– Рано мне ещё об этом думать, Сергей Владиславович. Придёт время – и подумаю. А пока повоюю. Сил у меня хватит!
– Ну, добро, добро! Марину мою не обижай.
– Да что вы! Она сама кого хочет обидит! – загыкал Володя и приобнял Марину за талию.
– Мы дружно живём. За нас не волнуйтесь. Скоро в Сочи поедем. У меня отпуск две недели намечается.
– Ой, а что же ты молчал? – вырвалось у Марины.
Она не знала, радоваться ей или огорчаться. Опять всё портил Саша. Даже морю толком не порадоваться.
Володя завёз домой Амиру, Валю посадил на такси – слишком далеко ехать, а Марина ныла и всё время говорила, что очень устала. Припарковали машину рядом с домом. У парадной стояли Ленка с сигаретой в зубах в лёгком ситцевом халате и её вечная спутница Ольга.
– С покупкой вас! – хмыкнула Лена. – Марин, можно тебя на минуточку, дело есть.
– Володь, ты поднимайся, я сейчас приду.
По лицу Лены она поняла, что та хочет сообщить ей нечто важное.
– Говори! Что случилось?
– Я твоего видела… Ну, этого парня… Из окна наблюдала. Он вон там, у скамейки, стоял, потом ходил взад-вперёд, голову задирал, на окна смотрел. Минут пятнадцать. Потом ушёл. Быстро так шёл, точно спешил куда-то.
– Не может быть! Ты ошиблась, наверное, – с надеждой в голосе промолвила Марина.
– Нет! Я его хорошо запомнила. Не могла спутать. Странно это, Марин. Как вынюхивает что.
– Мне нужно срочно позвонить. Пошли к тебе! – Она точно не заметила Ольгу, забыв поздороваться, и первая рванула вперёд.
– Да открывай же ты скорее!
– Сумасшедшая! Ничего же толком не случилось. Ну приходил, – ворчала Лена. – Может, соскучился.
От своей шутки Лена прыснула и легонько толкнула Ольгу в бок, та, как по команде, улыбнулась в ответ. В квартире у Лены стоял полный бардак, вещи разбросаны, посуда на столе с недоеденной едой, кровать не заправлена.
– Не обращай внимания. Завтра генеральную сделаю. Руки не доходят. Тоска у меня на сердце.
– Телефон где? Тоска у неё!
– На кровати, под шмотками. Вон, держи. Видишь, какой шнур длинный сделала, по всей моей однушке дотягивает, даже до сортира. Удобно, рекомендую.
– Ты бы лучше окна открыла. Духота страшная, и воняет чёрт-те чем.
Марина быстро набрала номер и протянула трубку Лене.
– Попроси Сашу к телефону. Спросят: «Кто?» – скажи: «Знакомая». Да что хочешь говори, хоть Глафира.
Звать Сашу Лене не пришлось, он сам взял трубку.
– Привет…
– Привет…
– Как дела?
– Всё нормально… Как у тебя?
– Тоже ничего. Ты зачем приезжал сегодня и ходил у моего дома? Тебя соседка видела.
– Ошиблась твоя соседка. Никуда я не приезжал.
Он говорил тягуче, монотонно, и было не понятно, говорит он правду или обманывает.
– В субботу сможем встретиться. Я останусь одна.
В трубке повисла пауза, потом раздался безучастный голос Саши:
– Я позвоню сам. До свидания.
Марина швырнула трубку.
– Говорит, что его здесь не было!
– Врёт! Ты что, мне не веришь? Я же не слепая, и память на лица у меня отличная. А то, что скрывает, вдвойне странно!
– Ладно, пойду. Поверим на слово. Потом с чего бы ему не сознаться? Всё-таки обозналась ты.
– Да он и в одежде той же был!
– Мужики все одинаково одеваются, не бабы.
Слова Лены ничуть не насторожили Марину – плетёт какие-то интриги, ещё та штучка!
В кресле, вытянув ноги, посапывая, спал Володя. Марина тихонько прошла на кухню и села на стул, подперев руками голову. «Господи! Как скучно, как невыносимо скучно!» Она ещё долго так сидела, пока не услышала шаркающие шаги Володи.
– Блин, вырубился! Надо машину на стоянку поставить. Сигнализацию завтра установят. А то не ровен час колёса снимут. Пройдёшься со мной?
– Нет, лень. Я пока помоюсь. Постель расстелю.
Когда за Володей закрылась дверь, побежала к телефону. Взяла трубку, потянула палец к диску и тут же одёрнула. «Всего два дня! Два дня подождать! Как же нестерпимо хочется слышать его голос. Лишил покоя. И чем ближе отъезд Володи, тем больше думаю о нём… Напасть какая-то!»
Володя уезжал рано утром в субботу, Марина ещё спала. Он нежно коснулся губами лба и откинул тёмно-каштановую змейку волос с её лица.
– Вставай, зайка. Мне пора выходить, такси пришло.
Она вытянула руки из-под одеяла, обвила его шею и замурлыкала спросонья.
– Ладно, спи. Я сам закрою дверь. Только не проспи полдня. Это вредно.
«Вечно он со своими дурацкими наставлениями, точно я сама не знаю, как мне лучше», – подумала Марина, блаженно зевнула и повернулась на другой бок, поджав коленки. «Свобода!» – последнее, что промелькнуло в её голове, и она растворилась во сне.
Разбудил звонок. Марина мгновенно вскочила с кровати, точно интуитивно почувствовала, что это Саша.
– Привет! Ты что, ещё спала? Приглашаю прокатиться на кораблике по Неве. Если да, то встречаемся у канала Грибоедова, напротив метро. Часа хватит?
– Хватит! Я побежала мыться!
– Только одевайся по-спортивному, без всяких там наворотов.
Он, не дав ей что-либо сказать, как обычно, первым повесил трубку. Но времени на обиды не было, и она шмыгнула в ванную. Лицо от долгого сна чуть припухло, и Марина ополаскивала его холодной водой, как когда-то учила мама. Глаза всё же чуть подкрасила, а вот оделась как можно проще. В джинсиках и розовых кроссовках, которые из Норвегии привёз Володя, она походила на совсем юную девчонку. Завязала тугой хвост и ничуть не расстроилась своему нелюбимому носу – Саше нравилось, когда она забирала волосы, значит, и её нос в придачу.
Дул тёплый летний ветер, точно заигрывал с прохожими. По пешеходным переходам вереницей двигались люди. Слышался гомон детских и взрослых голосов, шум проезжающих машин. Вода в Неве переливалась бликами, и по ней размеренно проплывали кораблики с пассажирами. Они сидели, прижавшись друг к другу, и синхронно, следуя рассказу экскурсовода, вертели головами. Лето – прекрасное время года в Ленинграде, горожане его ценили и отдавались радости, сливаясь воедино в своём восторге. А уж как радовались приезжие, что плохая погода или дожди, которыми славился город на Неве, не омрачили их краткосрочную поездку!
Марина стояла на мосту и смотрела в сторону Спаса на Крови. Именно оттуда должен появиться Саша. Отвлеклась на покупку эскимо – уж больно аппетитно выглядело мороженое в блестящей фольге на палочке – и не заметила, как он подошёл.
– Вкусно? А мне?
– Ой, прости! – заулыбалась Марина.
Саша был по-настоящему красивый, это она поняла с первой встречи и не смогла устоять. Сейчас он был ещё и желанным, и опять приятно тянуло внизу живота. От затеи прокатиться на кораблике они отказались: слишком большие очереди. Просто за руку двинулись в сторону Дворцовой площади. Дойдя до моста, свернули на набережную. Впереди горел шпиль Петропавловской крепости. Зашли в Летний сад. Прошлись по тенистым старым аллеям. В беседке играл военно-морской духовой оркестр. Кое-кто танцевал вальс, другие просто слушали музыку. Саша не выпускал руку Марины из своей, они будто срослись, стали единым целым. Больше молчали: ни он, ни она не хотели нарушать особую связь, которая вдруг появилась между ними. Подобного Марина ещё не испытывала, в этом чувстве была глубина, объёмность. Каждая клеточка её тела наполнялась до краёв этими ощущениями. Она не шла рядом с ним – она парила в невесомости, как редкие белые клубы облаков над их головами. Хотелось так идти и идти до бесконечности, не останавливаясь на отдых. Выйдя из сада, они ещё долго плутали, пока не вышли к кафе «Минутка».
– Здесь я познакомилась со своим мужем. Зайдём? – зачем-то сказала Марина и осеклась.
Саша тут же поменялся в лице и отпустил её руку. В его чертах появилось нечто резкое и пугающее. Он был не похож на себя, стоял и сжимал кулаки. Во всём его облике присутствовали угроза и ярость, которую ему не удавалось побороть.
– Мне пора. Я обещал вечером поехать с родителями к маминой сестре.
– Это ты сейчас придумал? – растерянно спросила Марина.
– Какая разница! Я сказал: мне надо – значит надо! Тебя проводить до метро? Или ты только на такси ездишь?
В его голосе слышалась издёвка. Всё, что недавно связывало их, разбилось, как хрупкое стекло. Марина с трудом сдерживалась, чтобы не нахамить и окончательно всё не испортить.
– Надо, так надо. Нет, я с удовольствием поеду на метро.
В метро она не поехала. По переходу дошла до Гостиного Двора и поймала такси. Руки тряслись от негодования и непонимания происходящего. «Как можно на ровном месте?! Да что такого я сказала?» Дома ей стало совсем плохо, металась по квартире, ругая себя, что ляпнула лишнего.
Через час в дверь позвонили. На пороге стоял Саша с тремя розами.
– Прости, не знаю, что на меня нашло. Ты ни в чём не виновата. Проблема во мне. Иногда мне трудно контролировать себя. Я дурак! Прости!
Он схватил Марину в охапку и, больно прижимая к себе, целовал её мокрые от слёз глаза. Примирение было сладостным. «Ради него можно переживать подобное вновь и вновь», – почему-то подумала Марина. Это были не пресные отношения, это больше походило на бурю чувственности и непредсказуемости. То, чего ей так не хватало с Володей, да и с другими, прежними.
Одно Марина усвоила: с Сашей надо думать, что говоришь, уж слишком болезненно он относился ко всему, что находилось за рамками их отношений, точно есть только он и она, а всё остальное не имеет права на существование. Тихонько, пока он не видит, убрала свою свадебную фотографию с Володей и засунула её в ящик. Она была уверена, что Саша обязательно заметит это, но промолчит. Хорошо, что Володя не любил выставлять напоказ спортивные награды и кубки, прятал их. Одно время Марина настаивала, что нужно купить стеллаж и разместить все награды, – есть ведь чем гордиться. Лишь на кухне на шкафах стояли большие кубки, которые спрятать было невозможно.
– Вот завоюю олимпийскую медаль, положу на видное место! Тогда и до стеллажа дело дойдёт. Нельзя довольствоваться прежними наградами, надо идти вперёд и помнить, что самого главного в своей спортивной карьере я ещё не сделал.