Мы сгорим здесь заживо. Мы в ловушке. Огонь прорвется через стекло в любую секунду, и ни одна пожарная машина сюда не доберется. Я не понимаю, как огонь распространился по квартире так быстро. Я не понимаю, что происходит.
Я слышу вдалеке сирены, но не пожарную тревогу. Рев и треск пламени слишком громкие – я и не знала, что огонь может быть таким.
Рейлан обвязывает простыню вокруг балконной решетки, и я не понимаю зачем.
– Полезай мне на спину! – кричит он мне хриплым и приглушенным от дыма голосом. Глаза парня налиты кровью, но радужки по-прежнему ярко-синие на фоне закопченного лица. Это единственное, что в нем еще кажется знакомым. И все же я не понимаю его плана.
– Что? – выдыхаю я в ответ.
– ПОЛЕЗАЙ МНЕ НА СПИНУ!
Он хватает меня за руки и забрасывает их себе на плечи. На мне только шелковая пижама с шортами, ноги босые. Рейлан в одних боксерах, но он, по крайней мере, успел надеть ботинки.
Мы оба мокрые и грязные, поэтому мне с трудом удается держаться за его шею.
И я только что сообразила, что он перелазит через перила.
– ТЫ С УМА СОШЕЛ? – кричу я.
Под нами двадцать восемь, мать их, этажей. Мы так высоко, что улицы под нами едва можно разглядеть. Так высоко, что студеный ноябрьский ветер так и норовит нас снести.
Если мы поскользнемся и упадем, то будем лететь пять или шесть секунд, прежде чем разобьемся о тротуар. И, когда мы приземлимся, наши тела не просто переломаются – они взорвутся.
– Если мы не уберемся с этого балкона, нам конец! – кричит в ответ Рейлан.
Я смотрю на стеклянные двери, которые едва сдерживают бушующее внутри пламя и уже начинают трескаться и корежиться.
– О боже… – шепчу я.
Я крепче цепляюсь за шею Рейлана и обхватываю его ногами за талию.
– Не задуши меня, – говорит он.
Я пытаюсь немного расслабить хватку, продолжая крепко держаться.
Парень перекидывает ногу через перила, хватаясь обеими руками за простыню.
Я болтаюсь над пустым пространством, вцепившись в его спину.
Рейлан начинает спускаться, переставляя руки вдоль простыни.
Ткань туго натянулась под нашим общим весом. Я вижу, как напрягаются руки мужчины, хватаясь за скользкий материал. Его пальцы оставляют на белой простыне черные отпечатки. Костяшки его пальцев бледные и напряженные.
Я не могу на это смотреть и зажмуриваюсь, держась изо всех сил. Я чувствую, как дрожат от напряжения мышцы его плеч и спины под нашим общим весом.
Руки Рейлана скользят, и мы летим два фута вниз, прежде чем ему снова удается схватиться. Все еще зажмурившись, я закусываю губу, чтобы не закричать. Я слышу, как ткань начинает рваться.
– Почти добрались, – рычит Рейлан.
Я осмеливаюсь взглянуть.
Мы спустились на этаж ниже, но все еще висим на открытом воздухе. Здесь балкон утоплен, и нам не дотянуться до перил.
– Я раскачаю нас, а ты схватишься за перила, – бормочет Рейлан, едва разжимая челюсть от напряжения.
– Я не… я не уверена, что смогу, – моих сил едва хватает только на то, чтобы держаться за его спину. Мы оба скользкие от пота и гари.
– Ты сможешь, – произносит Рейлан своим глубоким спокойным голосом. – Я знаю, что сможешь.
Он выбрасывает ноги вперед и назад, чтобы раскачать нас. От ужаса у меня сжимается желудок. Крепко держась за шею парня правой рукой, я отпускаю левую. Мои пальцы обреченно скользят по гладкой поверхности перил. Я не смогла.
– Не выходит! – кричу я.
– Выйдет, – говорит Рейлан. – Еще разок – хватай крепче.
Он снова раскачивает нас, на этот раз сильнее. Я слышу ужасный звук рвущейся простыни, хватаюсь за перила изо всех сил и подтягиваю нас к ним. Рейлан тоже обхватывает перила, и те чертовски больно бьют меня по ребрам, но я лишь крепче прижимаюсь к спасительному металлу. Рейлан перебрасывает меня через ограждение, и мы падаем на цемент. Мое сердце бешено колотится в груди. Я задыхаюсь и кашляю – сильнее, чем когда-либо.
Сама квартира темная и пустая, внутри никого нет. Хозяева либо уже эвакуировались из здания, либо вовсе не ночевали дома. Я колочу в дверь, но это бесполезно – она закрыта, и никто не придет нас спасти.
– Отойди, – рычит Рейлан.
Ногой в сапоге он пробивает стекло и тянется через образовавшуюся дыру, чтобы открыть дверь.
Нам в лицо валит дым. Даже здесь, этажом ниже, жар, дым и шум, распространяющиеся от моей квартиры, просто невыносимы. Потолок прогибается.
– Быстрее, – велит Рейлан. – Потолок может обрушиться в любую секунду.
Мы бежим через квартиру, в которой такая же планировка, как в моей, и выскакиваем в подъезд, где я, наконец, слышу непрерывный вой пожарной сигнализации. Несколько других жильцов толпятся в коридорах, пытаясь вынести сопротивляющихся питомцев или вещи, которые они не хотят потерять.
– Не вызывай лифт, – говорит мне Рейлан, что совершенно излишне. Я не собираюсь рисковать застрять еще где-то.
Мы бежим вниз по лестнице, и мои голые ступни вскоре становятся грязными от бесконечного спуска по двадцати семи пролетам бетонных ступеней.
На лестнице тоже полно жильцов, так что спускаемся мы томительно медленно. Жители нижних этажей возмущаются, думая, что это учебная тревога, но, увидев нас, почерневших от дыма, и Рейлана, с его обожженной от закрытия моей балконной двери рукой, сразу замолкают.
Все мои вещи сгорают дотла у меня над головой. Нужно ли мне было схватить что-нибудь, прежде чем я выбежала на балкон? Как это ни глупо, но я сразу думаю о своей новехонькой электрической зубной щетке, которой пользовалась всего два раза. Теперь это расплавленный пластик. А может быть, просто пепел.
Кажется, у меня шок.
Я оцепенела. Моя голова – словно воздушный шарик, парящий над плечами, который, кажется, вот-вот улетит.
Если бы Рейлан не поддерживал меня за плечи, направляя, скорее всего, я бы отключилась.
Рейлан ведет меня вниз до самого подземного паркинга и вынимает из сапога ключи от машины. Я впечатлена – представить себе не могу, где он взял столько хладнокровия, чтобы захватить их. Я вообще не понимаю, как он сохранял холодный рассудок все это время.
Я-то держусь за последние крупицы самообладания.
– Как это случилось? – говорю я, и мой голос больше похож на хрип, горло все еще саднит от дыма. – Как пожар распространился так быстро?
– Думаю, он налил под дверь горючее вещество, – хмуро произносит Рейлан. – Я проснулся от этого свистящего звука, и через две секунды уже полквартиры было в огне.
Я слышу, как улица наполняется звуками сирен – к дому со всех сторон подъезжают пожарные машины и полиция.
– Нужно выбираться, – говорит Рейлан. – Сейчас мы беззащитны. Возможно, он припас что-то еще.
Я оцепенело киваю и забираюсь на пассажирское сиденье.
Рейлан осматривает автомобиль, чтобы убедиться, что внутри и под ним ничего нет. Затем мужчина садится за руль и заводит двигатель.
Моя голова до сих пор кружится от дыма. Я прислоняюсь к оконному стеклу и закрываю глаза.
Рейлан
Риона спит несколько часов.
Я еду сквозь ночь, увозя нас из Чикаго.
Время от времени я перевожу взгляд на девушку, с облегчением отмечая, что ее бледная нежная кожа лишь потемнела от дыма, но не обгорела в огне.
Никогда не видел, чтобы пламя распространялось так быстро.
Я влетел в комнату Рионы, опасаясь, что к тому времени, как вытащу ее из спальни, бежать нам уже будет некуда.
Я ни черта не знаю, как защитить ее. Оборонительную позицию трудно назвать преимуществом. Нашему противнику легко выбрать следующее время и место для атаки, а быть готовым всегда и ко всему невозможно.
Значит, пришло время сменить поле битвы.
Я увожу Риону прочь из города. Куда-то, где так называемый Джинн до нее не доберется.
Одновременно выслеживать этого ублюдка и охранять Риону не получится, так что поиски я оставлю Данте и Кэлу, в то время как сам спрячу девушку подальше отсюда.
Когда она просыпается, мы уже проехали полпути в Луисвилл, штат Кентукки. Риона садится, протирает глаза и рассеянно моргает, глядя на длинное пустое шоссе, освещенное лучами рассветного солнца.
– Где… где мы? – спрашивает она.
– Трасса I-65, – сообщаю я. – Мы проехали Индианаполис, пока ты спала.
– ЧТО? – вскрикивает девушка. – Куда, черт возьми, ты меня везешь?
– Я везу тебя в Теннеси, – спокойно отвечаю я.
– В Тен… Я не поеду в Теннеси! – кричит Риона.
– А вот и поедешь, – говорю я.
– Рейлан, – обращается ко мне девушка, пытаясь сохранять видимость спокойствия. – Немедленно разверни машину.
Я продолжаю вождение.
– Я не собираюсь этого делать, – сообщаю я.
– Останови гребаную машину!!! – кричит она.
Похоже, Риона в ярости, так что я не свожу взгляд с дороги, пытаясь объяснить ей ход своих мыслей.
– Если мы останемся в Чикаго, это лишь вопрос времени, когда тот парень решит напасть на тебя снова, – говорю я. – Я собираюсь отвезти тебя туда, где он не сможет тебя найти. Твой брат и Данте выследят Джинна, пока ты будешь в безопасности.
Я чувствую на себе ее яростный взгляд. Девушка источает почти такой же жар, как огонь в ее квартире. Если бы взгляд мог воспламенять, я бы превратился в брикет древесного угля.
И все же Риона пытается говорить спокойно.
– Я не могу поехать в Теннеси, Рейлан, – повторяет она. – У меня кипит работа. У меня назначены встречи. У меня есть обязательства.
– Ты не сможешь этим заниматься, если будешь мертва, – грубо говорю я. – У нас в Силвер-Ран есть интернет. Я дам тебе ноутбук, и будешь работать с ранчо.
– С РАНЧО?! – снова вскрикивает Риона. – Я не хочу на ранчо! У меня нет ни одежды, ни зубной щетки, ни моих рабочих документов…
Ее голос стихает, когда девушка понимает, что дома у нее теперь тоже ничего этого нет, потому что все сгорело в пожаре.
– Черт, – говорит она. – Мой портфель…
– Ага, – говорю я. – Мне жаль. Я не мог ничего спасти.