Все закончилось в считаные мгновения – боевые химикаты растянули для меня время. Акулий режим дал ясность дневного света, а Рис запечатлела детали, сохранив их для последующего воспроизведения. Вспышки выстрелов осветили ночь, словно воинственный крикливый поединок в электромагнитном спектре. Бойцы Идальго сделали несколько панических ответных выстрелов, но бо́льшая их часть безнадежно ушла в молоко. Дергач – оружие ближнего боя, практически бесполезное в перестрелке, а сгустившиеся над участком 448 тени не дали им шансов сменить оружие на что-то более эффективное. Я видел, как Бадуру выхватил у одного из товарищей рюкзак и начал отчаянно рыться внутри в поисках чего-то…
Вылетевший из ночной тьмы противопехотный заряд снес ему большую часть лица.
Целую секунду Бадуру с вызовом стоял, разглядывая повреждения, выпятив подбородок, будто демонстрируя всем разбитое, залитое кровью месиво над ним как предмет гордости. Затем рухнул, как башня. Женщина с рюкзаком повалилась на него сверху, ее глаза широко распахнулись от шока собственной смерти, казалось, они смотрели прямо на меня.
Лежащая подо мной Мадекве извивалась, словно небольшое землетрясение, в попытке высвободиться она осыпала меня короткими и жестокими приемами рукопашной схватки. Меня спас ее статус стратегического оперативника – это была натренированная техника, а не пришедшая с опытом смертоносная привычка. Изо всех сил перенося ее удары, я опустил голову в грязь, нос к носу с ее лицом.
– Лежи, блядь, – процедил я сквозь зубы.
– Ты – кусок дерьма! – Она попыталась ткнуть мне большим пальцем в глаз, но я отбил ее выпад.
Идальго, моя главная забота, лежал в реголите. Он еще двигался, но, судя по манере движений, осталось ему недолго. Мартина Сакран забилась в угол дверного проема здания, степень ее самообладания вызывала восхищение. Ее пометили как дружескую цель, и я не сомневаюсь, что за все эти годы на улицах она повидала немало перестрелок, но все же… от такого пуленепробиваемым не становишься, а ошибки случаются.
Еще одна сопровождающаяся грохотом вспышка. Неприятности доставлял последний из головорезов Идальго – каким-то образом он добрался до укрытия в расчищенном склоне рядом с одной из куч реголита, достал отвратительного вида распылитель и отстреливался от теней. Я поморщился, нащупал тело Мадекве, нашел пистолет, который засек ранее, и выхватил его. Она заметила движение слишком поздно, чтобы меня остановить, и вместо этого двинула меня коленом в пах. Я промахнулся с блоком, и удар оказался достаточно сильным, чтобы я всерьез его почувствовал. Я зарычал и откатился прочь, выбросил руку и прицелился. Спусковой крючок щелкнул, сухо и бессильно. Закодирован на конкретного пользователя.
«Взломай эту штуку, договорились?»
«Готово».
Игнорируя спазматическую боль в животе и паху ровно настолько, чтобы можно было выстрелить, я прицелился и открыл огонь. По холодному воздуху разнесся глубокий, гортанный гул. Наш последний оставшийся в живых герой дернулся от попадания и отчаянно зашарил стволом по сторонам в поисках источника огня. Я разрядил в него остаток обоймы, жесткие, быстрые выстрелы, похожие на упорный приступ кашля. Последний герой замахал лапами в воздухе, как человек, пытающийся прихлопнуть рой кодовых мух, а затем медленно осел в небольшом облаке поднятой им реголитовой пыли.
Еще несколько выстрелов запоздалыми аплодисментами донеслись из темноты.
– Все кончено! – прохрипел я так громко, как только позволяла пропитывающая внутренности и яйца черная боль. – Мы закончили! Прекратите огонь.
Голоса перекрикивались по-китайски, слишком быстро и с диалектной интонацией, чтобы я смог уловить смысл. Стрельба прекратилась.
Позади сгорбленной в дверном проеме Мартины Сакран на свет появилась еще одна стройная женская фигура.
Постепенная.
К тому моменту, как я до него добрался, Идальго был уже почти мертв. По реголиту, на котором он лежал, расползлись темные и широкие пятна крови. В тошнотворно-зеленоватом свете Мембраны трудно было сказать наверняка, но, похоже, он получил множественные ранения в грудь и живот. Ранения, выходящие далеко за рамки компетенции любых встроенных систем КСО, которые могли быть (а могли и не быть) у него установлены.
Я присел на корточки рядом с ним.
– Вейл, – прохрипел он, скользнув по мне взглядом угасающих глаз. – Ах ты, сука.
Я наклонил голову в знак признания, а может, и извинения.
– Был только один способ тебя остановить, парень с Флота.
Упоминание Флота, казалось, придало ему сил. По губам Идальго скользнула тонкая улыбка. Голос зазвучал немного сильнее.
– Тебе ни за что не остановить это, оверрайдер. Флот продолжит операцию во что бы то ни стало.
Я покачал головой.
– Не могу представить, с чего бы. Ты проиграл, Мадекве нейтрализована, земное КСО находится за астрономическую единицу от места действия, у него нет ни единой возможности остановить игру. Кто там еще остался? База флота в Уэллсе – это гарнизон, а не форпост спецназа. Экипаж и линейные офицеры – все они принесли присягу защищать Долину от Кратерных тварей и пиратов, а не свергать местное правительство. Потребуется какая-то большая вертикаль подчинения, чтобы провернуть нечто подобное. Так что, скажи мне, кто теперь вызовет бурю?
Он попытался вдохнуть и явно испытал новый приступ боли. Вызывающе оскалил зубы.
– Ты… ты собираешься и ее убить?
– Я не хотел и тебя убивать, Идальго. Просто так вышло.
– А. Теперь я чувствую себя гораздо лучше.
Я не смог сдержать улыбку. Выброшенный после перестрелки адреналин продолжал плескаться в кишках, подергиваться в уголках рта. Я почувствовал, как кто-то подошел ко мне сзади, резко обернулся и увидел Мартину Сакран. Та вскинула руки в поспешном примирительном жесте, понятия не имею, что она увидела на моем лице. Сакран откашлялась.
– Мне кажется, ты… – она запнулась, увидев, чем я занят.
– Дай нам минутку, – мягко попросил я.
– Ах да, Фаррант. – Глубокий стон врезался в горло Идальго, словно топор в ствол дерева. Он свирепо ухмыльнулся нам обоим. – Ее же и нет здесь, да?
Сакран отвела взгляд, возможно смутившись. Я пожал плечами.
– Да, боюсь, что так.
– Должен был понять. Должен был, блядь, догадаться… – Он закашлялся от внезапно вспыхнувшего гнева. Пришлось подождать. Его рука на миллиметр поднялась из грязи, в которой лежала. – Я просто хотел, чтобы все было так, как ты говоришь. Хотел покончить со всем этим дерьмом и вернуться домой. Это жалкая пародия на нормальный мир. Я был здесь… так чертовски долго.
– Да.
Его рука снова дернулась, на этот раз решительнее. Он схватил меня за запястье. В его хватке еще осталась удивительная сила, зато она пропала из голоса.
– Четырнадцать лет, – выдохнул он. – Как ты выжил?
Я снова пожал плечами.
– По дню зараз. Потом они начинают накапливаться.
– Да. – Теперь он дышал тихо. – Пора нам обоим вернуться домой, да?
– Я бы сказал, да.
Его взгляд отклеился от моего лица и устремился вверх. Он словно внезапно потерял к миру интерес.
– Да, думаю, пора… возвращаюсь домой…
Его рука соскользнула с моей. Глаза на мгновение закрылись. Но затем он снова закашлялся, запачкав губы свежей кровью. Глаза снова открылись, блестящие от слез, и уставились на меня.
– Это дыра, – прохрипел он.
Я ждал продолжения, но это было все. Сакран ушла, откланялась в какое-то из последних мгновений жизни Идальго и оставила нас наедине. Так что я присел на корточки, наблюдая, как тускнеют его глаза, а он продолжал смотреть прямо сквозь меня так, словно это я только что покинул сцену.
– Мистер Вейл?
Я вздохнул.
– Привет, Постепенная. Как у нас дела?
– Очень хорошо. С нашей стороны никто не пострадал, а мисс Мадекве… надлежащим образом задержана. Она у нас внутри. Пока что она не оказывала никакого сопротивления.
– Приятно слышать.
Она прошла мимо, элегантно засунув руки в карманы длинного темного плаща с поднятым воротником какой-то кратерной марки – на лацкане были вышиты три крошечных, смутно знакомых красных китайских иероглифа. Как и ее прическа, макияж и чистая черная гарнитура, блеск на одежде был безупречен. Она пристально уставилась на труп Идальго.
– Я думала, он будет крупнее. Он не похож на землянина.
– А он и не был на протяжении последних шести лет, – я махнул рукой. – Трех, я имею в виду трех. Трех марсианских. Все это время он был под глубоким прикрытием.
– Впечатляет.
– Ну, их к этому готовят. – Я снова вздохнул, уже тяжелее. Прижал большой и указательный пальцы к векам Идальго, прикрыл их. Встал. – В любом случае хорошая работа. Чисто и красиво. Я так понимаю, вы не стали приводить сюда Гаскелл?
– Нет, она ждет вас на участке ТКС. Я подумала, лучше не подвергать ее… операционным сложностям.
Я скорчил гримасу, глядя на Идальго и пятно крови, в котором он лежал.
– Теперь все выглядит довольно просто. Вам лучше упаковать его.
– А вы уверены, что это будет хорошо воспринято familias andinas?
– Здесь, в городе, им не будет до этого особого дела. Но главам Вест-Энда будет, а это считается на уровне Комиссии. Они объявили награду за голову этого парня практически сразу после того, как он здесь объявился, – сто пятьдесят тысяч, за живого или мертвого. Если вы умны, то не откажетесь от награды и назовете это жестом доброй воли.
– Да. В Элладе мы… практикуем такие жесты.
– Хорошо. В таком случае вы только что купили себе довольно полезное расположение familias andinas. Добро пожаловать на район.
Мы оставили команду Постепенной убирать трупы и, сев в непримечательный краулер «Наспак», отправились по темным магистралям Вентура в сторону «ТКС Холдинг». Постепенная ехала впереди, рядом с водителем, остальным досталась задняя кабина. Справедливо – это было ее шоу, и на ее месте я бы не захотел пережидать всю атмосферу сзади. Сиденья были установлены лицом друг к другу, и я в итоге сел напротив закованной в наручники Мэдисон Мадекве, чье лицо окаменело. С обеих сторон нас окружали ликующие, судя по внешнему виду, бугаи Кратерных тварей, вооруженные нарезными штурмовыми винтовками «Норинко», из которых они только что нафаршировали людей Идальго. В воздухе витал слабый аромат пороха, а на полу между мной и Мадекве в этот раз не было ничего, кроме сварной стали.