Марина отстранилась и сделала вид, что ничего не произошло. Перед глазами стоял Александр со своей особенной улыбкой и вдумчивыми бархатистыми глазами. Внутри ёкнуло, потянуло внизу живота. «Надо заканчивать терзать себя! Всего одна неделя! А если Саша решит прекратить общение? Не сможет!» – убедила себя Марина и обняла Володю.
– Пора и по домам. Поздно уже. Ты же с дороги.
Марина встала первой и пошла к выходу, за ней Амира.
– Другая ты. Как подменили. Ничего не хочешь рассказать?
– Не сейчас! – отрезала Марина. – Любишь ты во всём подвох искать! Слишком любопытная!
– Смотри, Марин! Не наделай глупостей. Володя такой хороший и любит тебя сильно. Не подведи его, не сломай.
– Да что ты несёшь?! – успела бросить Марина и примолкла. За спиной стояли Володя с Валей.
– Ты знай, я всегда буду на стороне Володи! – уже вполголоса сказала Амира.
– Это о чём вы так оживлённо спорите? – Володя удивлённо поглядывал то на одну, то на другую. – Что не поделили?
– Ничего, о своём! – сказала Марина, а про себя подумала: «Тебя, Володенька, тебя! Где это слыхано, чтобы самая близкая подруга сторону мужика принимала, ещё и так безапелляционно! Безапелляционно! Слово-то какое на ум пришло!»
Неделя пробежала незаметно.
Марина то и дело вспоминала Сашу, но как-то вскользь, не углубляясь в мысли, скучает она по нему или нет. Ей казалось, что такая незначительная разлука никак не сможет сказаться на их отношениях. Он должен, нет, обязан всё понимать и просто ждать, когда она останется одна. Поначалу вздрагивала, когда звонил телефон, а звонил он обычно не вовремя: когда Володя находился рядом и первым брал трубку. К счастью, это были всего лишь мама, знакомые и Валька.
Не зная слишком хорошо Сашу, Марина не была уверена, что ему не взбредёт в голову позвонить. Надо было это сделать самой, но руки не доходили, ждала отъезда Володи. «Ладу» они всё-таки приобрели. В Красном Селе им на выбор предложили красную или рыжую. Володя расстроился, ни один из цветов ему категорически не нравился, и он хотел отложить покупку, но Марина настояла на красной, да и Валя начал уговаривать друга:
– Покатаешься, если что, продашь. Тебя ценят, другую выделят. Что тянуть, коли случай подвернулся.
В гости к родителям поехали на новой машине. Марина гордо восседала на переднем сиденье рядом с Володей и зорко следила за дорогой:
– Помедленней! Не тормози так резко! Ой, вон почти в задницу уткнулся машине!
Володя лишь улыбался, иногда клал руку ей на колено и нежно поглаживал. Сзади сидели Валя с Амирой. Валя крепко держал руку Амиры в своей, сжимал её, то и дело поглядывал, точно хотел сказать, что и они однажды поедут на своей «ладе», он за рулём, а она рядом, как Володя с Мариной. Он любил мечтать, Амира занимала все его мысли, связанные с будущим и настоящим. Иногда ему казалось, что любить больше, чем сейчас, он не сможет, но с каждым днём любил Амиру всё сильнее. Она взяла его своей восточной покорностью и чистотой, в ней он нашёл всё, о чём мечтал, а главное – залог счастливой семейной жизни. Они лишь целовались на прощание, Амира смешно вытирала губы ладошкой после поцелуя и застенчиво краснела, как подросток.
Больше всего его умиляло, с каким энтузиазмом она рассказывала о своей школе и учениках. Он был убеждён, что из неё выйдет хорошая мать, такая, какой не хватало ему. Родители развелись, когда Вале исполнилось десять. Обычная семья, каких множество. Что-то надломилось в отношениях отца и матери, он часто слышал их ругань, только толком не понимал причину их бесконечных ссор, видно, кто-то кого-то не любил или разлюбил. Мать вскоре вышла замуж, нарожала одного за другим двух братьев и окончательно забыла о своём старшем сыне. С отчимом взаимопонимания не сложилось. А отец переехал в другие края, алименты посылал, видеться с сыном не хотел. Маленький Валя не мог взять в толк, как же так получилось – был отец и вдруг его не стало.
Он рос сам по себе, дурака валял с местной шпаной, учился посредственно, пока не встретил Володю. Им было по четырнадцать. Стоял жаркий июльский полдень. У кинотеатра бойко торговала в киоске с мороженым пухлая румяная продавщица в белом переднике. Валя как раз стоял рядом со своими дружками, когда подошла очередь Володи. Один из Валькиных пацанов приблизился к Володе и небрежно толкнул его плечом.
– Купи мороженое. Жалко, что ли?
– Нет, не жалко. Но покупать тебе я ничего не стану. Ты же не девочка, чтобы мороженым угощать.
Мгновенно подскочили другие и приняли угрожающие позы. Володя и бровью не повёл. Вмешались взрослые, но один из парней со всей силы кулаком ударил Володю в лицо, и они врассыпную разбежались. Только Валя как вкопанный остался стоять на месте.
– У тебя из губы кровь течёт. Ты же вон какой здоровый, почему не ответил или не начал первым?
– Зачем? – удивлённо сказал Володя. – Они что, хулиганить перестанут? По таким тюрьма плачет. Не до них мне, тренироваться надо.
Володя слизывал кровь и морщился от боли. Вот с этого дня они и сблизились, да так, что не разлей вода. По совету друга Валя в строительный техникум поступил и окончил его успешно. Колебаний не было, тут же за Володей в Питер поехал. А уж как его успехами спортивными гордился! Точно своими.
Сергей Владиславович и Светлана Алексеевна встречали гостей на улице, у подъезда. Отцу Марины не терпелось поздравить молодых с приобретением. Сам он никогда машину не водил, если только мопед в юности. Автомобили любил, но со стороны. Часто фотографировался за границей рядом с иностранными тачками, восхищался их идеальными формами и мощью. Спорил с упёртыми друзьями, что их великая страна научится делать такие же, коли ракеты в космос запускают. Но в целом, всё прекрасно понимал и видел собственными глазами, как «загнивает» капиталистический строй, ждал перемен, которые уже витали в воздухе, когда можно будет смело говорить, что думаешь, а не то, что положено. Переживал, что слишком поздно наступят лучшие времена, не останется времени для разбега.
– А что цвет такой выбрали? – Сергей Владиславович ходил вокруг красного жигулёнка и придирчиво осматривал. – Тебе «Волга» под стать, Володя. Машинка эта как букашка перед тобой.
– Пап, ну что ты начинаешь!? Хороший цвет, за версту видно. И между прочим, я тоже её водить буду, и мне она в самый раз, – спорила Марина.
– Ну что мы стоим? – вмешалась Светлана Алексеевна. – Пошли уже. А ты его не слушай, Володенька. Ему лишь бы придраться к чему! Цвет ему, видите ли, не тот! Размер маловат! Амирочка, пошли, дорогая, а то они ещё долго тут топтаться будут. Как мама? Как сестрёнки? – Светлана Алексеевна сыпала дежурными вопросами. С умилением глянула на Валю. – Скоро свадьба! Слышала, слышала… Счастливые вы, молодые! Господи, как быстро годы летят…
Стол, как всегда, Светлана Алексеевна накрыла богатый, даже посередине красовались бутерброды с чёрной икрой и тарелка с осетриной горячего копчения. Умела она достойно принимать гостей: расставила в чётком порядке парадные тарелки из расписного немецкого сервиза, приборы, блестящие мельхиоровые, и белоснежные салфетки, умело сложенные в виде розочек. Тамадой выступил Сергей Владиславович, от молодых не дождёшься, как принято, слова нужные застольные найти. Пили шампанское, только Сергей Владиславович потягивал армянский коньячок, после каждого глотка блаженно кряхтел и нахваливал. Зятю пить не давал, ещё баранку крутить, издержки приобретения автомобиля. Володя и сам не охоч до спиртного, ему не в тягость было лишь чокаться и едва пригублять холодное шампанское, хотя Марина убеждала, что с одного бокала ничего не случится, все попивают за рулём. Шампанское не водка.
Царила семейная идиллия, и Марина подумала: не счастливая ли она, что ещё желать? Или ей всегда будет чего-то не хватать? Как чёрт в ней сидит и не даёт успокоиться! Вот и Сашу себе явно придумала. Для чего он ей? Одни хлопоты. Судя по всему, и характер у него не такой покладистый и не станет он жить по её указке. С Володей легко, понятно, она считывает, каждую его мысль интуитивно чувствует. Предсказуемый, доверчивый. Не то чтобы она могла крутить им, как захочет, но гораздо проще, чем с Сашей. У Александра был свой мир, и прятал он его глубоко внутри и, по всей видимости, никого туда не пускал. Некая тайна, которую Марине не удавалось разгадать. Одно было очевидно: он крепко привязался к ней. Чем-то она взяла его, может, он и сам не отдавал себе отчёта чем. Это часто необъяснимо для большинства людей.
Амира, как обычно, помалкивала, переводя свой вечно испуганный взгляд то на одного, то на другого. Этот взгляд всегда раздражал Марину. Он ничего не значил, но раздражал. Её часто что-то раздражало в Амире, несмотря на их дружбу. Они были разные как день и ночь, как чёрное и белое. В этом, наверное, и скрывалась причина.
Валя с шампанского перешёл на коньяк и затеял беседы с отцом Марины. Его интересовало всё: и в каких иноземных портах побывал, и трудно ли быть капитаном корабля, не тяготит ли такая ответственность, трудно ли каждый раз расставаться с семьёй. Сергей Владиславович охотно вступил в беседу, любил наставлять молодёжь и делиться жизненным опытом. На судне экипаж называл его батей, всегда найдёт время с каждым побеседовать, узнать, как дела, настроение. Кое-кто побаивался его за строгость, другие уважали за прямоту. Если шёл с осмотром, специально громко разговаривал, чтобы слышали и дальше передавали: батя идёт, все по местам. А дома мягкий, особенно с Мариной. В дочке души не чаял с малолетства – единственная. Гордился, что мужа такого знаменитого нашла, ещё бы внуков поскорее, и случилась бы полная радость за неё и за себя с матерью.
Расходились поздно, с наставлениями надолго не пропадать и звонить отцу с матерью регулярно, не ждать, пока сами позвонят.
– Ты же на днях уже уезжаешь, Володя? Мне тоже скоро в рейс. Такая жизнь у нас выдалась. Выйду на пенсию – отдохну, и ты не вечно выступать на соревнованиях будешь. О будущем думай. После спорта чем займёшься?