– Ты не сильно бы отстал от остальных, – мрачно заявил он. – Я охочусь за этим парнем почти три года, а мы не приблизились к нему ни на дюйм. Потеряли из-за него с полдюжины хороших бойцов. Рассчитывавшие на награду независимые подрядчики потеряли вдвое больше. Все возвращаются одинаково, – он изобразил жест на собственном лице, – мертвые, как Лутра, с большой буквой «И», вырезанной на лбу.
Я отхлебнул виски.
– Оригинально.
– А то.
– А ты не пытался воспользоваться официальными каналами? Привлечь к делу маршалов?
– О, они уже подключились. Я тебе гарантирую. Те игроки, на склады которых вломился Идальго, не стали поднимать шум, это бы навредило их бизнесу. Но они тайно обратились в Службу маршалов, и те занимаются этим делом.
– Ты точно в этом уверен? У тебя теперь есть уши в Службе маршалов?
На лице Милтона расплылась кислая ухмылка.
Где-то в глубине души я был разочарован. Несмотря на все мои нападки на Сакаряна, маршалы Нагорья славились своей неподкупностью и преданностью, причем, по моему опыту, заслуженно. Большинство местных полицейских можно было купить по цене отсоса стриптизерши с Бульвара или за пару дорожек того модифицированного коктейля, который возглавлял чаты рекреационной химии на этой неделе. Но с маршалами все было по-другому.
Декейтер потер заросший щетиной подбородок.
– Я бы не сказал, что это уши. Но, скажем так, помнишь последнюю партию тех независимых подрядчиков, о которых я упоминал? Двое из них были бывшими маршалами, и они рассказали о том, что творится у них на службе. Никто об этом не говорит, но Идальго входит и в их список самых разыскиваемых преступников. – Он небрежно махнул бокалом, снова расплескав немного виски. – Никакой, сука, разницы.
– Он не может действовать в одиночку. Ты уже предложил бонус за удар в спину?
Декейтер кивнул.
– Тридцать кусков за информацию о его местонахождении, выплачиваются после поимки. Это больше тех двадцати кусков, что мы предлагали в прошлом году. Вообще ничего, Хак. Какой бы поддержкой ни пользовался Идальго, она надежная, как скала, а все остальные слишком напуганы, чтобы его сдать. Как я уже сказал, он вошел в мифологию Нагорья. Поговори там с людьми, так он Черный Приспешник Интри, Тарсисский бродяга в саване из человеческой плоти. Он – ходячий пистако, Хак.
Он наблюдал за моим лицом. Видел, как оно изменилось.
– Что?
– А? – я покачал головой. – Нет, ничего. Просто… знаешь. Помнишь, как мы в СК несли всякую херню о том, что это мы – пистако. Довольно иронично, что теперь наши придумки вернулись и укусили нас за задницу, не находишь?
– Рад, что это тебя развлекает, – Декейтер надул щеки и наклонился ко мне. – Слушай, ты уверен, что не хочешь этим заняться? Деньги хорошие. Сто пятьдесят кусков – за живого или мертвого. Пожалуй, я мог бы попросить Аллауку накинуть немного сверху для тебя.
Я поднял бровь.
– Это большие деньги.
– А я о чем?
– Что заставляет тебя думать, что я смогу это провернуть, когда два бывших маршала не справились?
– Честно? А я не знаю, справишься ли ты. Но прямо сейчас я готов бросить против этого ублюдка все, что сможет сработать хотя бы наполовину. И вот что я тебе скажу… если ты достанешь для нас этого ублюдка, – он поднял свой бокал, – я поставлю сверху сто пятьдесят ящиков вот этой херни, «Ле Фрог» или как ее там.
Я изобразил еще одну улыбку. Поднял бокал в ответ.
– Вот теперь ты меня заинтриговал.
«Он – ходячий пистако, Хак».
Уходя из «Крокус Люкс» час спустя, я пару сотен метров шел просто так, но потом мое разгоряченное рвение взяло верх.
«Рис, ты же получила кадры из диспетчерской портового управления?»
«Конечно».
«Вытащи оттуда то дерьмо про пистако, которое они пытались разобрать в аудиозаписи. Воспроизведи с наилучшим разрешением, какое у тебя получится».
В левом верхнем углу гарнитуры развернулось отдельное окно. Неистовые извивающиеся синие линии смоделировали звуковую подпись. Включилась сражающаяся со шквалом вирусов запись.
– …anc… eh… a… o…
«Хочешь услышать предполагаемую модель?»
«Конечно».
Шипение стихло, пошел чистый звук. Arrancales el higado! Бесстрастный мужской голос. Старая угроза пистако.
«Отлично, – я глубоко вздохнул. – Так, теперь откатим и предположим, что последнее слово на самом деле является именем Идальго…»
«Ритм не совпадает».
«Да, но для свидетелей испанский может не быть родным языком. И они испытывали жуткое потрясение. С учетом этих данных сделай собственный прогноз».
Снова чистый звук.
Arracante, Hidalgo!
Шевелись, Идальго!
Я медленно кивнул.
«Должно быть, – прошептал я себе под нос. – Должно быть, так оно все и есть».
Идальго искал Мэдисон, проделав весь путь от Шельфа до Брэдбери. Чтобы заполучить ее, он прошел сквозь группу безопасности с платиновым рейтингом и прислал мне флотскую боеголовку в подарочной упаковке, просто на всякий случай.
Мэдисон Мадекве забрал Идальго.
Глава тридцать третья
Я нашел дешевый полуподвальный мате-хауз на краю городского центра, занял уединенную угловую кабинку и сел, окутанный влажно-зеленым ароматом чая из листьев коки. Тусклое красноватое пламя вырывалось из фитилей стоящих на столах свечей, похожих на кактусы, отбрасывало прерывистый свет на развешанные по углам ретро-бранегели, призванные имитировать информационные плакаты из недобрых старых дней воздушных шлюзов: «СЛЫШИТЕ ШИПЕНИЕ? СООБЩИТЕ ОБ ЭТОМ! УТЕЧКА МОЖЕТ ТЕБЯ УБИТЬ! УЛИЦА – НЕ ПИКНИК! ИДИТЕ ПОДГОТОВЛЕННЫМИ! ОЦЕНИТЕ ТЯЖЕСТЬ СИТУАЦИИ – НЕ ПРОПУСКАЙТЕ ПРИЕМ ОСТЕОПИЛЮЛЬ». И так далее. Я сидел в полумраке под ними и следил за тем, как пар от моего чая вялым призраком поднимается вверх. В звуковой системе хандрили и стенали усыпляющие ремиксы криопопа. Воздух вокруг пах Землей и теплом.
Правда, раны на голове зудели от экокода быстрого восстановления, а другие болячки пульсировали еще мрачнее. В голове и ладонях билось желание хоть что-то сделать.
Я позвонил богу-козлу.
– Привет, оверрайдер, – произнес он. – Ты немного рано. Я не…
– Я не за этим звоню. Ты не хочешь провести для меня поиск по всей Долине по имени Идальго?
– Идальго, и все? Ты хоть имеешь себе какое-нибудь представление о том, сколько…
– Скрытый толчок среднего уровня, Ханну. Полагаю, ты почти сразу увидишь, к чему это приведет.
– Я так полагаю, это имеет отношение к текущему делу?
– Я тоже так полагаю. Но точные данные мне бы не повредили.
– Я тебе перезвоню.
Я попробовал мате. Конечно, не «Колинас де Капри», но я пил и похуже.
В памяти всплыла ухмылка Мэдисон Мадекве, смотрящей на меня поверх фальшивой глиняной кружки в Брэдбери. Эта штука в глубине живота, искра, пронзившая пространство между нами. Плотская тяжесть Земли все еще давила на ее кости, непринужденный разговор о жизни там, словно это было место, к которому при желании можно просто прикоснуться.
На стол упала тень.
– Так, так… Вейл. Сколько лет прошло.
Знакомый женский голос. Я мрачно поднял взгляд.
– Недостаточно много, госпожа мэр.
Она накинула капюшон для анонимности и выглядела точно такой, как ее описал Луппи. Без каблуков и пышных волос Аллаука казалась почти хрупкой. Она либо сняла гарнитуру ради скрытности, либо больше не нуждалась во внешних линзах. Проступающие под капюшоном едва накрашенные черты лица отдаленно напоминали мать-настоятельницу. Более громоздкие тени стояли у нее за спиной, широкие в плечах и груди, лица бесстрастные, как у каменных святых в соборе Матери всех душ в Брэдбери.
– Такой же душка, как и был, – она скорчила гримасу, изображая обиду. – Милтон сказал, что ты не шибко смягчился.
Она заняла другую сторону кабинки. Одна из приведенных ею теней взяла на себя смелость маячить рядом со мной. Я взглянул на него, потом снова перевел взгляд на Ракель Аллауку и тихо произнес:
– Не самое хорошее начало.
Она кивнула, и тень отошла.
– Я не хочу начинать не с той ноги, Вейл. На данном этапе между нами действительно нет никакой необходимости в трениях.
– Она появится позже, не так ли?
– Это зависит от тебя.
Я кивнул:
– Декейтер знает, что ты здесь?
– Нет, я ему не говорила. – Она откинула капюшон, немного распустив волосы. – Но не стесняйся, беги к нему, если я тебя напугаю.
– Пока ты меня не пугаешь. Может быть, это изменится, когда я узнаю, каковы ставки. Не хочешь рассказать мне, что за большой куш был у Пабло Торреса? Тот самый, который он предложил тебе перед своим исчезновением?
Она улыбнулась.
– Это были не мы, Вейл. Ты же знаешь, люди постоянно пропадают в Нагорье.
– Я действительно это знаю. И не раз помогал тебе это устроить.
Ее лицо помрачнело.
– Это древняя история. Для нас обоих.
– Люди не меняются.
– Возможно, нет. Но иногда меняются их мотивы. – Она снова улыбнулась. – Разве Милтон тебе не сказал? У нас здесь творится нечто хорошее. Статус, контроль, деньги поступают. Ты действительно считаешь, что я бы рискнула всем этим? Уйти из управления СК, стать мэром самого большого города на Шельфе только для того, чтобы и дальше брести по колено в той же грязи, что и раньше?
– Я думаю, Ракель, что ты бы смех из горла малыша вырезала тупым скальпелем, если бы думала, что сможешь оплатить им хотя бы проезд в такси.
Ее улыбка мелькнула и погасла.
– Ты гребаный мудак, Вейл. У меня теперь свои собственные дети есть, ты знаешь?
– Жаль это слышать. Но, думаю, они тебя переживут.
В ее глазах вспыхнула ярость, и всего на мгновение взгляд Аллауки скользнул к приведенным ею мускулам. Я ободряюще улыбнулся. Свел унизанные кольцами пальцы левой руки, готовясь сомкнуть их в кулак. Разгоряченный жар бурлил и пульсировал внутри меня. Я хотел этой драки так же сильно, как хотел трахнуть Мадекве в лифте, так сильно, как не хотел ничего после смерти Сэла Кироги.