– Это Нагорье, Хак. До тех пор, пока это приносит прибыль и не расстраивает никого из устоявшихся игроков, он может делать практически все что угодно. Для себя, для «Седж», для любого, у кого есть деньги. Но я попросил своих ребят сделать облет по тем координатам, что ты прислал, и там ничего нет. Ни тел, ни разбитых краулеров, ни крови, ничего. Если все произошло так, как ты говоришь…
– Если? Если?!
– Хорошо, хорошо, держи свой хер при себе. Я просто хочу сказать – по чьей бы указке ни действовал Чанд, «Седж» или кого-то еще, у них достаточно ресурсов, чтобы отправить уборочную бригаду в течение нескольких часов после инцидента, и достаточно высокий статус, чтобы париться насчет огласки.
Я мгновение переваривал услышанное. Вспомнил, как в течение трех полных озноба часов просидел, скорчившись под решеткой заброшенной водопропускной трубы на каком-то безымянном разваливающемся заводе по переработке полезных ископаемых посреди Гингрича, пока Осирис искала в эфире хоть какие-нибудь признаки охоты на нас и ничего не нашла.
«Тогда где же они, блядь?» – элегантно осведомился я в то время.
«Возможно, сейчас для них важнее вернуть своих павших товарищей и замести следы, а не продолжать операцию».
«То есть мы можем идти прямо сейчас».
«Нет, прямо сейчас – нет».
– Ты же знаешь, что я не стану спускать такое с рук, а, Милт?
– Ну давай, удиви меня, почему бы тебе так не поступить? – Некоторое время он размышлял – я прекрасно знал, что в этом деле его торопить не стоит. – Слушай, Хак, хотя бы дай мне немного времени, чтобы разобраться. Последнее, что мне нужно, – это режим полного оверрайдера на улицах Колыбель-Сити. Ты говоришь, что меня терзают противоречивые эмоции, и тут ты не ошибаешься. Это дерьмо никому не нужно. Никому. Мы с Джеффом пригласили сюда Аллауку, и она принесла много пользы, Хак, и городу, и всему округу Шельфа. Она верит в это место, и она не боится выкручивать руки Малхолланду, чтобы добиться лучших условий для людей на этом конце Разлома.
Я закатил глаза. Он увидел это и покраснел.
– Ой, да пошел ты, Хак. Оглянись вокруг! Давай! Ты провел здесь уже достаточно времени. Давай, скажи мне, что Колыбель не изменилась с тех пор, как мы с тобой глотали пыль по восемьдесят часов в неделю на службе в СК. Скажи мне, что лучше не стало.
Я внимательно огляделся по сторонам.
– «Крокус Люкс» определенно процветает, надо отдать вам должное. Должны же у вас быть свои высококлассные отели? Где еще жить таким людям, как ты? У Гэвела тоже здесь люкс?
– О, отъебись. – Но он сказал это без жара, внезапно лишившись запала. – Никто не заставлял тебя уходить. Ты мог бы остаться и поучаствовать в этом действе. Тогда я тебя практически умолял.
Я слабо улыбнулся. Это было достаточно близко к правде.
– Разве нет?
Я хлопнул его по плечу, другой рукой поправил гарнитуру и встал.
– Конечно, все так и было, Милт, все так и было.
– Тогда в чем твоя проблема? О, уже уходишь? Ты что, вдруг стал сакранитом, Хак? Нашел цель в жизни? Не вздумай просто уйти!
– Я не ухожу, – мягко ответил я. – Я сдаюсь. Ты победил. Я буду сидеть на жопе ровно и дам тебе немного времени. Ты достанешь мне Чанда и какой-нибудь уединенный подвал в отдалении, где можно будет получить кое-какие ответы. Но это должно произойти как можно скорее, Милт. Как можно скорее. Все, на что я до сих пор натыкался, намекает мне, что эта штука вот-вот рванет. Земной аудит, исчезновение Торреса, похищение Мадекве – кто-то, и возможно не в одиночку, изо всех сил пытается что-то удержать в тайне, и оно вот-вот рванет. И когда это случится, я хочу быть вне зоны досягаемости с Мэдисон Мадекве, торчащей у меня из заднего кармана.
– И в жопу всех нас, да?
– Небольшая помощь с твоей стороны, и все не обязательно должно закончиться таким образом. Может, мы с тобой сможем обезвредить эту штуку вместе, прежде чем она рванет. Избавим всех от кучи геморроя.
Декейтер невесело усмехнулся.
– Всех, кроме Чанда, верно?
– На хер Чанда. Он ходячий мертвец.
Напряженная тишина. Декейтер встал. Подошел, чтобы обнять меня за плечи, но как-то неуверенно. Вчерашние медвежьи объятия куда-то исчезли, по крайней мере пока что.
– Слушай, мужик, – неловко сказал он. – Я сожалею. Ты прав, такого никогда не должно было случиться на моей территории. Но мы разберемся с этим, мы выясним, что, блядь, происходит. Даю тебе слово.
– Конечно.
Я похлопал его по спине, ухмыльнулся. Надел гарнитуру и повернулся, чтобы уйти.
Затем остановился, щелкнул пальцами, повернулся и небрежно спросил:
– О, да, Милт, и последнее. Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Идальго?
Глава тридцать вторая
Декейтер был хорош. На человеческом уровне он все скрыл. Но поведенческий анализ Рис был безжалостен, и Милтон, наверное, об этом знал. Он ничего не сказал, даже не пошевелился. Просто посмотрел на меня так, словно я прямо посреди беседы отрастил клыки Тарсисского бродяги.
– Не расскажешь мне о нем?
– Откуда тебе известно это имя? – резко спросил он.
– Услышал от умирающего мальчишки на Гингрич-Филд. Ему это казалось очень важным, это было последнее, что он сказал перед смертью. Кто он такой, Милт?
Декейтер с трудом сглотнул.
– Призрак, вот кто он такой.
Мы поднимались по этажам «Крокус Люкс» на частном лифте. Вид на бонсай-центр города, на пыльную переделанную малоэтажку за его пределами. Я прищурился и увидел на востоке бескрайние просторы Гингрич-Филд. В других местах от самых окраин города уходили вдаль разноцветные пастельные тона округа Шельф – насколько хватало глаз, тянулось пестрое лоскутное одеяло из растениеводческих секторов, экологически чистых пастбищ и экспериментальных ферм по выращиванию нанорастений. А на юге пролегала жирная, словно графитовая, линия Стены, она была на целые километры толще сектора из Долины и грозно возвышалась на горизонте, словно гигантская волна, вот-вот готовая упасть и сокрушить под собой все. В Разломе можно кататься на любых лифтах до самого верха, взбираться на верхушки самых высоких башен, разницы нет, все равно останешься в ловушке здесь внизу, словно жук под стеклом.
– Это дерьмо с Идальго началось около трех лет назад, – сказал Декейтер, глядя на юг. – В общем, у нас было крайне прибыльное дельце в Сомбре – посторганическая исследовательская контора в области дизайна аэрожуков. Ну, знаешь, создай кодовую муху получше, уменьши минимальный вес жуков-наблюдателей, в таком духе. Солидный источник дохода, представитель КОЛИН с поддержкой Земли и мохнатой лапой в закромах местных флотских фондов. Вот только ни хера в тех лабораториях мы не исследовали.
– Я в шоке.
Он ухмыльнулся, в его улыбке не было особого юмора.
– Еще бы. Так, наша остановка.
Лифт замедлился и плавно остановился. Двери бесшумно разъехались в стороны, открыв двухуровневую гостиную, примерно в пять раз больше любого места, где я когда-либо жил. Большой письменный стол на верхнем уровне, рядом с окнами на западной стороне, обращенный внутрь помещения, на нижнем уровне – пара шезлонгов вокруг пустого круга под диспенсером бранегеля на потолке. В одном углу висел сотканный из пиксельного тумана портрет женщины в натуральную величину и в крайне высоком разрешении. Женщина – поначалу я принял ее за Ракель Аллауку – сидела на корточках и обнимала двух маленьких детей, мальчика и девочку, каждый из которых унаследовал узнаваемые усредненные черты и тон кожи Декейтера. Я увидел, как его глаза метнулись к изображению, затем он резко отвел взгляд, пересек комнату и жестом предложил мне занять один из шезлонгов. Я опустился в роскошное кресло с откидной спинкой из высококачественной мягкой обивки и кивком указал на портрет.
– Не знал, что у тебя есть дети.
– Считай, что нет. – Повернувшись ко мне спиной, он подошел к шкафу, достал бутылку, бокалы и поставил их на стол. – Ирени ушла в прошлом году, отвезла их в Брэдбери, чтобы побыть с каким-то дядей, который есть у нее в семье. Я посылаю деньги и получаю в ответ фотографии. Если хорошо себя веду, она привозит их сюда раз в пару месяцев.
– Тяжелый разрыв. Мне кажется, или она действительно очень похожа на Аллауку?
– Да. – Милтон откупорил бутылку, разлил. – Младшая сестра. Они не ладят. Что чертовски странно, так как они не так уж сильно отличаются, когда доходит до дела. Эх, надо было мне мозги полечить. Ведь я знаю Ракель лучше всех, но вот угораздило меня связаться с человеком, у которого та же кровь в жилах течет.
Я ничего не ответил. Он поднял бокалы. Протянул один мне, и я уловил насыщенный дымный аромат.
– Земной односолодовый, точно? Как там называется то дерьмо с острова Айлей, на которое ты постоянно наяривал? Ле Фрог? Ле Фрик[12]?
Я покачал головой.
– Господи Иисусе, Милт.
– Твое здоровье.
Я поднял бокал, мы чокнулись. Отхлебнул и почувствовал, как «Лафройг» обжег пару порезов во рту, о существовании которых я и не подозревал. Я все равно отдал должное напитку и затем осторожно поставил бокал рядом с шезлонгом.
– Однако дети выглядят великолепно. Должно быть, оно того стоит, верно?
Он посмотрел на меня.
– У тебя есть дети?
– Э-э-э… нет.
– Тогда заткнись нахер, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. – Он плюхнулся в шезлонг напротив, расплескав немного виски при приземлении, выругался, переложил бокал в другую руку и облизал пальцы насухо.
– Итак, на чем мы там остановились?
– Миленькое дельце в Сомбре, лаборатория, в которой не проводят никаких исследований.
– Да, оно. У нас были несколько ручных квалпро, парней, которые хорошо выглядели на бумаге, но на самом деле они все перегорели, это неплательщики, которые так и не выполнили условия контракта и по уши увязли в долгах, пытаясь выплатить все штрафы из суда по соблюдению контрактов. Их можно подцепить по всему Разлому, достаточно внести пару платежей и пообещать пересмотреть сроки.