Весь ужин Амира сидела притихшая. Она крепко обиделась на Марину, хотя доля правды в её словах была, нравился ей Володя. Уговаривала, убеждала себя, что это неправильно, но справиться со своим влечением не могла. С другой стороны, что такого, если это только её тайна, а у Марины лишь догадки. Она скоро станет женой друга Володи, и наверняка будет гораздо легче преодолеть эту непонятно откуда взявшуюся симпатию, похожую на напасть.
Володя, напротив, не находил в Марине никаких особых перемен, был рад, что пошла в автошколу и ей нравится. Когда за гостями закрылась дверь, он нежно обнял Марину сзади и прильнул губами к её шее.
– Раньше ты так не забирала волосы. Тебе идёт.
Марина тихо отстранилась и пошла в ванную.
– Маринка, ну до чего же ты вредная! – успел сказать Володя.
В ванной в стакане осталась стоять Сашина зубная щётка, и она точно очнулась: «Блин! Чуть не спалилась! Какое счастье, что Володя её не заметил». Выходя из ванной, ещё мокрая, завёрнутая в полотенце, она пошла на кухню и быстро выбросила щётку в помойное ведро, стараясь пропихнуть её как можно дальше. Была мысль, сославшись на какой-нибудь предлог, сходить к Ленке, позвонить Саше, но она передумала: слишком странно. Хотя вряд ли такому человеку, как Володя, могло что-то показаться подозрительным, надо – значит надо. А вот с Сашей подобный номер не пройдёт. Когда Володя вслед за ней пошёл принять душ, всё же решилась набрать Сашу из дома. Мылся Володя всегда долго, за что неоднократно получал нагоняй от Марины, но привычку свою не менял. К телефону подошёл отец Саши, и она повесила трубку. Через несколько секунд раздался звонок.
– Ты звонила?
– Звонила! А если это была бы не я? Ты же знаешь, что я не одна, – шептала в трубку Марина.
– Так вот и звони, когда останешься одна! – с особой грубостью сказал Александр и повесил трубку.
Володя вытирался полотенцем, кряхтел и фыркал носом.
– Не делай так! Сколько раз говорила!
– Вода в нос попала, – заржал Володя и продолжил фыркать.
– А можно так сделать, чтобы не попадала!
– Конечно, можно, только зачем?
– Чтобы не раздражать меня!
– Ух ты, моя раздражительная!
Володя схватил её за руки и потащил в постель. Свежее бельё пахло лавандой, перебивая запах Володиного одеколона, который раньше ей так нравился.
– Да не натягивай на себя одеяло, хочу видеть тебя. Ты похудела. Стала ещё красивее. Мужики в автошколе пристают, наверное?
Он сделал вид, что ревнует, и рассмеялся.
– Ты же моя девочка? Моя? – Его голос становился тише и тише, пока не перешёл на шёпот. – Обними меня…
Её руки покорно обвили его тело, и Марина закрыла глаза, уходя куда-то далеко-далеко, где не было ни Володи, ни Саши, ни её самой.
Собиралась в поездку Марина нервно. Всё было не так. Выпотрошила шкаф и разбросала одежду по тахте. Всегда казалось, что полно всякого барахла. Сейчас ничего не нравилось. «Чем больше всего, тем сложнее сделать выбор», – ворчала Марина и отбрасывала в сторону одну тряпку за другой. Потихоньку успокоилась, увлечённая разбором вещей. Труднее всего было определиться с обувью. Она занимает слишком много места, а Володя настоятельно попросил уместиться с ним в один большой чемодан.
– Возьми мою спортивную сумку, не мучайся.
– Что было сразу не сказать?! – резко ответила Марина.
– Почему ты на любую мелочь сразу раздражаешься?! В чём проблема? Я просто предложил, как удобнее, тем более у меня вещей совсем немного и чемодан у нас не самый маленький!
– Теперь всё опять перекладывать! – ворчала Марина, понимая, что надо сменить тон.
Она стала слишком резкой с Володей, и это было крайне несправедливо по отношению к нему, но ничего поделать с собой не могла. Вспыхивала, как спичка. Улетали они в воскресенье утром, и Марина нашла удобный случай, пока Володя мылся, позвонить Саше.
– Я буду звонить тебе! – шептала Марина в трубку, слышала его прерывистое дыхание.
Внутри всё сжималось от обиды непонятно на кого, что ехать к морю, которое она так любила, приходится с мужем, а не с ним. Как только Володя показался на пороге комнаты, она резко повесила трубку.
– С кем это ты в такую рань?
– С мамой, – врала Марина и спокойно смотрела Володе в глаза.
Теперь ложь станет нормой её жизни. Это ничуть не смущало. Она влюблена по-настоящему впервые в жизни, и все условности вовсе не должны её волновать. Отказаться от Саши она не в силах, во всяком случае сейчас, а дальше видно будет. Нет смысла заглядывать вперёд – просто брать от жизни всё. Может, однажды ей надоест эта суета, но пока всё устраивает. Только Саша настораживал своей чрезмерной ревнивостью и вспышками гнева, с которыми всё трудней справлялся.
Такси задерживалось, и Марина начинала нервничать. Ждать у парадной с вещами пришлось не слишком долго, подкатила «Волга» с шашечками на боку, и услужливый водитель выскочил помочь с багажом.
– Не волнуйтесь, мигом домчу. Город совсем пустой!
Когда они выехали на Московский проспект, Марина вздохнула с облегчением: до аэропорта оставалось совсем немного.
В «Пулково» царило оживление, то и дело подъезжали такси и высаживали путешественников. А внутри была суматоха, громкий смех детей и окрики родителей. На регистрацию на рейс выстроилась длинная очередь.
– Приехали бы пораньше, не стояли бы так долго.
– Простите, вы крайние?
Марина вздрогнула, услышав знакомый голос. Перед ней стоял Саша с невозмутимым лицом, только в его карих глазах читалась усмешка. «Что он задумал?! Почему не предупредил, я же звонила! Это не может быть случайностью, он всё продумал!» Интрига становилась опасной, и ей было не по себе. Стоять с ним в одной очереди и не оборачиваться требовало усилий, она чувствовала его взгляд каждой клеточкой. Иногда ей казалось, что он вольно или невольно касался её, когда продвигалась очередь. Томительная волна прокатывала по телу, и замирало дыхание. Потом Саша потерялся из виду, и Марина увидела его лишь тогда, когда он пробирался по проходу в конец самолёта.
Самолёт выкатился на взлётную полосу, заревели турбины, и вскоре, тяжело оторвавшись, он взметнулся ввысь. Проплывающие дома становились меньше и меньше, всё напоминало школьную географическую карту. Солнце слепило глаза, Марина щурилась, то и дело оборачиваясь в надежде увидеть Сашу.
– Что ты вертишься, как юла! Кого высматриваешь?
– Никого! Интересно посмотреть, кто летит вместе с нами. И каковы наши шансы долететь до Адлера!
Марина улыбнулась и сделала вид, что ещё немного – и она заснёт. Володя зевнул, чмокнул её в щёку и отвернулся. Когда она поняла, что Володя крепко заснул и они набрали нужную высоту, тихонько встала и направилась в хвост самолёта, где располагался туалет. Саша точно ждал её и молча сунул в руку записку. В туалете она нетерпеливо открыла в несколько раз сложенный листик бумаги. В письме был телефон некоего Андрея на всякий случай. Он живёт в Сочи, его давний друг, и у него есть небольшая хижина в деревне наверху, доставшаяся от бабушки, где Саша намерен провести три дня и будет ждать её с десяти до одиннадцати завтра или послезавтра. Возражения не принимаются, надо сделать всё, чтобы встреча состоялась. Он очень скучает и верит: всё у неё при желании получится. В самом конце большими печатными буквами был написан адрес. Она читала и не верила своим глазам: «Как я исчезну неизвестно куда, ещё в такое раннее время, когда нужно позавтракать и идти на пляж?! Что я смогу придумать?! Ровным счётом ничего! Глупость какая-то!»
Марина прошла назад, не удостоив Сашу ни единым взглядом. Стараясь не разбудить Володю, села на место и погрузилась в свои раздумья о том, что это было и что с этим делать. Она с трудом справлялась с волнением, пыталась задремать, но ничего не получалось, в неё вселился неугомон – так в детстве это называла мама, когда Марина не могла утихомириться перед сном. Самое странное, что раздражения Саша не вызывал. Он казался ей этаким романтиком, бросившим всё и отправившимся вслед за ней. «Я обязательно что-нибудь придумаю! Обязательно!» – твердила про себя Марина и невольно улыбалась.
Володя посапывал рядом, скрутившись в неестественную позу, ему явно не хватало места, и он то и дело шумно переворачивался с одного бока на другой. У окна спал пожилой мужчина и точно застыл в одной позе. Марина благодарила случай, что попался такой спокойный сосед, а то всякое случается. Незадолго до посадки она всё же заснула и с трудом проснулась, когда её тормошил за плечо Володя.
– Пристегнись! Мы садимся. Я проспал весь полёт. А ты?
– Я вот нет! – ни с того ни с сего огрызнулась Марина.
На выходе сновали водители-калымщики и бойко предлагали свои услуги, многие подходили с предложением сдать комнату или квартиру. Тут же бабки торговали местными фруктами и овощами. Воздух, наполненный терпкими ароматами и тягучий от южного тепла, будоражил.
Марина помнила эти ощущения с того времени, как родители впервые вывезли её на юг. Они жили в Хосте, снимали маленькую квартирку и каждый день с Марининым кругом и нагружённые сумками с полотенцами совершали вояж до пляжа. Деревянные топчаны были низкие и очень неудобные, но всё же это было лучше, чем лежать на камнях. У папы вечно обгорал нос, и мама наклеивала ему слюной зелёный листик, который всё время норовил слететь. Очень нравилось стоять в столовой в очереди и, как большой, брать всё, что захочется, а если до чего не могла дотянуться, на помощь приходил папа. Очень любила жирную сметану в гранёном стакане. Крошила в стакан чёрный хлеб, немного солила и с удовольствием уплетала. Особенно запомнились вечерние прогулки по центральной улице, где отец обязательно покупал ей сахарную вату на палочке. Чурчхелу, которую обожали родители, не любила, поняла, насколько это вкусно, гораздо позже. У автомата с газировкой обязательно просила у мамы двойной сироп. Пила залпом, долго икала и смеялась. Потом они летали на юг каждый год и останавливались в санатории для работников Балтийского пароходства. Папа ухитрялся выбивать путёвки, и это был уже совсем другой отдых, комфортный со всех сторон.