу поделиться маленьким анекдотом.
Идет по улице девушка, озирается вокруг ищущим взглядом, смотрит то в карту, то на фасады зданий, где названия улиц написаны. Навстречу топает старичок со скрипкой. Она радостно к нему бежит, останавливает и спрашивает:
– Ой, вы, наверное, точно знаете. Подскажите, как попасть в «Карнеги-холл»?
– Очень просто, деточка, репетируйте, репетируйте и еще раз репетируйте.
Репетируйте спокойствие, спокойно отрабатывайте компетенции, которые помогают озвучивать вашу миссию, и тогда в любой ситуации вы сможете поддержать спокойствие не только в себе, но и в других. А это, наверное, самое главное. Потому что когда я могу делиться, значит, мне есть чем. Значит, этого у меня много. Как только я начинаю делиться, мне уже не до тревог, все внутри успокаивается.
Так что ставьте спокойствие на первое место и репетируйте, повышайте мастерство. Наслаждайтесь, и пусть в вашей жизни спокойствия будет столько, сколько вам нужно.
Выносимая легкость бытия
В юности я в одном разговоре с молодым человеком ляпнула пафосно:
– Я легких путей не ищу.
– Да? А почему? А я вот все время стараюсь найти путь как можно легче, чтоб не через огороды.
Я, если честно, была озадачена. Потом поделилась с мамой, на что она мне сказала, мол, мужчина, который ищет легкие пути, – не мужчина вовсе. Папа добавил, что легкие пути ищут только бездельники. Понятно, что больше с этим парнем я не встречалась. Смешно. Но не очень.
Легкость – нелегкая тема.
Я свою буквально отвоевывала у моего основательного ума, который никак не хотел мне помогать и путал легкость с безответственностью. Да и воспитание мое никак с легкостью не ассоциировалось.
Жизнь в моей инструкции по применению – это труд, испытания и преодоление. Это все, что я про жизнь понимала, поэтому точно знала, что такое «тяжело» и как его себе организовать, а как в легкости творить, работать, быть, любить, воспитывать детей, развиваться, деньги зарабатывать, я понятия не имела.
Да и стыдно. Стыдно, когда легко, вроде как не по-настоящему. По-настоящему – это когда через кровь и сопли, подвиг и боль, а так… это не жизнь, а сплошное развлечение.
Мне всю жизнь хочется легко и играючи, но все, что я научилась делать легко – это мыслить, сочинять и задавать вопросы. Остальное у меня сложно – я непросто зарабатываю, тяжело расстаюсь с людьми, нелегко встраиваю новые привычки, сложно срываюсь с места, со скрипом начинаю новое.
Но я научилась самому важному – легко к этому относиться.
Легко относиться к собственной нелегкости.
Чем доверчивее мы запускаем в свою жизнь легкость, тем более гладко проходим сложные периоды, повороты личного жизненного сюжета, изменения и неизбежные трансформации. Чем больше мы добавляем в них тяжести, важности, а нам специально и добавлять не надо, умище наш прекрасный сделает это добровольно, тем труднее и болезненнее мы их проживаем. Нашему уму важно создать особую грузоподъемность, чтобы оправдать, что называется, свое существование.
Вы замечали, что легкость осуждается обществом? Я видела это с детства, но поняла совсем недавно.
Когда я была маленькая, у нас в подъезде жила молодая женщина – она работала хирургом в больнице. Ох, какая она была! Похожая на бабочку, легкая, изящная, с рыжими волосами до пояса – она казалась мне невероятно красивой.
И когда она «пролетала», такой шлейф ароматов парил за ней, что хотелось идти следом, куда скажет. Она же никого никуда не звала, порхала по жизни. Если я встречала ее в магазине, то как завороженная разглядывала ее платья, юбки, пальто – в зависимости от времени года. Хотелось заразиться ее легкостью и вдыхать, вдыхать ее, взлетая над землей. Волшебство человеческого влияния.
А потом случайно услышала, как тетки на дворовой лавке обсуждали ее. И противно так говорили, прям каркали. Я поразилась их словам, мол, «и как ей только операции доверяют», «а чего она не замужем до сих пор, не иначе любовник женатый есть», «что за вид, и что за улыбка все время, как у… прости господи». Я тут же кинулась в свой детский коммуникативный бой: «Она хорошая, хорошая, хорошая!»
– Легкомысленная она, несерьезная! Все, как девочка, скачет, а лет-то уже немало. Нельзя таким доверять! – каркнула одна из «лавочниц». Я заплакала.
Тогда мне было непонятно, почему они так говорили. Повзрослев, конечно, осознала, что в их обсуждении зависть и ревность смешались с восхищением и осуждением. А как по-другому? Если не осудить, если принять за нормальное, как тогда собственную серость не замечать? Бей чужих, чтобы себя не бояться.
Потом красавица-соседка переехала, и долгое время теток никто не раздражал. Пока я не подросла.
И даже сейчас легкость не в почете. Ум обесценивает все, что пришло легко, «на раз», типа, не старалась, не преодолевала – какой смысл такое ценить? Недостаточно усилий, переживаний, сложностей. Даже деньги неловко брать за работу, которая легко сделана.
Я долгое время ловила у себя эти нотки «а что ты такого делаешь? С людьми разговариваешь за деньги?» Только сейчас я осознаю, как ценна легкость в работе – только так виден почерк мастера.
Нашему уму важно создать особую грузоподъемность, чтобы оправдать, что называется, свое существование.
Ведь, правда, тяжело пашем мы все одинаково, а вот в легкости у каждого мастера свой «дизайн».
В школе мне легко давалось учить наизусть, да и сейчас я тексты учу стремительно. Мне достаточно один раз прочитать и все, запомнила. Но учительница по литературе относилась к этому скорее как к помехе, чем к дару. Ее это бесило, раздражало, и меня она научила к этому относиться именно так.
Если тебе что-то легко дается, это как бы не считается, как будто даром, не оплачено по счетам жизненной лямки. Глупость какая, да?
Так откуда взяться легкости, если она многими осуждается?
Как я могла холить и лелеять ее, если в семье это считалось поверхностным, в школе мешающим, в отношениях раздражающим?
– Тебе все легко далось? Фигня!
– На раз в жизни все получается? Да что ты про жизнь знаешь тогда.
– Смеешься? Скоро плакать придется.
Нет!
За легкость не надо платить, нас точно за нее не накажут, только добавят радости и света.
Повторюсь, вдруг пропустили – в жизни тянем лямку мы все одинаково, только сюжеты разные, а вот легкость невероятно разнообразна.
Но если рейтинг легкости в минусе, что делает психика? Парится. Мы начинаем вкладывать силы, энергию и время в то, что дается с трудом, пытаясь заслужить одобрение окружающих и самих себя. Психологический парадокс.
Когда мы получаем образование, первые компетенции, создаем первые результаты, осваиваемся в деле, вкладываемся – наш труд может быть тяжел и в своей нелегкости эргономичен и адекватен.
Но рано или поздно нам без легкости не двинуться дальше. Иначе так и не выйти к мастерству на территорию уникальных, ни на что не похожих результатов, где как воздух нужна спонтанность, здоровый профессиональный пофигизм, синергия несовместимого, гибкость и поточность. Мастерство – оно такое.
Там, где глубина, обязательно нужна легкость.
Без нее на глубину не погрузиться. Там, где сильные трансформации, где требуется мощная работа, где кризис – там нужен максимум легкости, чтобы не просто выжить и продвинуться, а из этого сделать выводы, которые дальше будут создавать красоту, радость и вкус жизни. А иначе зачем все?
Чем сложнее произведение, тем легче манера исполнения.
Чем мощнее смысл, тем проще и легче слог.
Чем сложнее задача, тем легче бизнес-процесс.
Чем глубже цвет, тем легче фасон.