Какое-то время Риона сидит молча. Я понимаю, что она мысленно вспоминает все, что было в квартире. Каждую пару дорогих туфель, любимую книгу, памятный сувенир. Все, чего лишилась.
Наконец, она произносит:
– Ты спас меня.
– Да, – отвечаю я. – Мы были на волоске, но выбрались вместе.
Наконец я решаюсь взглянуть на девушку и вижу, какими большими и печальными кажутся ее зеленые глаза на фоне чумазого лица. Из-за темных разводов на коже Риона выглядит очень юной, напоминая ребенка, перепачкавшегося в грязи. Ее волосы так спутались и потемнели от дыма, что кажутся скорее каштановыми, чем рыжими, а сказать, какого цвета когда-то была ее шелковая пижама, уже невозможно.
При виде этого жалкого зрелища я чувствую укол совести. Мне кажется, я должен был защищать Риону лучше. Я взялся быть ее телохранителем и позволил ее квартире загореться.
– Прости, мне жаль, – повторяю я.
Риона вздыхает.
– Тебе не нужно извинятся, – тихо говорит она. – Ты спас мне жизнь.
– Что ж, – говорю я. – Не забывай об этом, потому что я все равно везу тебя в Силвер-Ран. Даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и притащить собственноручно.
В глазах Рионы снова вспыхивает зеленый пожар.
– Ты всегда считаешь, что знаешь лучше других, да? – говорит она.
Я пожимаю плечами:
– Любая идея лучше, чем никакой.
Риона хмурится, скрещивая руки на груди.
– Нам нужно где-то остановиться, – говорит она. – Мне нужна одежда. А еще я умираю от голода.
– Я тоже, – говорю я, слегка улыбаясь. – По крайней мере, в этом мы согласны.
Мы останавливаемся в Сеймуре и оплачиваем номер в мотеле, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Пока Риона моется, я иду в стоковый магазин по соседству, чтобы купить нам одежду. Продавец таращится на меня, когда я вхожу в дверь – перепачканный с ног до головы, в своих боксерах, сапогах и огромной толстовке с капюшоном, которую я нашел в багажнике машины Данте.
– Мне нужна рубашка, – сообщаю я ему.
– И брюки тоже? – уточняет мужчина.
В отделе женской одежды выбор не очень, но я подбираю пару вещей, которые, как мне кажется, подойдут Рионе. Я не заморачиваюсь с куртками, потому что даже после нескольких часов езды на юг я уже чувствую, как теплеет. Ноябрь в Теннеси не сравнится с ноябрем в Чикаго. Будет, наверное, градусов 70 °F[16].
Продавец упаковывает мои покупки, и я возвращаюсь с ними в мотель, стараясь не задерживаться надолго.
Я выкладываю вещи для Рионы на грубое дешевое постельное белье и, как только девушка выходит из душа, меняюсь с ней местами, стараясь уважать ее личное пространство и не пялиться на тело, обернутое одним лишь белым полотенцем, и влажные темные волосы, рассыпанные по плечам. Но мне с трудом удается не сводить глаз с пола. Сейчас, когда на Рионе нет брони из ее деловой одежды, гладкой прически и дневного макияжа, она выглядит по-настоящему беззащитной.
Вот она стоит, обнаженная, во всем своем очаровательном естестве, но я знаю, что девушка не хотела бы, чтобы кто-нибудь видел ее такой, особенно я. Так что я не позволяю себе рассматривать ее, как бы мне ни хотелось.
Вместо этого я снимаю с себя грязную одежду, с облегчением избавляясь от резкого запаха дыма.
Это стремная крохотная ванная с душевой кабинкой, которую мне едва удается закрыть, стоя внутри. Но ощущение горячей воды на коже невероятно расслабляет после той безумной ночи, что нам пришлось пережить. Вода бьет по плечам, напоминая о том, как же я все-таки устал после карабканья на нижний этаж с Рионой на шее.
Не знаю, доводилось ли мне раньше бывать в такой отчаянной ситуации. Я слышал, как трещит над нами балконная дверь, и ощущал хрупкость ткани под моими руками, едва выдерживающей наш общий вес. Чувствовал, как соскальзывают руки Рионы с моей шеи.
Я думал, что уроню ее.
Я думал, мы оба сгорим в адском пламени.
Я чертовски зол на этого Джинна, этого монстра, идущего у нас по пятам. Часть меня хочет остаться в Чикаго и выследить его, даже если это значит установить ловушку и поджидать в ней несколько дней. Но я не могу так поступить с Рионой, ее безопасность – моя первостепенная цель. И именно эту цель я и собираюсь преследовать.
Закончив мыться, я чищу зубы одной из дешевых одноразовых щеток, предоставляемых мотелем.
Когда я выхожу, Риона уже облачилась в новую одежду – джинсы, пару ковбойских сапог и ковбойскую рубашку. Ее влажные волнистые ярко-рыжие волосы рассыпались по плечам. Я и не знал, что они волнистые – девушка всегда распрямляла их до гладкости. Да и в джинсах я раньше ее не видел. Ткань плотно облегает длинные ноги. Надо признать, выглядит Риона чертовски сексуально.
Я пытаюсь сохранять мысленную субординацию, но надо быть слепым, чтобы этого не заметить.
Риона указывает рукой на свой наряд.
– Серьезно? – говорит она.
– Что?
– Там не было нормальной обуви?
Я смеюсь.
– Это нормальная обувь. Вполне нормальная. В чем проблема? Ты хорошо выглядишь.
– Я выгляжу так, словно вот-вот выйдет мой новый альбом песен в стиле кантри.
– Ну… Мы недалеко от Нашвилла[17]. Так что, если ты всегда об этом мечтала…
– Не мечтала.
Я ухмыляюсь, представляя Риону на сцене с гитарой на шее. Трудно вообразить, чтобы она пела на потеху другим. Или делала хоть что-то на потеху другим.
– Поверь мне, – говорю я, – этот наряд куда больше соответствует окружению, чем один из твоих костюмов в стиле Элли Макбил[18].
Одевшись, мы идем в затрапезную кафешку через дорогу в стиле пятидесятых, потускневшая вывеска которой обещает «Завтраки весь день!». Учитывая, что на часах 07:20, подозреваю, что без завтрака мы в любом случае не останемся.
Мы с Рионой садимся на виниловые диванчики, и девушка морщит нос при взгляде на ламинированное меню и шаткий столик.
– Кофе со сливками, пожалуйста, – говорит она официантке.
– И мне. А еще блинчики, бекон, ветчину, омлет и картофельные оладьи, пожалуйста, – перечисляю я.
Глядя на меня, Риона качает головой.
– Похоже, ничто не способно отбить у тебя аппетит, верно?
– Думаю, от пережитого я хочу есть еще больше, – говорю я. – Надо полагать, со всем этим лазаньем и беготней я сжег немало калорий. Еще и ночной переезд. Пожалуй, тебе тоже не помешает омлет.
Риона фыркает.
Однако, когда мне приносят еду – жирную, хрустящую и чертовски аппетитную, – девушка не сводит глаз с моего бекона. Я двигаю к ней тарелку.
– Не стесняйся, – говорю я. – Тут всем хватит.
Риона осторожно берет вилку и пробует кусочек картофельных оладий. Подрумяненный картофель посыпан солью и перцем.
– Ну как? Неплохо, да? – говорю я.
Я знаю, что она голодна и хочет еще.
– Не отвратительно, – признается Риона.
– Ешь, сколько угодно.
За две минуты девушка уминает полтарелки. Как бы ей ни хотелось сделать вид, что это не так, но безумные события этой ночи оказали влияние на нас обоих, и она голодна не меньше моего.
– Так где находится Силвер-Ран? – спрашивает Риона.
– Прямо у подножия Смоки-Маунтинс, – говорю я. – Рядом с национальным парком Грейт-Смоки-Маунтинс, недалеко от Гатлинбурга и Ноксвилла.
Риона смотрит на меня так, словно я говорю на китайском.
– Никогда не слышала этих названий? – поддразниваю я ее.
– Разумеется, я знаю Смоки-Маунтинс, – вызывающе говорит девушка. – И Ноксвилл.
– Вот как? И что же ты знаешь о Ноксвилле?
– Ну… – краснеет она. – Что он находится в Теннеси.
Я смеюсь.
– Ты не часто покидала Чикаго, верно?
– Я много где побывала, – сухо отвечает Риона. – Нью-Йорк. Париж. Лондон. Я люблю путешествовать.
– Но в глубинке не бывала.
– Не доводилось.
– Что ж, тебе понравится, – ухмыляюсь я.
Риона
Увези меня Рейлан хоть в Марокко, я бы и то меньше чувствовала себя не в своей тарелке.
Я в жизни не надевала ковбойские сапоги. Я в жизни не ела в закусочной. И черта с два я когда-либо ездила верхом на лошади, не говоря уже о том, чтобы бывать на ранчо.
Я уже готова поверить, что парень везет меня туда, только чтобы поиздеваться. В мире полно мест, где можно скрыться и которые будут менее… чужеродными.
С другой стороны, я определенно ощущаю себя в миллионе миль от Чикаго. И от этого странным образом чувствую себя в безопасности.
Прежде чем покинуть мотель, Рейлан позвонил Данте и ввел его в курс дела. Мой телефон и ноутбук сгорели со всем содержимым моей квартиры, так что я не могу ни с кем связаться.
– Так даже лучше, – на полном серьезе говорит мне Рейлан. – Данте передаст все Кэлу. Но не думаю, что кто-то еще должен знать. Весь смысл привезти тебя сюда был в том, чтобы убрать тебя с радаров. Будем надеяться, рано или поздно твой брат и Данте разберутся, какого хрена тут происходит. А я тем временем не хочу рисковать и давать тому парню возможность вычислить тебя.
Я не в восторге от идеи бежать и скрываться, быть вдали от семьи, и особенно от работы. Но пожар напугал меня даже сильнее, чем почти утопление. Ставки росли, и было похоже, что киллер готов на самые отчаянные меры, чтобы достать меня, как бы хорошо, как мне казалось, я себя ни обезопасила.
– Мне нужно позвонить Дину, – говорю я Рейлану. – Если я просто испарюсь и перестану отвечать на звонки и сообщения, он может обратиться в полицию. Как минимум он придет ко мне в квартиру и, должно быть, заметит дыру в здании.
Рейлан раздумывает над моими словами.
– Хорошо, – наконец говорит он. – Позвони ему с телефона в мотеле. Ты помнишь номер?
Я киваю.
– Да, я его знаю.
Я всегда запоминаю цифры – адреса, телефонные номера, даты рождений. И цифры в документах. Уж не знаю, почему они застревают в моей голове, но я могу без ошибок назвать цифры из документов многолетней давности. Чаще всего эта информация абсолютно бесполезна – я бы с удовольствием использовала эту часть мозга под что-нибудь другое. Но так уж он устроен.