Рука Эм зависла над ее мечом, хотя она, казалось, не осознавала, что делает это. Он оставался на месте, пока они шли, но она была готова в любой момент вытащить клинок. Он попытался сделать то же самое, но обнаружил, что его мысли блуждают, и он проводил рукой по волосам или скрещивал руки на груди. Если кто-нибудь подкрадется к ним, Эм немедленно вооружиться, а ему придется искать свой меч.
Она плавно двигалась по джунглям, даже в своем платье. Ее ботинки едва слышно ступали по земле, и он заметил, что она переступает через ветки и листья, на которые он не задумываясь наступил бы. Он последовал ее примеру, ставя свои ноги на ее маленькие следы.
— И все это ради Оливии? — внезапно спросил он. Эти слова вылетели у него изо рта, как будто он больше не мог их сдерживать.
— Да, — ответила она, не оборачиваясь. — И немного ради мести, если быть честной.
— А что, если бы ты погибла в замке? Если бы тебе не удалось вовремя сбежать? Ты должна была понимать, что такое возможно.
Она, нахмурившись, посмотрела на него.
— Это было более, чем возможно, поэтому Арен поехал со мной. Тогда была надежда, что кто-то из нас выберется. Учитывая, насколько он силен, я ставила на него. — Она пожала плечами. — Но, а если бы никто из нас не вышел, оставались воины и обещание короля Олсо. Я надеялась, что он сделает все возможное, чтобы помешать Лере казнить всех руинцев.
Слово «казнить» вибрировало в его теле, вызывая эмоции, которые он не хотел испытывать. Если бы его отец был здесь, он бы сказал, что действия Эм только доказали его правоту — руинцы заслуживают смерти. Они были слишком опасны, чтобы жить.
Каз ответил бы ему, что Эм всего лишь один человек, как и ее мать. Он ни разу не встречал Оливию, но возможно вся семья была просто черным пятном на народе Руины.
Или, может быть, мы сделали это с ними. Он мысленно отбивал слова на задворки подсознания, как только они начинали клокотать, но тошнотворное чувство, которое они приносили, оставалось. Какую же жизнь должна была прожить Эм, чтобы быть полностью готовой идти навстречу такой опасности? Выйти за него замуж, прекрасно понимая, что это может привести ее прямо к смерти?
Ему вдруг стало интересно, какой Эм была раньше: когда были живы ее родители, еще до того, как она научилась бесшумно ступать. Злилась ли она или горевала из-за того, что у нее не было сил руинцев? А может поэтому она бросила все силы на обучение мечному бою? Такое мастерство за один год не разовьешь. Она определенно потратила на это почти всю жизнь.
Он перевел взгляд на девушку и увидел, что она снова смотрит на него. Что-то в ее лице изменилось с тех пор, как он узнал, кто она такая. Дело было не только в том, что он знал, кто она такая, но и в том, что внутри нее что-то изменилось. Он не осознавал, что она была напряжена рядом с ним, но теперь каким-то образом это увидел.
Он быстро отвел взгляд. Он хотел бы отключить мозг и перестать думать о ней. Должно быть, было легче быть его отцом, быть уверенным в своей ненависти к руинцам, быть неспособным видеть оттенки серого.
Она остановилась, завела руку назад и жестом показала, чтобы он остановился. Ее пальцы сомкнулись на рукояти меча, но она не вытащила его, и он последовал ее примеру.
Из-за деревьев показались двое. Каз с Эм одновременно рухнули на землю. Голоса мужчин были тихими и приглушенными, но их бело-красные мундиры были хорошо видны с такого расстояния. Воины.
Мимо проехала небольшая открытая повозка с двумя солдатами Леры. Они были связаны спинами друг к другу. Он сглотнул, гадая, сколько солдат попало в плен по дороге на Южные горы. Смогут ли мать с Йовитой вообще сюда добраться и что их здесь будет ждать?
Он наблюдал, как воины шагали в сторону города. Он продвинулся чуть вперед и сумел разглядеть несколько деревянных строений, вокруг которых сгрудились воины. Воины были везде. Они захватили город.
— Мне очень жаль, — тихо сказала Эм.
В нем тут же вспыхнул гнев. Он еле сдержался, чтобы не закричать: «А кто в этом виноват?» Но последнее, что ему было нужно — это привлечь внимание воинов. Он сжал челюсти, а она опустила глаза, как будто знала о чем он думал.
Они повернулись и направились обратно под прикрытие джунглей. Он шел, опустив плечи, а Эм все время поглядывала на него, словно хотела что-то сказать. Очевидно, ей было нечего сказать, потому что на обратном пути она молчала.
Внезапно раздался громкий и ясный голос Арена.
— Я же сказал, ее здесь нет.
Эм замерла.
— Пусть он заткнется, — прошипел голос едва слышно.
Каз крался с Эми, пока они не увидели источник голоса. В нескольких шагах от них стояли Ирия, Кольдо и Мигель с кислым выражением лица. Рука Мигеля висела на перевязи, наспех сделанной в полевых условиях. Там были еще трое, а Франсиско лежал на земле с чудовищно вывернутой шеей. Остальные трое стояли вокруг Арена, у которого были связаны руки и завязаны белой тканью глаза.
— Она ушла. Нам пришлось разделиться, — сказал Арен громче, чем было необходимо. Он пытался предупредить Эм.
Лицо Эм выдало принцу с какой болью она наблюдала за этой сценой. Девушка потянулась за своим мечом и начала вытаскивать его. Она собиралась напасть на воинов.
Он схватил ее за руку, останавливая. Она сглотнула, бросив еще один отчаянный взгляд на Арена.
— Рассредоточиться, — велел Мигель. — Она не могла уйти далеко, если он здесь. — Он ткнул пальцем в сторону Ирии. — Только не ты.
Она скрестила руки на груди, делая шаг ближе к Арену.
— Я все равно предпочла бы остаться с ним.
— Кольдо, присматривай за ней, — выплюнул Мигель. — В противном случае, когда мы вернемся, руинца и след простынет.
Эм обхватила пальцами запястье Каза и мягко потянула его за собой. Когда она бросила взгляд на Арена, на ее лице отразилось сожаление. Она ничем не могла ему помочь и вынуждена его бросить.
Они осторожно и бесшумно отошли от воинов, а затем бросились бежать. Каз перепрыгивал через лианы и ямы, следуя за Эм. Его ноги были длиннее, чем у нее, и он мог бы бежать быстрее. Он мог бы обогнуть ее и умчаться в другом направлении, бросив ее. Но он держался у нее за спиной только потому что чувствовал — вот так правильно.
Когда они остановились, оба тяжело дышали, и Каз упер руки в бока, оглядывая окрестности. Откуда-то слева послышался шорох, и он резко обернулся, ища источник звука. Ничего.
Эм метнулась за дерево, прижимаясь к нему спиной, и Каз сделал то же самое, встав напротив нее. Он осторожно вытащил свой меч. Шаги эхом разносились по джунглям.
Шаги замедлились, а потом и вовсе остановились.
Капелька пота стекала по лбу Каза, но он не смел даже пошевелиться, чтобы вытереть ее. Он все еще тяжело дышал, но старался производить как можно меньше шума.
Шаги приближались и спустя мгновение Каз увидел белый мундир. Мигель.
Он развернулся. Их взгляды встретились.
Каз резко развернулся, прежде чем воин попытался напасть. Мигель бросился к нему. Каз взмахнул мечом и вонзил его прямо в живот воина. Мигель открыл рот, чтобы закричать, размахивая мечом.
Меч Эм рассек шею воина. Его голова упала на землю.
Тело рухнуло на траву, и Каз заметил, что Эм сморщившись от отвращения, отвернулась.
— Бери его меч, — сказала она. — Он лучше твоего.
Каз бросил свой ржавый клинок и схватил меч воина.
— Вперед. — Она пустилась бежать.
Когда они снова остановились, Каз указал в сторону реки.
— С лодкой было бы проще.
Она сделала глоток воды и протянула флягу ему, вытирая рот рукой.
— Само собой, но у нас ее нет.
— Да почти у всех здесь есть лодки, — раздраженно ответил он. — Я помню. Я ведь был в Гальего. Мы могли бы одолжить одну.
— Ну можно попробовать. Почему бы и нет.
— Я хочу кое-что прояснить, — медленно проговорил он. — Мы отправили солдат Леры, чтобы тебя выследить, а потом казнить.
— Я так и думала.
— Но ты должна предстать перед судом и ответить за содеянное.
— Да и твоему отцу вообще-то надлежало бы сделать то же самое. — Она смотрела ему прямо в глаза.
— Это некоем образом не оправдывает того, что совершила ты.
— Я и не говорила обратного. Я всего лишь указываю на факты.
На него нахлынул шквал эмоций: гнев, вина, печаль, беспомощность. Но он попытался выделить и зацепиться за одну. Злиться было проще всего. Гнев мог заглушить все остальные эмоции, поглотить их целиком и оставить его ни с чем, кроме горящего огня в животе.
Но король должен обладать выдержкой. Нельзя поддаваться эмоциям. Ему нужно было действовать так, как поступил бы король.
— Мы направляемся в одно и то же место, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Нам было бы легче держаться вместе. Но как только мы туда доберемся, у меня не будет никаких проблем с тем, чтобы приказать охране Леры арестовать тебя.
— То есть, ты хочешь сказать, что я должна буду тебя оставить по прибытии.
— Я говорю, что мы не друзья. Но мне нужна твоя помощь, а тебе моя, и на несколько дней я смогу держать гнев при себе, если ты сможешь.
Она плотно сжала губы, печаль отразилась на ее лице так внезапно, что Казу захотелось взять свои последние слова и засунуть их обратно в рот.
— По рукам. — Она прочистила горло. — Но можно и я теперь кое-что объясню тебе?
Он как бы пожал плечами, не желая давать ей разрешение, но ему стало очень любопытно.
— Все, что сейчас происходит не имело никакого к тебе отношения. Никогда, — произнесла она тихо. — Прости, что использовала тебя. Ты…
— Тебе пришлось выйти за меня, но не из-за меня? — перебил он.
— Ты понял, что я имела в виду. Прости, за боль, что я тебе причинила… Я не хотела навредить…
— Ты навредила не мне, — огрызнулся он. — Ты навредила всему королевству.
Она провела пальцем по своему ожерелью, опустив глаза в землю.
Но несмотря ни на что, он хотел спросить ее, почему она не предупредила его о нападении. Он хотел спросить, не был ли он полным идиотом, думая, что в ее сердце зародились чувства к нему. Он хотел знать, как она могла оставить его умирать, если он по-настоящему был ей небезразличен.