Тишина расползлась по площадке, словно дым.
Я чуть опустил ствол «ВакСтара» и огляделся по сторонам. Безмолвие было не настолько полным, как я думал. Позади кто-то продолжал кричать, но голос уже слабел, почти угас. Я огляделся, определил источник шума – одна из жертв, разорванных в клочья выстрелом из «Балюстраада», – и увеличил изображение в гарнитуре. Одно предплечье почти оторвано и беспорядочно колотится по реголиту, наполовину покореженная, окровавленная голова пытается повернуться в мою сторону. Оба глаза превратились в залитые кровью дыры, кто бы это ни был, он явно ориентировался только на слух. И никакого движения со стороны Джесики. Переключив внимание на ее скрючившуюся фигуру, я понял, что Эрикссон нечаянно переехал ее, пытаясь добраться до меня. Я тяжело выдохнул, избавляясь от адреналина.
Господи, какой беспорядок.
Я попробовал открыть дверь краулера. Заперто.
«Можешь взломать?»
«Пытаюсь».
Дверь открылась, и наружу вывалилось то, что осталось от водителя. Он повис там, словно выброшенная тряпичная кукла, наполовину вытащенная из коробки с игрушками, – ноги его остались зажаты внутри краулера. Он был молод и выглядел очень напуганным – огромные темные глаза на лице с гималайскими чертами пожелтели от шока. Из раздробленной правой руки, разорванной и рассеченной пополам, словно какая-то инопланетная клешня, обильно сочилась кровь. В грудной клетке справа сияла большущая дыра. Когда он попытался заговорить, то забулькал, как засорившийся сток.
– Боль… бульк… больница.
– Ты же шутишь, да?
– Не должно… не должно было… – Он закашлялся кровью, его рот переполнился жидкостью, и голос захлебнулся. Ему пришлось снова ее проглотить. – Все не должно было… закончиться… так…
– В твоем возрасте всегда так. – Во мне внезапно вспыхнул гнев. – Вы, дети, вечно умираете такими удивленными.
– Мы не пытались… тебя убить.
– Да? – Я убрал «ВакСтар» подальше. – Вы могли бы меня обмануть.
– Приказ… приказ был… – Его голос снова захлебнулся в крови. На этот раз у него уже не было сил откашляться. Он давился и булькал. Глаза умоляюще смотрели на меня. Я поморщился, протянул руку и приподнял его, склонив голову на бок. Густая красная жидкость вытекла изо рта и растеклась лужицей в пыли у моих ног.
– Ну давай, продолжай. Приказ.
– Приказ был, – еле слышно пробормотал он. – Доставить тебя… живьем.
– Да. Могу представить, как весело бы мне жилось после этого. Не хочешь рассказать мне, кто тебя послал?
– Не могу, – печально прошептал он. – Тай… ная… операция.
– Ну, поступай как знаешь. – Я опустил его голову и выпрямился. – Наслаждайся восходом солнца.
Я огляделся и нашел «Балюстраад» точно там, где его бросил. Стряхнул с него пыль и снова засунул за пояс. Слабые крики, доносившиеся со стороны краулера, превратились в стоны, теперь с той стороны не слышалось никакого движения.
– …пожалуйста…
Едва слышно, как лопаются пузырьки в лужице стока. Я оглянулся и снова увидел эти глаза, отчаянную, не верящую мольбу. Его губы стали вишнево-красными от брызг крови. На вид парню было лет двенадцать, блядь.
«О, да ради Пачамамы…»
Я вернулся к нему, снова приподнял голову, попытался очистить горло от крови. Это уже не имело большого значения. Я усадил его обратно на сиденье краулера и повернулся, чтобы уйти, и тут он судорожно вцепился в меня целой рукой. Глядя в пустоту, он уставился прямо перед собой сквозь изрешеченное пулями ветровое стекло, и на миг я задумался, понимает ли Эрикссон, что я еще здесь. Но затем его взгляд, полный ужаса, скользнул в мою сторону, словно он боялся посмотреть, что же такое подкралось к нему. Его рука снова потянулась ко мне, настойчиво, как мольба голодной собаки.
Я вздохнул и взял его за руку. Он ничего не сказал, просто постоянно отрывисто кивал, сидел, аккуратно дыша, и ждал того, что будет дальше. Я прислонился к краю люка, обозревая мной же и устроенную бойню, и ждал вместе с ним, пока его дыхание замедлялось, а потная хватка начинала ослабевать, затем Эрикссон запаниковал и снова вцепился в меня, но вскоре сила покинула его руки.
По стене ангара позади нас скользнули бледные тени. Взошло игрушечное солнце, размытое и далекое. Я забеспокоился о том, что следом за ними явится еще один отряд.
– …альго…
Я посмотрел на него, не понимая, почему этот обрывок слова так сильно привлек мое внимание. Сжал ему руку.
– Эй-эй, Эрикссон, повтори?
Он бросил на меня еще один косой взгляд. Его трахея издала ржавый скребущий звук, когда он попытался набрать воздуха для какого-то жизненно важного последнего сообщения.
– Скажи маме, – выдавил он. – Идальго. Мы должны… остановить его. Ради Марса!
– Идальго?
Еще один еле заметный, отрывистый кивок. Внезапно он отпустил меня.
– Скажи… маме… – пролепетал он и замолк навсегда.
Я проверил другие тела и обнаружил, что Сэмми все еще был жив, несмотря на довольно интересный угол, под которым его шея осталась после нашей встречи. Я не смог определить, был он в сознании или нет, но почувствовал пульс и слабое дыхание из открытого рта. Опасаясь стрелять теперь, когда взошло солнце, я перерезал ему горло.
Остальные давно умерли.
Как и следовало ожидать, ни у кого не было при себе удостоверений личности. Тот, кто собрал этот отряд, был, по крайней мере, наполовину умен.
Идальго.
Это имя не давало мне покоя, чем-то оно было мне знакомо, а вот чем, я никак не мог определить. Я еще минутку простоял среди трупов и обломков, но ясность так и не наступила. В конце концов пожал плечами. Еще раз оглядел окрестности.
«Я что-нибудь пропустил, Рис?»
«Ты был восхитительно скрупулезен. Будь у нас время, мы бы, возможно, смогли взломать один из настроенных на конкретного пользователя видов вооружения и чего-нибудь разузнать. Но, взяв одну из пушек с собой, мы рискуем тем, что она, возможно, также отслеживается со спутника».
«Ага. Мы не будем так рисковать».
«Образцы ДНК подвергаются аналогичному риску. У нас нет надежного места, где мы могли бы протестировать и отследить их, если только ты считаешь, что можешь полностью доверять своему другу Милтону Декейтеру».
Я закашлялся от смеха. Рановато было впадать в паранойю, но, с другой стороны, это была территория Декейтера, а сам он входил в крайне ограниченное число людей, которые знали о моем прибытии в город.
«Полностью не могу».
«Я так и предполагала. Тогда у нас нет надежного места».
«Да, а если мы прогоним это дерьмо через незащищенную лабораторию, то спровоцируем все сигналы тревоги отсюда до „Ворот Тарсиса“ и обратно. – Я вздохнул. – Ладно, уходим отсюда…»
Откуда-то доносился низкий, настойчивый писк. Я огляделся и понял, что он идет из краулера Эрикссона. Я подбежал и склонился над его трупом. На панели связи приборной доски горел единственный пульсирующий огонек. Я нажал кнопку «Принять вызов». Салон наполнил сердитый мужской голос.
– Самое, блядь, время! Эрикссон, что, черт побери, там происходит?
– Эрикссон мертв.
Динамик заполнила шипящая тишина.
– Они все мертвы, – сказал я, – Вальдивия, Четри, Джесика… некоторые из них нарезаны на части, удобные для переноски. Если ты пошлешь за мной кого-нибудь еще, они все кончат так же.
– Кто это?
– Ты знаешь, кто я. Если у тебя были ко мне вопросы, тебе следовало лично прийти ко мне и вежливо их задать. Ты же Чанд, верно?
Снова тишина. Уголки моих губ дернулись.
– На твоем месте, кретин, – посоветовал я, – я бы начал оглядываться в общественных местах.
Я оставил канал связи скрипеть в холодном утреннем воздухе, разглядел направление, которое с виду могло обеспечить мне приличное прикрытие от преследования с воздуха, и направился в путь быстрой, подпитываемой адреналином рысью. Я не знал, сколько еще людей могут послать за мной, какое у них будет снаряжение, и насколько они будут опытны, но сейчас все это, казалось, не имело большого значения. Закуски убраны, блюдо подано, и где-то в глубинах моей мышечной памяти, где-то внизу живота, разгоряченный дух шептал радостные гимны эпохи неолита окровавленному рейву, который слишком нравился моему пульсу. Прямо сейчас Чанд мог послать на Гингрич-Филд любое подкрепление, какое ему только заблагорассудится, это не имело бы никакого значения.
Когда оверрайдера будят, его главная задача – спасти корабль. А вот ее выполнение может оказаться болезненным, длительным и сложным процессом.
Остаться в живых и перебить несколько людей – самая легкая его часть.
Глава тридцать первая
– Господи Иисусе, Хак, обязательно было убивать всех?
Я бросил подобранный на берегу камень в усеянный лотосами пруд. Крошечные коричневые торпедообразные силуэты брызнули во все стороны.
– Технически я этого и не делал. Руководитель группы погибла, когда водитель переехал ее краулером.
– О, просто отлично, – проворчал Декейтер, – это, блядь, в корне меняет дело.
– Вероятно, она так и так истекла бы кровью. Честно говоря, Милт, мне, скорее всего, все равно пришлось бы ее добить. Она казалась довольно компетентной. Не мог же я рисковать, оставляя ее в живых для допроса, чтобы она потом заявилась ко мне в гости, наточив на меня зуб.
– Ах ты ж сиськи Пачамамы!
Декейтер вскочил и отошел от меня, сжав кулаки и решив ударить что-нибудь побезопаснее. Движение на нижнем уровне сада – Густаво выглянул со стороны выхода, где он всегда стоял на страже, но, очевидно, не увидел ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, и снова нырнул обратно. Либо Милт переговорил с ним, либо охранник просто привык к подобному развитию событий. Я лениво задумался, часто ли его босс бывал таким, или же это я пробудил в нем старого крутого призрака времен службы в СК.
Я оглянулся, чтобы посмотреть, чем занят призрак.
Декейтер стоял возле ближайшей местной вариации мангровой ивы. Ну пусть попробует избить ее. Но труднодоступный тонкий центральный ствол дерева, казалось, несколько успокоил его своей неприступностью. Милт раздраженно махнул рукой, разжимая кулак. Оглянулся и встретился со мной взглядом. Голос его понизился почти до нормального уровня.