Детектив Родригес молчал несколько секунд, а затем покачал головой. - Нет. Ты сказала, что не убивала.
- Вы мне поверили?
- Я же не затащил тебя сюда в наручниках. - Его губы растянулись в тонкой, жесткой улыбке. - Но потом, я был в отпуске. И вне моей юрисдикции.
- Вы мне поверили? - Мои ногти болезненно впились в ладони, и я подалась вперед через стол, желая, чтобы он сказал мне правду. Или, по крайней мере, правду, как он ее видел.
- Да, - сказал он мягко. - Я поверил тебе.
Я медленно и осторожно выдохнула и почувствовала, как слезы щиплют глаза. - Тогда вы сможете мне помочь? - Это прозвучало жалостливо.
Я и чувствовала себя жалкой. Он, казалось, был искренне опечален.
- Нет. Я не могу. - Он смотрел на меня еще мгновение, прежде чем сказал, - Это не мое расследование, Болдуин. Они не допускают детективов, имеющих личную заинтересованность, работать над расследованиями убийств, так что, верю я тебе или нет, это действительно не имеет значения.
- Но вы могли бы сказать им…
- Я уже это сделал, - перебил он. - Я сожалею. Это, вероятно, не принесет никакой пользы, независимо от того, что я расскажу о тебе. Так что я посоветовал бы тебе начать думать о признании, если хочешь более мягкого наказания. Облегчи себе жизнь.
- Я не собираюсь признаваться в убийстве, которого не совершала!
- Я думал, ты сказала, что не знаешь, - сказал он. - Не помнишь.
- Так и есть, - сказала я. - Если бы у меня была подсказка, я бы сказала. Все, что я знаю, что очнулась пару дней назад, замерзающая до смерти в лесу, и все пошло под откос с того момента. Поверьте, как бы плохо это ни было, я не думаю, что тюрьма - это самая страшная из моих проблем.
Он выдал мне странную улыбку. - Вижу. Тогда это более или менее привычно для тебя.
- Да? Здорово. Моя жизнь - отстой. - Он усмехнулся. Я выпила кофе. Он молча присоединился ко мне, потягивая из своей керамической кружки с надписью «Собственность Департамента полиции Лас-Вегаса». - Так что вы здесь делаете? - спросила я его. - Обдумываете поход по магазинам, пока они решают, как расколоть меня?
- Кто-то должен. Присматривать за тобой, я имею в виду.
- И они выбрали вас.
- Я сам вызвался. Слушай, а ты не хочешь позвонить кому-нибудь? Своим друзьям? Что насчет твоей сестры?
Я бы с удовольствием позвонила Льюису, но у меня было ноль идей, как это сделать. Я понятия не имела, где была моя сестра или хотела ли я иметь с ней что-то общее. Хотя тюрьма, безусловно, заставляла меня намного больше чувствовать семейные узы. - Я позвонила бы сестре, если бы у меня был ее номер. - Я оставила ответ открытым, надеясь, что, может быть, он обладал большими ресурсами, чем я могла подумать. Ну, конечно, так и было, он ведь был детективом. Розыск людей был более или менее его должностной обязанностью.
Он пожал плечами. - Я посмотрю, что можно сделать. Кстати, если твоя сестра жива, ее не трудно будет отследить. - Кто-то постучал в одностороннее стекло, и он кивнул в его сторону. - Похоже, наше время истекло. Приятно было повидаться, Джоанн.
- Аналогично, - сказала я слабым голосом. Он медленно поднялся, оберегая его бок, и я увидела углубившиеся линии боли на его лице, когда он сделал поверхностный, осторожный вздох. - Детектив? С вами все будет в порядке?
- Да. С каждым днем все лучше. Ты держись там.
Я смотрела, как он направляется к двери. Когда он открыл ее, я сказала, - Вы ужасно быстро поверили мне насчет амнезии. - Не то, чтобы это мне как-то поможет, но я нашла это любопытным. Копы не являлись самыми доверчивыми людьми, и у него, очевидно, были причины не доверять мне. - Почему?
Родригес слегка поднял брови. - Может быть, вы нравитесь мне, Мисс Болдуин. Может быть, я думаю, что ты настоящая.
- Настоящая.
- Невиновная.
- Ох, - сказала я тихо. - Я сомневаюсь в этом. Очень сомневаюсь. Ладно вам, скажите мне. Почему вы поверили мне?
- Квинн, - сказал он. - Я знаю, как ты к нему относилась, и ты ни за что не смогла бы произнести его имя вот так, если бы помнила его, особенно после того, что он сделал с тобой. Ты хорошая. Нет никого, настолько хорошего.
Родригес не вдавался в подробности, а я не спрашивала. Я была почти уверена, что было еще одно воспоминание, которое я лучше бы не имела в общем списке воспоминаний. Он кивнул мне, как прощаются с товарищем, если не настоящим другом, и вышел из комнаты. В коридоре стоял шум разговоров, а потом дверь открылась снова, вернулись первые двое детективов и закрыли дверь. Они заняли места по другую сторону стола, лицом ко мне.
- Детектив Родригес, - сказала я. - Не возражаете, если я спрошу, что с ним случилось?
- Ножевое ранение, - ответил детектив. - Затем сбросили в кювет и оставили умирать. Хотя, он крепкая сволочь. Не хочется быть тем парнем, кто пырнул его ножом в долгосрочной перспективе. - Он внимательно изучал меня. - Вы казались дружелюбной, принимая во внимание.
- Принимая во внимание что?
- Что он был напарником того парня, которого вы убили. Томаса Квинна.
* * *
Приехал мой адвокат, какой-то недавний выпускник юридической школы с еще не высохшими чернилами в ее дипломе. Мы пообщались. Я терпеливо объяснила ситуацию с памятью. Она не выглядела оптимистично настроенной. Ну, у нее, вероятно, не было для этого причин, и ей, конечно, не заплатят, поскольку она была назначена судом.
И затем они отвели меня на слушание, которое было весьма эффектным зрелищем. Я едва успела вздохнуть между тем, как огласили мое дело, меня подвели к скамье подсудимых, и мой адвокат заявила о непризнании вины. Был назначен залог, но я не услышала сумму, и, в любом случае, это не имело особого значения.
Я поняла, что никто не спешил мне на помощь. Если бы Венна и собиралась это сделать, то ей бы не потребовался залог.
Я была права насчет этого. Меня отправили в тюрьму. Процесс долгий, унизительный и нервозный, но, в итоге, камера не оказалась столь ужасной, если вы могли смириться с отсутствием уединенности. Моей соседкой была крупная девушка по имени Саманта - сильная, молчаливая, что меня вполне устраивало. Я просто хотела лежать неподвижно и позволить головной боли хоть ненадолго отступить.
Дэвид, где ты? Я не могла поверить, что это со мной происходит. Я была каким-то сверхъестественным погодным агентом. Сверхъестественных погодных агентов не арестовывают и не одевают в потрепанные ярко-оранжевые комбинезоны. Сверхъестественные погодные агенты надирают задницы и берут себе имена, и они никогда не заканчивают судимостью и тюремным адресом.
Я была на грани засыпания, но бодрствование отнимало слишком много сил. Я была истощена, и даже если койка не была пуховой кроватью, она, по крайней мере, была горизонтальной. Подушка пахла промышленным мылом, но была чистой. Даже храп Саманты казался менее разрушительным и больше напоминающим белый шум генератора, погружающий меня в кому.
Я проснулась от лязга металла и, открыв глаза, увидела, что в коридоре все так же искусственно темно, но охранник открывает мою камеру. Я села, когда она махнула на меня рукой. - Пойдем, - сказала охранник. - Болдуин. За тебя внесли залог.
- За меня? Как?
- Понятия не имею, - сказала она. - Может быть, кто-то спутал тебя с одной из тех актрис, у нас была одна такая раньше.
Я пыталась уложить это все в голове, но не слишком долго. Залог звучал как отличная идея, даже если это казалось подозрительно чудесным. Я последовала за уходящим охранником, и мы двинулись вниз по центру тюремного коридора. По обе стороны коридора были ряды решеток и тускло освещенных комнат. Храп. Невнятное бормотание. Плач.
Охранник была низкого роста, круглой, и звенела ключами. На ее значке было написано «Эллисон». - Кто поручился за меня? - спросила я, когда мы подошли к выходу. Она подала знак охраннику с другой стороны, и нас пропустили.
- Не знаю, - сказала она. - Пойдем, дорогая, у тебя еще вся ночь впереди, но моя смена заканчивается в 8 вечера.
На мое оформление ушло почти столько же времени, сколько было затрачено, чтобы запереть меня здесь - чудеса бюрократии - и это дало мне много возможностей поразмыслить над тем, кто, зачем и как это сделал. Я пыталась расшифровать форму, которую они заставили меня подписать, но свет был тусклый, я устала, у меня ужасно болела голова и, в любом случае, эти штуки были очень сложными.
Так что, к тому времени, как я переоделась обратно в уличную одежду, уже близилось утро. Или, по крайней мере, горизонт цвета индиго сменился молочно-бирюзовым. Я вряд ли провела в заключении достаточно долго, чтобы соскучится по свободе, но все равно этот глоток прохладного, свежего воздуха был сладок. Даже если мне по-прежнему предстояло пройти еще две двери, нескольких охранников со стальными взглядами, и заключительный отрезок пути к выходу со двора.
У выхода были припаркованы пара такси, в комплекте со спящими водителями. Я задумалась в отчаянии, участвовали ли они в перевозке преступников за деньги, но вовремя вспомнила, что не все из нас были, по сути, преступниками. Некоторые из нас были просто предполагаемыми преступниками.
Я осмотрелась, гадая, кто бы удосужился выпустить меня под залог, а затем оставить стоящей на обочине дороги. Мне не пришлось думать долго. Гладкий черный автомобиль объехал одно из припаркованных такси и остановился рядом со мной. Стекло с пассажирской стороны опустилось, открывая бледное, усталое лицо. Мгновение, я не узнала ее, и начала автоматически каталогизировать особенности. Как светлые волосы, корни которых нуждались в покраске. Как неопытный, торопливо нанесенный макияж, который не скрыл обесцвеченные мешки под глазами. Как глаза, которые казались очень похожими на мой собственный синий оттенок.
Я моргнула. - Сара? - спросила я и осторожно шагнула ближе. Это была женщина из воспоминаний Черис.
Она наградила меня тонкой, усталой улыбкой. - Джо, - сказала она. - Подвезти?