Это чудесное ощущение – чувствовать, как его крупные сильные пальцы массируют мою кожу головы, чувствовать, как наши тела прижимаются друг к другу, такие скользкие, влажные и чистые.
Когда мы выходим из душа, чтобы вытереться, даже расстояние в два фута между нами кажется слишком большим. Ощутив эту небывалую интимность, я боюсь разорвать эту связь и боюсь того, что она уже не вернется.
– Хочешь есть? – спрашивает Рейлан, вытирая свои густые темные волосы.
– Умираю от голода, – признаюсь я.
Мне кажется, я могу целиком заглотить порцию Рейлана – всю до последней крошки тоста.
Когда мы спускаемся по скрипучей лестнице, в ноздри мне ударяет симфония восхитительных ароматов. Буны никогда не разочаровывают, если речь заходит о еде. На столе красуются блинчики размером с тарелку, бекон, сосиски, яичница-болтунья, яйца-пашот, печенье с подливкой и что-то странное, похожее на свеженарезанную папайю.
Такер и Лоусон набрасываются на стопку пропитанных сиропом блинчиков, которая была бы непосильной для взрослого мужчины. Во всяком случае, для взрослого мужчины не-Буна.
Грейди и Шелби сидят напротив сыновей. У Грейди под глазом синяк, темный, словно пятно от ваксы. Кажется, будто он надел гигантский монокль.
Селия ест яйцо пашот на тосте. Она поднимает взгляд, когда в комнату входит старший сын.
– Ты тоже дрался! – укоризненно говорит она, замечая его разбитую губу.
– Ой, да это мелочь, – небрежно бросает Рейлан. – Просто небольшая стычка. Никого не зарезали и не застрелили. Когда мы уезжали, шериф Доус уже был в пути – уверен, он отметелил всех, кому еще не хватило.
Селия переводит взгляд на Бо.
– Тэмми Уитмор написал мне и сказал, что драку начал Дьюк.
Бо виновато краснеет.
– Не совсем, – говорит она, не признаваясь, что именно случилось.
– Я видела, как он танцевал с Линдси, – замечает Шелби, понимая, что близка к истине.
– Вот как? – отвечает Бо.
Похоже, у девушки этим утром нет аппетита – она лишь выпила чашку кофе и пожевала пару долек папайи.
Я до краев наполняю тарелку беконом и яичницей-болтуньей, раздираемая любопытством, расскажет ли Бо, что именно случилось, и желанием заглотить тонну еды, и как можно скорее.
Но девушка просто отодвигается от стола со словами:
– Я наелась.
– Но ты же ничего не поела! – протестует Селия.
Она поворачивается ко мне, вероятно, ожидая от меня аналогичного заявления, но я уплетаю за обе щеки, как бурундук, и накладываю еще.
– Во всяком случае, мы положительно на вас влияем, – замечает она.
– Да, – невнятно отвечаю я с набитым ртом.
Рейлан тоже смеется, довольный тем, что, по крайней мере, ему удалось привить мне удовольствие от завтрака. Он смеется громко и озорно, заражая всех своим весельем. Мальчики начинают хихикать, и вскоре Шелби и Грейди тоже.
Мне так нравится эта семья.
Они теплые и добросердечные, простые и трудолюбивые. Они любят животных и природу.
Мы в чем-то разные и в чем-то схожи, и за это они мне нравятся, и я их уважаю.
Уж не знаю почему, но, кажется, я тоже им нравлюсь – а может, они просто добры со всеми, но я все равно им благодарна.
– Какие планы на сегодня? – спрашивает нас Селия.
– Хотел быстренько съездить в Ноксвилл этим утром и купить новое покрытие для конюшни, – отвечает Рейлан и обращается ко мне. – Хочешь поехать со мной перед работой?
– Звучит заманчиво, – говорю я. – Обожаю выбирать покрытие для конюшни…
Рейлан хихикает.
– Я думал, мы сможем купить тебе туалетные принадлежности и одежду, – замечает он. – Я в курсе, что ты не фанатка резиновых покрытий.
– Вы сами не знаете, от чего отказываетесь, – вставляет Грейди. – Добротное толстое эластичное покрытие с запахом свежей резины… этот аромат стоит добавить в список вкусов для свечей.
– Вы заедете на обратном пути в блинную? – спрашивает Бо.
– Разумеется, – легко соглашается Рейлан.
– Тогда я еду.
– И я, – добавляет Грейди.
Мы все забираемся в пикап Рейлана. Мне начинают нравиться широкие удобные сиденья и вид на пыльные дороги, открывающийся из кабины. В отличие от стандартных одноместных сидений, здесь нас с Рейланом ничто не разделяет, и это делает поездку удивительно интимной, наши руки покоятся на сиденье всего в нескольких дюймах друг от друга.
Грейди настоял на том, что он будет выбирать музыку. Это сплошь кантри, и в основном она ужасна, однако он громко подпевает каждой песне и отстукивает ритм по спинке кресел. Обычно меня такое раздражает, но сегодня я лишь смеюсь. Возможно, это из-за того, что в моей крови до сих пор бушуют гормоны счастья, а может, всему виной огромный завтрак, который я только что съела. Так или иначе, у меня, как ни странно, хорошее настроение.
Когда мы въезжаем в Ноксвилл, я с удивлением отмечаю, что это довольно симпатичный город. Вдоль дорог высажены деревья, создающие тень, а высотные здания построены вдоль берега реки, как в Чикаго.
Он куда более многолюдный, чем я представляла, – магазины и кафе переполнены посетителями, а центральные улицы кажутся весьма процветающими. Здесь нет пустых или заколоченных магазинов, и только одно небольшое кирпичное здание выставлено на продажу.
Здесь царит атмосфера дружелюбия – люди улыбаются и кивают, когда мы проходим мимо. Уж не знаю, такова ли особенность юга, или просто широкая улыбка Рейлана вызывает желание улыбнуться в ответ.
Рейлан ждет, пока я зайду в небольшой универмаг, чтобы купить все необходимое, затем мы идем в соседний магазин, который называется «КЭЛ Ранч Стор»[22]. Бо отправляется в отдел огнестрельного оружия, а Грейди и Рейлан занимаются покрытием. Мое внимание привлекают несколько инкубаторов, полных яиц, в которых прямо сейчас вылупляются десятки цыплят. Цыплята выглядят мокрыми и перепачканными и далеко не такими милыми, как их пушистые желтые собратья в соседнем ящике, которые, по-видимому, прыгают по этой земле уже по меньшей мере день или два. И все же я восхищена медленным, кропотливым процессом, требующимся, чтобы вырваться из тюрьмы-скорлупки.
Я все еще любуюсь ими, когда Рейлан возвращается после того, как погрузил покрытие в пикап.
– Хочешь цыпляток? – с ухмылкой спрашивает он.
– Нет, – отвечаю я. – Просто удивляюсь тому, как им удается проделать это, хоть они и кажутся такими слабенькими и вялыми.
– Они сильнее, чем кажутся.
Он подхватывает одного чистого пушистого цыпленка, достает его из стеклянного ящика и кладет мне на ладони. Я поражена тому, какой он легкий и мягкий. Я чувствую, как бьется у моего большого пальца его сердечко – в десять раз быстрее моего собственного. Цыпленок утыкается носом в мою ладонь, наслаждаясь теплом.
Когда с покупками покончено, мы отправляемся в блинную «Френч Маркет Крепери», как и обещал Рейлан. Мы берем на двоих блинчик с бананом, «Нутеллой» и грецким орехом, и, должна признать, это действительно чертовски вкусно и вполне похоже на блины, которые я ела во Франции.
Мы возвращаемся на ранчо, плотное резиновое покрытие утяжеляет пикап.
Пока Рейлан и Грейди разгружаются, я возвращаюсь в дом. Я хочу снова просмотреть те договоры купли-продажи, чтобы еще раз попытаться разобраться с этим несоответствием.
Открыв ноутбук Бо, я замечаю, как тихо на кухне. Тишину нарушают лишь поскрипывания старого дома и отдаленные звуки животных с улицы.
Так странно быть одной.
Удивительно, как быстро я привыкла к шуму и суете на ранчо и практически постоянному присутствию Рейлана. Дважды я отрываюсь от работы, чтобы поделиться с ним каким-нибудь комментарием, и вспоминаю, что парень на конюшне, а не рядом со мной на кухне.
Я качаю головой, раздраженная собственной глупостью, и пытаюсь, как обычно, раствориться в цифрах.
Я попросила Люси прислать мне эти документы, и я рада, что ей удалось найти все, что мне было нужно, и отправить несколькими сообщениями, чтобы приложения не весили слишком много.
Я скачиваю все документы и начинаю просматривать данные, сравнивая их с предыдущими таблицами.
После пары часов напряженного сопоставления мне наконец удается погрузиться в состояние почти гипнотической сосредоточенности, когда цифры словно текут и плавают в моем мозгу, перестраиваясь в схемы, которые, кажется, выстраиваются практически независимо от меня, как будто я наблюдаю за происходящим со стороны, вместо того чтобы активно участвовать в этом.
Я всегда наделяла числа особенными качествами. Шестерка – удачливая, семерка – романтичная, но властная. Девятка может быть коварной, двойка – полезной, а на пятерку всегда можно положиться. Я знаю, что это иррационально, но эта уловка позволяет мне переставлять и запоминать последовательности чисел так, как если бы они были людьми или предметами, а не просто символами.
Я смотрю на экран компьютера, но вижу только поток цифр в своем мозгу. Я наблюдаю, как они перекручиваются и складываются в калейдоскопические узоры. И вот, наконец… наконец… Я вижу ее.
Я вижу неправильность.
Я вижу ее и понимаю.
Я долго и медленно выдыхаю.
– Ублюдок, – шепотом произношу я.
Джош Хейл обкрадывал нас. И не понемногу… а чертовски прилично.
Когда мы выкупили всю эту землю для «Саут-Шор Девелопмент», он скопировал некоторые объекты недвижимости. Он скопировал договоры о купле-продаже почти точь-в-точь, опустив только одну цифру или букву на странице. Таким образом, документы выглядели идентично для невооруженного глаза, но могли быть рассортированы по отдельным папкам в компьютерной системе.
Но куда ушли деньги – вот в чем вопрос.
Все цифры внесены в электронную таблицу, но при этом дублирующиеся объекты удалены.
Это означает, что деньги, которые мы заплатили за объекты, исчезли. Переведены на какой-то другой счет, который здесь не указан.
Я знаю, что это Джош, потому что документы на дублирующиеся объекты недвижимости подписаны им и только им.