В пятницу утром последовало еще одно кровопускание, но боль по-прежнему не отступала, и организм королевы отвергал все, что в него попадало. В субботу король потерял контроль над собой и раскрыл тайну своей жены. Против ее воли он поведал хирургу о пупочной грыже, которую она прятала более 13 лет. Только тогда – на четвертый день – пациентка впервые была обследована. Ранби нащупал выпуклость на животе и сразу же призвал двух коллег: пожилого хирурга при английском дворе, Пола Бузье, которому было почти девяносто лет, и Джона Шиптона, гораздо более молодого коллегу из города. В то время как трое врачей совещались, Георг II начал заниматься наследством своей жены. Он наконец осознал серьезность ситуации.
Бузье предложил обширную операцию – глубокий разрез в пупочном кольце, чтобы ущемленные внутренние органы смогли переместиться назад в живот. В его почтенном возрасте он выказал острый ум хорошего хирурга. Но он опережал свое время, и Ранби не счел его идею удачной. Он хотел подождать, и Шиптон его в этом поддерживал. Но поскольку боль у пациентки с каждым днем становилась все более невыносимой, Ранби под вечер внес необъяснимое компромиссное предложение сделать операцию, но только до подкожного слоя, не глубже. В течение примерно шести часов три эксперта XVIII века оперировали мужественную королеву на кровати при свечах. Она привыкла спать на пяти матрасах, как принцесса на горошине. Поэтому процедура оказалась довольно тяжелой для спин трех мужчин; хирурги вынуждены были тянуться не только через все эти матрасы, но и через огромный живот крупной дамы. Пиджак Ранби насквозь пропитался потом. Как три студента, орудующих над трупом в анатомическом зале, они разрезали кожу над пупочной грыжей и попытались протолкнуть содержимое в живот. Это был, несомненно, самый болезненный момент в жизни королевы, однако попытка не увенчалась успехом. Ситуация стала еще более плачевной, чем прежде, – у самой важной женщины в стране была ущемленная пупочная грыжа, на которой теперь еще и красовалась огромная зияющая рана.
Хотя все трое, и не без оснований, были обеспокоены развитием дела, они не распознали отчетливого сигнала в виде благоприятного временного промежутка. Если бы кишечник действительно был инкарцерирован, королева не пережила бы эти пять долгих дней ни при каких обстоятельствах. Ядовитые вещества из отмерших клеток стенки кишечника, пищеварительные соки и содержимое кишечника в течение нескольких часов просочились бы в кровь. На биохимическом уровне это привело бы к катастрофической цепной реакции и повышению кислотности, что в кратчайшие сроки разрушило бы все системы организма королевы. В течение максимум двух дней это неизбежно закончилось бы смертью. Но даже в воскресенье, 13 ноября, она все еще была жива, в сознании и реагировала на речь. Должно быть, в этой грыже было ущемлено что-то другое.
В брюшной полости у людей расположена жировая складка в виде фартука, так называемый большой сальник. Обычно этот орган представляет собой тонкую прослойку между брюшной стенкой и внутренностями, но при ожирении в нем скапливается огромное количество жировой ткани. Так случилось и с тучной королевой Каролиной. В ее пупочной грыже была ущемлена больше жировая складка, нежели кишечник. Это имеет значение, потому что отмершие жировые клетки гораздо менее опасны для пациента, чем разлагающийся кишечник.
В воскресенье, на следующий день после операции, хирурги обработали болезненную рану. Поскольку теперь, при дневном свете, они могли видеть лучше, чем во время вечернего вмешательства при свечах, в глубине они заметили отмершую жировую ткань. Некроз в ране в то время обычно считался верным признаком наступления быстрой смерти вследствие гангрены. Хотя пациентка чувствовала себя не хуже, чем в предыдущие дни, и никаких признаков безвременной смерти не наблюдалось, три джентльмена решили, что жить королеве оставалось всего несколько часов. Они пригласили короля, чтобы тот мог попрощаться с ней. Он был потрясен. Он пообещал своей любимой жене, что сохранит верность ей после ее смерти. Она же, напротив, попросила его жениться снова. В ответ на это Георг II, всхлипывая и рыдая, произнес исторические слова: «Non – j’aurais – des maîtresses» («Нет, я буду довольствоваться любовницами»). На что Каролина, вздохнув, ответила: «Ah! Mon Dieu! Cela n’empêche pas» («Боже мой, это же не меняет сути!»).
Хирурги вернулись к работе и удалили отмершую ткань. И снова они не признали благоприятного факта, когда не обнаружили кала в ране. То, что они отрезали, не было кишечником. Поскольку королева оставалась живой, можно предполагать, что это была часть жировой складки. Камергер лорд Херви страшно разозлился из-за дерзкой бессердечности, которую проявили хирурги по отношению к пациентке и ее близким. Всего несколько часов назад они возвестили о приближающейся кончине королевы, а теперь, когда их прогнозы не сбылись, эти господа просто вели себя так, будто ничего не произошло. Сама по себе отмирающая ткань в пупочной грыже, по сути, мало влияла на состояние пациентки. Королева в последующие дни даже смогла принять премьер-министра и архиепископа. Правда, она становилась все слабее и слабее. Ее организм по-прежнему отвергал поступающую в него пищу и жидкости. Королю это все больше действовало на нервы. Хирурги ежедневно обрабатывали рану, удаляли мертвую ткань и исследовали при помощи пальцев и зонда глубину брюшной полости – и все это, заметьте, без обезболивания. При одном из таких осмотров пожилой Бузье, похоже, держал свечу слишком близко к голове, так что его парик загорелся. Между тем СМИ рассказывали общественности о каждой ужасной детали, как выразился Херви: «as if she had been dissected before the [palace] gate» – как будто ее тело анатомировали прямо перед воротами дворца.
Только в четверг, 17 ноября, события обрели по-настоящему драматичный характер. Королеву тошнило все мучительнее и чаще, и внезапно из раны вышло огромное количество кала, так что даже пришлось ненадолго открыть окна. Выделения вырвались из ее живота, залив одеяла, и стекли на пол спальни. Болезнь продолжалась еще три дня, пока в воскресенье, 20 ноября 1737 года, в десять часов вечера Каролина не умерла в ужасных страданиях. Ей было 54 года.
Современные знания позволяют ответить на вопрос, что тогда произошло с королевой. Наиболее важным показателем является нетипичная продолжительность заболевания. Изначально Каролина страдала от илеуса, непроходимости тонкого кишечника. Это могло бы указывать на сдавливание кишки (странгуляцию) в ущемленной (инкарцерированной) пупочной грыже. Но поскольку отверстие в кишечнике появилось только восемь дней спустя, в этом не могла быть виновата странгуляция, потому что она привела бы к осложнениям уже через несколько часов. Возможно, непроходимость (илеус) длилась слишком много времени, из-за чего давление увеличилось, и тонкая кишка лопнула, как воздушный шар. Хотя более вероятно, что в этом повинно ковыряние трех хирургов в глубине живота. Скорее всего, именно ежедневные операции стали причиной образования отверстия в уже находящемся под давлением кишечнике. То, что у королевы была непроходимость кишечника, можно заключить из постоянных рвотных позывов. Таким образом, тонкая кишка была сдавлена: возможно, петля кишечника и не вышла полностью, а ее только зажало в пупочной грыже вместе с жировой складкой. Проблема также могла возникнуть и гораздо глубже в животе, например, из-за тяжести жировой складки, воздействующей на кишечник.
В любом случае в то время, когда хирурги приносили больше вреда, чем пользы, единственным правильным решением была бы попытка вправить грыжу без всякой операции. Ранби должен был сделать это в самый первый день, не тратя время на выжидание. Ему нужно было настоять на немедленном осмотре пациентки, а не делать кровопускание, не зная проблемы. Затем Ранби в течение получаса должен был осторожно надавливать прямыми ладонями на выпуклость и попытаться хотя бы частично сместить содержимое грыжи обратно в брюшную полость. Речь не шла о том, чтобы спасти отмершее содержимое грыжи, а лишь о том, чтобы вернуть проходимость суженному тонкому кишечнику. Но после того, как живота коснулось хирургическое вмешательство, все надежды исчезли.
Четырнадцать лет спустя, 19 декабря 1751 года, в Дании произошло одно знаменательное событие. Принцесса Луиза, дочь Каролины, вышла замуж за датского короля. Она тоже была очень крупной. Трудно поверить, но в возрасте 27 лет во время беременности у нее возникла ущемленная пупочная грыжа, и, как и в случае с ее матерью, попытка хирурга спасти даму оказалась напрасной. Она потеряла не только своего ребенка, но и свою жизнь – при тех же ужасных обстоятельствах, что и ее мать.
22Хирургия быстрого восстановленияПовстанцы и революции: Бассини и Лихтенштейн
В медицине часто используются эпонимы: инструменты, анатомические структуры, заболевания и методы техники операций называются в честь людей, которые их описали. Итальянские эпонимы, несомненно, наиболее благозвучны: ранорасширитель Финочетто, проба Мингаццини, шов Донати, операция Скопинаро, перелом Монтеджи, сфинктер Одди, крипты Морганьи, гранулирования Паккьони, фасция Скарпа, маневр Вальсальвы и операция Бассини. А еще в Италии, если быть точным, в Падуе, люди впервые исследовали принцип работы человеческого тела. В XVI веке в Падуе фламандец Андриес ван Везель решил порвать со старой академической традицией беспрекословно следовать книжным знаниям. Чтобы проверить, какие из них соответствовали истине, он начал собственноручно производить вскрытия мертвых тел. Ван Везель больше известен под своим латинизированным именем Андреас Везалий. Во всемирно известном труде De Humani corporis fabrica («О строении человеческого тела»), датируемом 1543 годом, он не только объяснил, как устроено тело, но и убедительно доказал, каким заблуждением длиной в тысячу с лишним лет была мудрость старых книг.