– Ты во сколько первый раз поехал на море?
Володя улыбнулся.
– Когда с командой приехал на сборы. В детстве не пришлось. Я и плавать-то научился не так давно. – Он рассмеялся. – Скажу по секрету, я и летать-то боюсь.
– Почему никогда не говорил? По тебе незаметно.
– Крепился из последних сил, чтобы не выдать свою тайну. Я вообще боюсь всего, что не могу контролировать. И тебя иногда побаиваюсь.
Он опять задорно рассмеялся и небольно щёлкнул Марину по носу.
– Да ну тебя! – отмахнулась Марина и сделала вид, что обиделась.
– Ну иди – поцелую. Я же совсем чуть-чуть! Не ври, что больно.
Он нежно коснулся губами Марининого носа, потом не выдержал и ещё раз тихонько щёлкнул, отбежал и расхохотался. Марина не выдержала и тоже рассмеялась. Ввиду предстоявших манёвров, ей не хотелось портить с ним отношения, пусть пребывает в неведении, на какой шаг она решилась. Тучный водитель-армянин оказался милым и разговорчивым. Он дал тысячу советов, в какие рестораны сходить, что посетить.
– Я здесь не впервые, – сказал Володя.
– Вы знаете места для туристов, а я вам говорю, где местные кушают. Плохого не посоветую. Тем более вы из Ленинграда. Мы вас уважаем! Москвичей, честно говоря, не то чтобы не любим, но недолюбливаем. Ленинградцы вежливые, культурные, спокойные, права в чужом городе не качают. У московских каждый кузнечик – агроном.
У водителя Ашота присутствовал акцент, мягкий и мелодичный. Он рассказывал о семье, о трёх взрослых сыновьях и о том, что всю жизнь крутит баранку.
– Я вам телефончик оставлю. Если что – звоните. Я такие живописные места покажу, ахнете!
В просторный номер с балконом с видом на море заселили быстро. Попасть в гостиницу «Жемчужина» было совсем не просто. Опять же спасибо спорткомитету. Сюда селили в основном иностранцев, соотечественников за заслуги либо людей со связями за приличные взятки. Так что публика здесь собиралась отменная, со всего Советского Союза.
– Мы вам один из лучших номеров этой категории предоставили! Уважаем героев спорта! – торжественно заявила администраторша отеля с невероятным начёсом и голубыми тенями до самых бровей. – Если что понадобится, обращайтесь. Завтрак в ресторане с семи до десяти. Бассейн, парикмахерская. У нас сможете заказать экскурсии, водные круизы. Всё, что ваша душа пожелает. Если хотите, о ресторанах и барах гостиницы расскажу поподробней.
– Мы на месте определимся.
– А мне интересно! – возразила Марина.
– А мне нет, – кинул Володя. – Не дуйся! Сначала на море, потом всё остальное. Умираю от духоты! Градусов двадцать девять, наверное, если не тридцать.
В первый день Марина нещадно сгорела, в отличие от Володи, который всё время прятался в тени, зная, что мгновенно превратится в варёного рака.
– Я говорил тебе! А ты: «Я смуглая, я смуглая!» Буду сегодня вечером лечить тебя твоей любимой сметаной.
Марина лишь хотела покрыться загаром перед предполагаемой встречей с Сашей. Загорала она всегда хорошо, покрывалась ровным красивым персиковым цветом, а тут такая напасть. Все мысли витали там, где Саша ждёт её завтра. Но завтра она не решится. Надо хотя бы один день побыть с Володей паинькой, не вызывая подозрений.
Обедали в ресторанчике на пляже. Официант разливал шипучее шампанское, а Марина разглядывала публику, отмечая, как много вокруг красивых стройных девушек со спутниками часто гораздо старше, чем они. У иностранных пар такого не наблюдалось, и среди них больше было немолодых пар одного возраста, чем среди русских. Много было и тучных женщин, хотя в моде царила худоба. Они, не стесняясь полных боков, сновали в бикини, и лифчики с трудом держали их увесистую грудь.
В ресторане Володя встретил своих приятелей с жёнами. Те были искренне рады пополнению компании и предложили съездить с утра пораньше на рыбалку на катере.
– Я как Мариша. Если она поедет, то и я с удовольствием.
– Не-е-е-е! Меня укачивает на катере. Я лучше на пляже поваляюсь.
– Ты же сгорела!
– И что, теперь в номере сидеть? В тенёчке полежу под зонтиком. А ты езжай. Вы когда собрались? – не выдержала Марина.
– Завтра. В шесть утра отчаливаем.
– Видишь, Володя, я в такую рань точно не встану.
Теперь всё ей нравилось: и ласковое море с отблесками солнца, и гомон людей, и даже пощипывание сгоревшей кожи. Истома разливалась по всему телу, дурманило холодное игристое и предчувствие завтрашней встречи с Сашей: «Интересно, он был уверен, что мне удастся улизнуть? Или даже не надеялся? Зачем-то он ведь приехал в Сочи. Значит, всё же надеялся».
Всю ночь Марина просыпалась. Ей было жарко от горячего тела Володи. Он прижимался к ней, а она тихонечко отодвигалась, выскальзывая из его рук. Иногда вставала и выходила на балкон, всматривалась в темнеющее впереди море. Встретив первые отблески рассвета, она успокоилась: ещё немного – и прозвенит будильник. Сделать вид, что спит, или проводить его на рыбалку? Боялась лишних расспросов о том, что она намерена делать в его отсутствие. И во сколько вообще возвращаются с рыбалки? Жалко, что не спросила об этом вчера, было бы легче выстраивать свой план. Можно сказать, что ей захотелось поехать на рынок и купить фруктов, потом случайно встретила знакомых и потерялась во времени.
Володя, как оловянный солдатик, вскочил с кровати под трель будильника.
– А ты что не спишь? Рано же.
– Всю ночь было так душно. Плохо спала.
– Сейчас быстро умоюсь. В такую рань и кофе нигде не выпьешь. Думаю, к десяти буду в гостинице. Потерплю. А ты что будешь делать? Поспи ещё. Вернусь, пойдём завтракать.
– Придумаю что-нибудь. Вряд ли уже засну, – зевнула Марина и встала вслед за Володей, изображая бодрость и полное нежелание спать дальше, хотя нестерпимо клонило ко сну.
В семь утра она спустилась к завтраку в лёгком коротеньком сарафанчике бирюзового цвета. Смущали обгорелые красные плечи и пунцовая грудь, которые Володя заботливо намазывал ей перед сном сметаной. Болезненность прошла, а краснота, увы, нет. Быстро позавтракав, она подошла к ресепшен и попросила вызвать ей такси. Ждать пришлось недолго. Водитель сказал, что ехать минут тридцать-сорок в гору, дорога плохая, может укачивать.
– Ничего! Как-нибудь выдержу!
По городу сновали люди-жаворонки, разбредаясь по пляжам.
– А что вы вдруг надумали в деревню ехать? – спросил любопытный водитель.
– Друзей навестить, – неохотно ответила Марина.
Дорога наверх, покрытая гравием и вся в рытвинах, на самом деле оказалась ещё хуже, чем предполагала Марина. Она то и дело изгибалась, и Марина всем телом упиралась в дверь или её отбрасывало в другую сторону. Но красота вокруг царила неописуемая. Это немного отвлекало. Можжевельники и южные растения переплетались, цвели кустарники и раскидывали свои лапы сосны.
– Осталось ещё чуть-чуть. Как вы там?
Марина не ответила: ей не хотелось вступать в беседу, хоть это было и невежливо с её стороны. Впереди показались домишки, надрывно кукарекали петухи.
– Это вот здесь. Думаю, ваш дом в глубине. Найдёте?
Марина вылезла из машины и чуть не наступила в овечье дерьмо. Шла по тропинке под любопытным взглядом женщины в длинном ситцевом платье и с платком, повязанным назад.
– Вы к кому? К квартиранту Андрюшкиному? Сразу налево идите.
Марина кивнула и пошла дальше. Пахло свежескошенной травой и розами, которые маленькими гроздями свисали с веток. В основном ярко-красные, но встречались и бело-розовые. Домик, выкрашенный в синий цвет, облезлый и шаткий, напоминал времянку. Во дворе рукомойник, прибитый к дереву. Рядом импровизированный душ, огороженный клеёнчатой скатертью в цветочек, наверху – бак для воды. У входа в покосившийся дом – грубо сколоченный стол с двумя скамейками по бокам и клумба с цветами, выложенная по кругу красным кирпичом. Дверь настежь. Марина вошла в переднюю, переступила порог и оказалась в маленькой комнатке с низким потолком. Простенько, но чисто, на окнах ажурные бело-молочные занавески, едва доходящие до подоконников. На полу несколько половиц, уложенных в ряд. Шкаф из прошлой жизни, буфет, стол с четырьмя стульями. На одном из них лежала спортивная сумка, а на спинке аккуратно примостились джинсы и клетчатая рубашка. В углу что-то напоминающее кухню с полками для посуды и электрической плитой на тумбочке. Вместо люстры – на проводе одинокая лампочка. Железная кровать… такую увидишь разве что в кино. На кровати, отвернувшись к стенке, на которой висел аляповатый коврик с двумя белыми лебедями, зарывшись в лоскутное одеяло, спал Саша. Марина непроизвольно улыбнулась и присела на край кровати. Железные пружины заскрипели, Саша вздрогнул и резко повернулся.
– Ты? Так рано? Сколько времени?
– Не знаю… Восемь с чем-то, наверное, – шёпотом сказала Марина, скинула сандалии и легла рядом. – Давай ещё немного поспим. Я встала в шесть утра.
Она обвила его жаркое тело, уткнулась в грудь и притихла. Ей было хорошо и спокойно, тело обмякло, и не хотело больше двигаться. От Саши вкусно пахло, она не понимала чем – чем-то вроде ванили, может, это ей только казалось.
– Сними своё красивое платье. Помнётся.
Марина нехотя встала, скинула сарафан на пол и забралась под одеяло.
– Какой теперь спать! – засмеялся Саша и обхватил её руками. – Я был уверен, что ты придёшь, иначе бы не приехал.
Он ловил её губы, нетерпеливо гладил тело и больно заламывал руки. В такие минуты он овладевал ею полностью, от неё ничего не оставалось – лишь покорность и подчинение. В нём жила необъяснимая страсть, в которой она захлёбывалась, и ей не хватало воздуха. Он причинял ей боль и дарил блаженство одновременно. Ни с кем ей не было так хорошо. Она даже не представляла, что может испытывать такие эмоции и быть зависима от близости с мужчиной. Бездыханные, они лежали и смотрели в потолок, давая себе время на передышку, но вскоре всё начиналось заново.
– Я устала! – взмолилась Марина.
– Пошли в мою ванную!