Она попыталась улыбнуться ему. Но горле образовался комок, и улыбка, вероятно, больше походила на гримасу. Она смотрела, как Дэмиан прощается с Ареном.
— Нужно вернуться в лагерь к завтрашнему вечеру, — сказал Дэмиан, останавливаясь рядом с одной из лошадей, тянувших повозку. Он посмотрел на Эм. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сказал им, что ты пытаешься найти Оливию? Они должны знать, что есть шанс, что их королева может вернуться.
Она покачала головой.
— Пока нет. Они выбрали тебя своим лидером, и теперь им нужно на кого-то положиться. Давайте пока не будем обнадеживать их.
При слове «лидер» на лице Дэмиана промелькнуло сожаление. Он был хорошим человеком, несмотря на свой юный возраст. Но это положение он заслужил только потому, что руинцы повернулись к Эм спиной. Она могла бы стать наследницей престола, если бы ее мать умерла, а сестра пропала, но она была никчёмная. Бесполезная. Не обладающая силами. «Не годишься», — сказал один из них, когда год назад они потребовали, чтобы Дэмиан занял это место.
— Береги их, — сказала она. — Я буду ждать от тебя вестей.
Дэмиан забрался в повозку, приложил правый кулак к груди и стукнул им один раз. Удар кулаком был официальным приветствием королевы Руины, но так ее приветствовали только Дэмиан и Арен. Эм сморгнула слезы.
Она подняла руку, помахав на прощание, и Дэмиан сделал то же самое. На его руке и запястье виднелись отметины руинцев — напоминание о том, почему он не мог даже помыслить о том, чтобы пойти с ними. Эти знаки давали миру понять, кем он был, руинцем обладавшим силой. Эм не доставало силы, а значит, и отметин у нее не было.
Уже совсем стемнело, и фигура Дэмиана быстро исчезла, но топот копыт эхом разносился в ночи.
Она снова повернулась к Арену, который снимал воротник со своей покрытой шрамами шеи. Арен едва успел выбраться живым из горящего замка Руины, и об этом говорила большая часть его торса. Они также скрыли историю его магии, так как огонь сжег все следы его меток. Его отметины были прекрасны — белые на фоне темной кожи, тонкие линии скручивались вместе и создавали спирали по всей его руке, спине и груди.
— Готова? — тихо спросил он.
Она схватила свое ожерелье и потерла большим пальцем серебряную букву «О». Нет. Она планировала это почти год, но никогда не будет готова.
— К утру мы сможем добраться до границы с Лерой, — сказал Арен, подходя к карете и забираясь внутрь. — Он махнул рукой себе за спину. — Ты хочешь ехать в карете, как настоящая принцесса Валлоса?
Эм направилась к одной из лошадей.
— Пока нет. Я поеду немного впереди и разведаю местность. В карету сяду, когда мы приблизимся к границе Леры. — Она перекинула одну ногу через спину лошади и села в седло. Она взглянула на Арена и увидела, что ее друг наблюдает за ней, склонив голову набок. — Что?
— Эм, мать бы тобой гордилась. — Он слегка склонил голову при упоминании их мертвой королевы.
— Надеюсь. — Слова получились почти шепотом. Она была уверена, что мать пришла бы в ярость, узнав, что Эм позволила младшей, одаренной сестре быть похищенной королем Леры. Эм должна была защищать Оливию, но она потерпела неудачу.
Но она все исправит. Она спасет свою сестру и убьет человека, который похитил ее и убил их мать.
«Заставь людей бояться тебя, Эмелина. Слова матери эхом отдавались в ее голове. Перестаньте беспокоиться о том, чего у тебя нет, и сосредоточьтесь на том, что ты делаешь. Заставь людей трепетать, когда они слышат твое имя. Страх — вот твоя сила».
Венда Флорес никогда не знала тех дней, когда руинцев боялись за их могущество и почитали как богов, но она тосковала по этим дням. Она ничего так не хотела, как заставить людей склониться в ужасе.
Эм подняла голову, глядя прямо перед собой.
Никто не боялся Эмелины Флорес, никчемной дочери самой могущественной королевы, которую когда-либо знала Руина.
Но они будут бояться. Будут.
Глава 2
Каз резко дернулся назад, едва увернувшись от меча, нацеленного ему в шею, крутанувшись отбросил себя от противника. Но нога по дороге зацепилась за камень, и он споткнулся. Чтобы не распластаться на земле лицом вниз, ему пришлось раскинуть руки.
Меч противника уперся ему в грудь. Что за невезение.
— Мертв. — Гало ухмыльнулся, убирая тупой клинок. — Устали, Ваше Высочество?
Каз отступил на шаг и провел рукой по волосам. Солнце в садах замка нещадно палило, и его волосы были влажными от пота.
— Есть немного. Наверное, всему виною первые четыре подряд победы.
Стражник широко развел руками. Он все еще тяжело дышал после боя.
— Что поделать, мне нравится сначала притупить ваши инстинкты ложным чувством безопасности. Тогда я начинаю сражаться по-настоящему.
Каз рассмеялся, перекладывая меч в левую руку и закатывая рукава белой рубашки. Его камзол лежал на земле, весь покрытый грязью, благодаря спаррингу. Мать вряд ли обрадуется, увидев, во что превратился камзол.
— Еще разок? — сказал он, поднимая меч.
— Может стоит перевести дух? — Гало подбоченился, тупой клинок болтался между пальцами. Он протяжно выдохнул. — Выглядите измученным.
— Ну да. Я выгляжу измученным.
Гало выпрямился и бросил взгляд на замок: внушительное строение из белого камня, отбрасывающее тень на сад. Вдоль стен замка тянулись арочные окна, в одном из них на втором этаже виднелась голова служанки, она выбивала коврик, перекинутый через подоконник.
— Может пора остановиться. — Гало указал на пыльный камзол на земле. — Когда прибудет ваша невеста, вы будете вонять грязью и потом.
Каз бросил меч поверх камзола, не оставив камзолу не единого шанса.
— Она будет путешествовать не один день, так что разить от нее будет наверняка не меньше моего сейчас. Туше.
— Какой вы учтивый, Ваше Высочество.
Гало звал Каза «Ваше Высочество», только когда смеялся над ним. Каз бросил на него слегка удивленный взгляд. Гало был на два года старше его, и за три года службы в гвардии он стал скорее другом, чем тем, кто мог бы называть его только титулом.
— Ты слышал, что воины Олсо собираются навестить нас после свадьбы? — поинтересовался Каз.
— Не слыхал, — ответил Гало, проводя ладонью по темным волосам. — Зачем?
— Переговоры. Хотят пересмотреть договор, по которому Лера обладает полным контролем над их главным портом, по окончанию последней войны. Но, по-моему, отец согласился на этот визит, чтобы в очередной раз покрасоваться.
— Что значит «покрасоваться», для чего?
— После моей женитьбы Лера будет контролировать Валлос наравне с Руиной. — Каз рассмеялся. — Это впечатляет. Он не может перестать хвастаться, что оставляет мне в наследство на два королевства больше, нежели ему оставил отец. Правда, одно из них Руина. Уж этим-то точно хвастаться не стоит.
— Если только ты не поклонник не взошедших посевов и серых небес.
— Я спрашивал, можно ли мне посетить Руину, взглянуть на шахты, но… — Каз пожал плечами. — Может быть там все еще слишком опасно.
— Там определенно слишком опасно.
— Казимир? КАЗИМИР!
Каз обернулся на звук голоса матери, доносившийся из замка. Она выскочила во внутренний дворик библиотеки на втором этаже, и юбки ее светло-голубого платья со свистом рассыпались вокруг лодыжек. Она уперла руки в бока.
— Ее заметили, она появилась на дороге, — крикнула она.
У него упало сердце.
— Хорошо.
— Ты можешь хотя бы притвориться взволнованным?
— Я просто горю от волнения и предвкушения. На самом деле я едва сдерживаюсь. — Он сверкнул широкой фальшивой улыбкой. — Ну как?
Гало закашлялся, пряча смешок. Королева раздраженно вздохнула и зашла обратно в замок.
— Я лучше пойду, — сказал он, хватая свой меч и вручая его Гало. Подобрав камзол с земли, стряхнул он с него грязь.
— Удачи, — сказал Гало, а потом нахмурился. — Разве это уместно говорить в такой ситуации?
Каз пожал плечом. Не так уж много можно было сказать человеку, который направлялся на встречу с женщиной, на которой ему было приказано жениться. Возможно, лучше всего было бы пожелать постараться сделать так, чтобы принца не вырвало.
Он натянуто улыбнулся Гало и запрыгал вверх по ступенькам, хватаясь за ручку высокой деревянной двери. Он распахнул ее и остановился, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению в столовой для прислуги. Слева от него, пятясь, вышел из кухни мальчик, из-за спины которого доносились звон кастрюль и крики. Он держал поднос с пирожными и резко остановился, увидев принца.
Каз кивнул мальчику и прошел мимо него через дальнюю дверь в коридор. Справа от него из широких окон струился солнечный свет, а стены в этом коридоре были почти розовыми в полуденном свете. Позже они будут отливать алым. Все коридоры были выкрашены в разные цвета, и когда он завернул за угол, то увидел двух служанок, расставлявших букеты желтых цветов вдоль ярко-зеленых стен.
Когда он вошел в фойе, то почувствовал, что замок гудит от активных действий прислуги. Перила лестницы вдоль уставлены цветами, слуга наматывал на перила голубую ленту. Воздух был полон предвкушения и волнения, все готовились к прибытию принцессы. От вида этих преисполненных радостью лиц страх в его груди стал только сильнее.
Мать с отцом стояли перед входом в парадный зал. Он остановился рядом с ними.
— Ты весь грязный, — сказала мать, забирая у него камзол. Она принялась колотить по нему рукой, пытаясь выбить прилипшую грязь. — И что за надобность драться со стражником, как раз перед ее приездом?
Король похлопал сына по руке.
— Он просто нервничает. Нужно было деть куда-то немного энергии.
— Ничуть. — Еще как нервничал.
Может «нервничать» не совсем подходящее слово. Каз всегда знал, что женится на той, кого выберут родители. Он знал, но все же не был до конца готов к тому, как это будет на самом деле. Как будто его желудок вот-вот ухнет в ноги, а голова взорвется от бешеного стука.