«Да, хорошо. Позвони ей в любом случае».
Мы взяли машину.
Я нашел бар на приличном расстоянии от того заведения, где веселились программисты. Заказал себе «Северный стенобой» и чуть не подавился тем, что подали. Сейчас мы оказались куда ниже уровня «Ареса Акантиладо».
«Похоже, ты не можешь выкинуть ее из головы».
«Ариану? – Я начал осторожнее потягивать коктейль. – Нет. У нас просто добрососедские отношения».
«Мы оба знаем, что я говорю не о ней».
Я ничего не ответил. На старинных барных часах, выглядевших так, будто они прибыли на Марс вместе с оригинальным экипажем «Лутры», сменялись цифры. Я наблюдал за тем, как настала полночь и день обнулился. «Отличный первый день, Вейл». Ну да, конечно.
«Через тридцать семь минут отправляется поезд до Брэдбери, – услужливо подсказала Осирис. – Ты доберешься до города еще до часу ночи».
«Ага, чтобы снова вернуться в «Акантиладо» к шести. Не вижу смысла».
«Сидеть здесь пьяным – не самая оптимальная для тебя стратегия с точки зрения биохимического благополучия и восприятия окружающего мира».
Я сделал еще глоток и поморщился:
«Это не значит, что мне надо целых десять минут кататься на поезде, а затем до рассвета шататься по улицам Брэдбери».
«На этом этапе гиберноидного цикла тебе нужны цели и задачи. Чувство движения может помочь. И Брэдбери предоставляет больше возможностей для осмысленного выполнения задач, чем… это место».
Мои губы снова дрогнули, на этот раз в усмешке. Рис жила в моей голове уже несколько десятилетий, но не часто в ее голосе можно было услышать такое презрение.
«Выполнение задач, да? Ну хорошо, как насчет отчета о проделанной работе? Набери Чакану. Воспользуйся линией, по которой она вызвала капсулу».
«Если ты настаиваешь».
«О, я настаиваю».
Чакана ответила не сразу. Чем бы она ни занималась, это явно было важнее меня. Я нашел в этом странное утешение. Все мои инстинкты кричали об обратном, но я все еще хотел верить, что занимаюсь именно низкосортной работой няньки, которую мне и поручили.
– Да, что? – Только голос – он звучал вяло и сонно, но сонливость рассеялась как утренний туман, стоило Никки увидеть номер и понять, кто звонит. – Господи Иисусе, Вейл, разве эта ваша прошивка оверрайдера не подключена к настройкам времени?
– Разумеется, подключена. Просто в этой стадии цикла я почти не сплю, не забыла? Я думал, ты тоже мало спишь.
– Я, блядь, и не сплю. Взгляни на меня. Я общаюсь с кончеными психопатами, которые звонят мне посреди ночи безо всякой уважительной причины. Чего тебе надо?
– Мы пока не едем в Нагорье.
По всей видимости, она с легким ворчанием уселась на постели.
– Чего?
– Я подумал, тебе потребуется отчет о проделанной работе. Наша прославленная следовательница второго ранга из Надзора решила, что хочет провести несколько дней в городе прежде, чем рискнет показаться в непосредственной близости от места преступления.
– Нет никаких веских доказательств того, что преступление вообще имело место, – проворчала Чакана.
– Места происшествия, – поправился я. – Хотя мне это кажется немного странным. Этим утром Мадекве горела желанием отправиться в Нагорье cuanto antes[6]. Но стоило ей сходить на одну встречу в «Вектор Рэд», и вот она совершенно не возражает против работы с файлами здесь, в Брэдбери. Нет, я не спорю, Дайсс отлично смотрится в рекламе, он симпатичный малый и все такое, но он никогда не казался мне парнем, способным заставить умного человека переменить мнение о чем-либо.
Чакана снова хмыкнула.
– Не ведись на этот фасад. Ты в курсе, что он сам развил всю эту тему с «Покрутим еще» из ничего? Это была его личная идея. Затем он продал ее «Вектор Рэд» с собой в качестве шоураннера. Как-то раз, пять лет назад, он вошел в дверь компании с этой идеей, какой-то никчемный копирайтер родом из ниоткуда, и создал вокруг лотереи целую мини-империю.
– Следила за его успехами, да?
Она сменила тему:
– Ты вернулся в город?
– Я на Перекрестке Лутры. – На случай, если у нее есть какой-нибудь легкий способ это проверить и она не поленится им воспользоваться. Ложь – ценная валюта, и ею нужно распоряжаться с осторожностью. – Я должен вернуться в «Акантиладо» к шести утра, до этого времени буду торчать здесь.
Я услышал в ее голосе насмешку:
– На Перекрестке Лутры, значит? Наслаждайся.
– Ага, спасибо. – Ко мне подошел бармен и жестом предложил повторить. При виде того взгляда, которым я его одарил, он быстро ретировался. – Слушай, Никки, прежде чем ты повесишь трубку, окажи мне одну услугу.
– Не могу представить, зачем мне это нужно. Не моя вина, что ты остался на всю ночь в самой заднице Разлома. Если хочешь секса по телефону, тебе придется заплатить, как и всем остальным.
– Сомневаюсь, что мне по карману твои расценки. Вернемся лучше к тому, что мне нужно на самом деле – просто ответь на один вопрос.
– Какой? – Она внезапно насторожилась.
– Когда ты утром вытащила меня из душа, как ты узнала, что я вернулся в Вихрь без Мадекве?
– У меня есть магические способности, – просто ответила Никки и отключилась.
Я покинул бар, бросив в нем остатки моего плохо смешанного коктейля. Вышел в ночь и в конце концов нашел то, что искал, – убогую и бессмысленную драку на углу, где тусовались наркодилеры. Нарваться оказалось не сложно. Местные, похоже, принимали здесь же сделанные препараты, и получившаяся смесь давала ожидаемые побочные эффекты. Они с одного взгляда решили, что я – пытающийся пробиться заезжий талант.
Я не стал делать ничего, чтобы их разубедить.
Когда драка закончилась, я остался стоять, тяжело дыша, над поверженными телами, безразлично наблюдая, как окровавленный тычковый нож плавится из рабочего в бездействующее состояние.
«Теперь ты счастлив?» – пожелала знать Осирис.
Я потрогал длинную неглубокую ссадину на лбу, почувствовал кровь и посмотрел на влажные кончики пальцев. «На самом деле чувствую себя примерно так же. Копов не видно?»
«Ни на одном из стандартных каналов ничего нет. А что, с местными правоохранительными органами ты тоже хочешь подраться?»
Я пожал плечами.
«Может оказаться неплохой практикой перед Колыбель-Сити».
«А также может привести к опозданию на встречу с Мэдисон Мадекве. Перед которой тебе, кстати, не мешало бы посетить медпункт. В таком виде ты мимо охраны „Арес Акантиладо“ не пройдешь».
«Это правда. – Я огляделся по сторонам. – Ладно, думаю, здесь мы закончили».
«Этот еще шевелится».
По стонам и тихим проклятиям я выследил тело, пытающееся подняться на четвереньки с грязной, усыпанной обломками мостовой. Когда я подошел ближе, его лицо повернулось в мою сторону – оскаленные зубы, глаза полны все еще кипящей ярости. Вот она – сила духа, покорившего Марс. По тому, как напряглись его плечи, было видно, что он собирается подняться на ноги.
– Ты лежи, приятель, – я тщательно убрал из голоса все нотки восхищения, оставив его ровным и холодным. – Бой окончен.
Он оскалился на меня в подобии улыбки, на зубах кровь. Я собрался уже нанести ему сокрушительный удар ногой по голове, но затем передумал.
Дело не в химии. Они просто толкали свое низкокачественное дерьмо населению по завышенным ценам, и, если это было морально неправильно, тогда каждый хер, ведущий бизнес на Марсе, заработал себе на билет в ад. Нет, ребята были виновны в молодости и недальновидности. Как минимум половину этих проблем за них решит время, а если они вынесут уроки из сегодняшней встречи, то, возможно, справятся и со второй половиной. Хорошенько прищурившись, я мог разглядеть их светлое будущее. Назовем это кривой обучения.
Ограничившись парой жестких пинков под ребра, которые давали мне время уйти, я снова опрокинул задыхающегося и хватающего ртом воздух дилера на мостовую.
Затем направился на поиски будки медпункта, чтобы залечить свои наиболее серьезные физические раны.
Глава семнадцатая
– Что случилось с твоей рукой? – спросила Мадекве, когда вертолет окунул нас в предрассветный сумрак Долины.
Я взглянул на костяшки пальцев правой руки. Полученные мной заживляющие швы оказались довольно низкого качества, так что понадобится еще какое-то время, прежде чем поврежденная плоть полностью восстановится. Памятуя о предупреждении Рис насчет службы безопасности отеля, я больше потратился на рваную рану на виске и, похоже, проверку прошел.
– Долгая история, – ответил я, – и не очень интересная.
– Понятно.
После этого нам было нечего сказать друг другу. В Брэдбери-Централ я провел ее через почти безлюдный зал прилета и кампус Портового управления. Разговор ни разу не вышел за рамки односложных формальностей. Она шагала, обхватив руками туловище, словно ей холодно, что было вполне вероятно на промозглом утреннем ветру. Мы миновали киоск «Каньон Колинас де Капри» – в столь ранний час тот еще не открылся. Когда мы проходили мимо, мне показалось, что взгляд Мадекве на мгновение скользнул в его сторону, но она промолчала и быстро отвернулась, заметив, что я за ней наблюдаю.
Я проследил за тем, как она входит в лифт «Вектор Рэд». Когда повернулся, чтобы уйти, она дернулась в мою сторону. Я остановился.
– Да?
– Вейл, я, э-э… Мы же оба профессионалы, верно?
– Я был. Раньше.
– Точно. – Ее губы снова сжались. – Слушай, насчет вечера. Я действительно не думаю, что тебе есть какой-то смысл…
– Поговори с Чаканой, – решительно ответил я. – Если ты сможешь уговорить ее снять меня с охраны, я тут же уйду. Да на всей планете не будет более счастливого человека, чем я. В противном случае, мисс Мадекве, боюсь, вы застряли тут со мной и я увижу вас в конце пьесы так же, как и вчера.
Если я и надеялся на какую-то реакцию с ее стороны, то мне не повезло. Лицо Мэдисон осталось бесстрастным, и лифт увез ее прочь.