Бред конечно, но спасительный, честное слово. Разговаривали когда-нибудь с шоколадом? Серьезно это делать невозможно, только под анестезией юмора.
Значит, спрашиваю его: «Ты мне нужен? Да, нет?» И в ответ явно слышу: «Не в этот раз». Ну смешно же?
Больше нам внутреннего доверия к происходящему, каким бы оно ни было.
Ведь основной вопрос, который мы решаем на протяжении всей жизни один: я есть или нет?
Я доверяю жизни? Я выбрал жить или не жить? Доверять или не доверять?
Миллионы людей живут, но жить так и не выбрали. Не доверились.
Выбрать доверять себе – это выбрать жить.
Ухо в тело, тело к уху – только и всего.
Многоцветная магия радости
Однажды мне прилетела в голову такая мысль: если детьми у нас в стране сейчас еще занимаются, то пожилые люди практически никому не нужны.
Каким ветром эту мысль мне задуло в голову? Может, это был ветер страха собственной старости, не знаю. Мысль осела, осмотрелась и начала капать на мозг: «Надо что-то с этим делать, надо что-то с этим делать».
Я долго думала и решила предложить помощь одной организации, где живут пожилые люди. Мне хотелось сделать нечто такое, что принесло бы пользу и радость и старичкам, и персоналу, и мне, конечно. Мне виделось, что именно радость – важная «таблетка», необходимая в любых дозах в таких местах.
Я соразмерила свои ресурсы, время, возможности, деньги, задав себе совершенно адекватный вопрос: что именно я могу по мере сил делать, чтобы приносить этим людям и себе ощутимую радость?
В общем, я нашла подходящее заведение, но на звонки там долго не отвечали, поэтому просто приехала «на удачу». Директор оказался на месте, и я даже смогла к нему беспрепятственно попасть.
Смотрел он на меня хмуро, не понимая, чего я хочу. А я объясняла свою цель так путано и невнятно, как будто стеснялась сама себя. Да, я и правда стеснялась… вроде как у них столько реальных, материальных нужд, а я тут про радость.
– Я хочу привнести в жизнь ваших подопечных радость. Как думаете, что это может быть?
Директор смотрел на меня с нарастающим подозрением.
– Вы журналист? Статью хотите написать?
– Нет.
– Вам пиар нужен?
– Нет.
– Вы из благотворительной организации?
– Нет.
– Вы из команды депутата? Денег хотите дать?
«Да господи, как же ему объяснить?!» – подумала я, а вслух сказала:
– И деньги тоже можно, но не только это, понимаете? Я помочь хочу адресно, конкретно, чтобы людям теплее жить стало…
«Наверное, сейчас он меня спросит – не одеяла ли я привезла?» Слава богу, не спросил. Но я никак не могла донести, а он никак не мог понять, что же я хочу.
– Я хочу принести радость в жизнь этих людей, понимаете? А, возможно, и в свою тоже.
До этого момента, директор заведения слушал меня настороженно, но спокойно, а на этих словах посмотрел на меня в упор и спросил, что я имею в виду.
Это выглядело так, будто я предлагала незаконное и вела себя странно.
Он задал мне 150 вопросов, и я на все отвечала. И прямо физически чувствовала, как сейчас не хватает нам обоим радости. Обычной, легкой, каждодневной, которая умножается сама на себя.
И нас можно понять. Представляете, подходит ко мне незнакомец и говорит: «Юля, я хочу вам сделать что-то такое, чтобы вам было радостно». Что бы я сказала? Наверняка тоже молчала бы и подозревала, может, он маньяк? Или сначала сделает радость, а потом гадость?
Потом мы с директором, конечно, договорились. И я регулярно ходила туда: читала книжки вслух, слушала рассказы «за жизнь» мудрых и не очень, опытных и наивных, повидавших разное, старых уже людей. Я даже эти рассказы записывала, потом немного редактировала и читала им снова. Старички быстро привыкли ко мне, ждали, улыбались и иногда их глаза искрили радостным блеском, как у детей, беззаботно и беспечно. Директор все это разрешил, но подозрение относительно меня у него так и осталось.
Ему было сложно понять (а я на тот момент не могла объяснить), почему мне вдруг захотелось добавить радости в жизнь посторонних мне людей, да еще и пожилых. То ли подвиг, то ли продуманная операция по реализации амбициозных целей, то ли я от одиночества бегу, то ли грехи замаливаю. На всякий случай он даже посоветовал:
– Вы бы, Юля, выходили лучше замуж.
На мой ответ, что я была там три с половиной раза и пока у меня академотпуск, он покачал головой и махнул рукой. Но все-таки улыбнулся.
Бедная радость, чем только мы ее не глушим.
Сидит в подвале, прижатая крышкой, и ищет повод, чтобы выйти. Как будто нужен особый повод и разрешение на это. Будто ей нужно усилие, чтобы проявиться.
А если представить, что радость – просто данность атмосферы?
Как дыхание. Ее не нужно ни доставать, ни создавать специально. Просто базовая история, с которой все рождаются и которая живет в лексиконе вместо безликого «нормально».
– Как дела?
– Радостно!
Если бы мне так ответили, я бы уточнила, а что такого у человека произошло.
Представляете, насколько в обществе «зажата» тема радости? Сразу возникают вопросы: что случилось? С какого такого перепуга человеку радостно на ровном месте?
– Как дела?
– Радостно!
– Ого! А что случилось?
А если наоборот:
– Как дела?
– Нормально.
– Нормально? Ого, а что случилось?
Познакомьтесь со своей радостью
Помогите себе чаще радоваться, обнимайте себя иногда вопросами:
• Как я узнаю свою радость?
• Как я ощущаю свою радость?
• В какой части тела живет моя радость?
• Какого цвета моя радость?
• Как я ощущаю радость в своем дыхании?
• Как я добавляю ее в слова и интонации?
Если вы хорошо узнаете собственную радость, тогда ключ от нее будет только у вас. Вы можете влиять на ее приумножение, расцвечивая детали, созидая мелочи прямо сейчас, добавляя ее везде и делясь ею ежеминутно.
Каждый человек может на это влиять самостоятельно.
Радость – это наше дыхание. Изначально это и есть наша заводская настройка, базовая комплектация, которая прилагается каждому по праву рождения. Потом, вырастая, мы ее всячески пытаемся изменить, превратить в ресурс.
Сколько сейчас всяких разных роликов, эфиров на тему «Радость как ресурс». Бедная радость! Во что только ее не превращают. Хорошо, что она этому усиленно сопротивляется. Ведь радость – это просто как проснуться утром, глубоко вдохнуть и потом весь день дышать. Дышать радостью.
Мы можем долго с вами разговаривать о детских травмах, несовместимых с жизненной радостью и об их последствиях. Конечно, они были, есть и будут. Все родители травмируют своих детей, даже самые прокачанные, даже те, которые поддерживают, любят и не подавляют, от которых, кроме добра, никакого вреда.
Я вот дочь заставляла музыкой заниматься. Ну, так хотелось радость причинить. Она сопротивлялась, но из-под палки занималась, а роль палки выполняли мое неутомимое занудство и суровое выражение лица. Один раз я увидела себя случайно в зеркале в процессе, так сказать, причинения музыкальных радостей ребенку, и чуть не забыла как дышать, так стало мне не по себе.
Травма радости не помеха, друзья, а как раз наоборот – помощь в проживании и трансформации в любовь.
Я прекратила всякое насилие, благо, что и музыкальная школа закончилась.
Когда начал подрастать сын, я, уже помня свое жуткое, мягко говоря, выражение лица, совершенно расслабленно двигалась только за его желаниями. И что? Спустя время он мне предъявил: почему я его не заставляла, не была построже и лишила нормальных музыкальных радостей?
В общем, и так плохо, и так не хорошо.
Если психологической травме суждено произойти, она в любом случае будет активирована, по-другому, вероятно, личность не сможет выстроиться всеми нужными кирпичиками.
Травма радости не помеха, друзья, а как раз наоборот – помощь в проживании и трансформации в любовь.
Больше травмы все равно девать некуда. В любовь, в любовь их.
Мы уже взрослые и сами со своей радостью можем обниматься.
Недавно в аэропорту я наблюдала такой сюжет: около входа стоял молодой человек с синими шариками и раздавал их всем подряд. На его лице была такая светлая улыбка, такой от него веяло беспричинной радостью, теплом, безмятежностью, что хотелось просто стоять рядом.
Видели, как выглядит спокойная безмятежная радость? Расслабленное лицо с легкими штрихами от улыбки около глаз, никакой хмурости, напряжения, угрюмости и защитно-оборонительного взгляда. Уютно и искренне он предлагал шарики людям, но мало кто их брал, в основном – дети, родители которых пытались заплатить и были в недоумении, что это бесплатно.
– Вот вам радость, пожалуйста, берите.
– Да ну нафиг, а вдруг подстава?
Я подошла и взяла два шарика. Парень так тепло улыбнулся и сказал, что у него день рождения и он задумал так его отметить. «Хочется людям радости немного подарить, вот прилетают они или провожают, им приятно будет. А мне радостно смотреть, когда люди улыбаются», – сказал он.
Я, сама помешанная на человеческих улыбках, чуть не прослезилась. Простая штука, маленькая радость. Вот, дают тебе, даже две. Бери, и все.
Немного радости сердцу совсем не помешает, оно ее легко впустит и найдет, где поместить. И там ей точно будет лучше, чем в подвале, правда?
А многие люди старались обойти парня, потому что неловко: и взять шарик, и не взять. Принимать радость из других рук, оказывается, тоже не так просто.
Если мы фокус внимания на радость переведем, мягко посветим, то заметим, что ее вокруг больше, чем мы привыкли думать. Но поскольку мы все время в причинно-следственных жизненных подозрениях, то не даем ей возможности к нам просочиться, не присваиваем ее, не замечаем, не дарим друг другу без причины. И постепенно она из поля зрения уходит.