Я не знаю, как высказать то, что мне известно, но и хранить от парня секреты я тоже не хочу.
– Твоя мама рассказала мне о том, что случилось перед тем, как ты заключил контракт, – говорю я. – Рассказала о твоем отце.
– Вайя был моим отцом, – тут же отвечает Рейлан.
– Я знаю! – быстро говорю я. – Это я и имела в виду.
Рейлан смотрит на меня со странным выражением лица.
– Я удивлен, что она тебе рассказала, – говорит он. – Она не любит говорить об этом. Очевидно, – он издает короткий безрадостный смешок, так непохожий на его обычный смех. – Раз уж я сам ни разу за восемнадцать лет не слышал эту историю.
– Ты часть этого места, – говорю я. – Я просто хочу, чтобы ты знал… что я понимаю.
Лицо Рейлана полно боли. Он сдавленно произносит:
– У всех семей есть неприглядная история?
– У моей точно есть. – Можно написать тысячестраничную сагу о Гриффинах, наполненную болью и кровопролитиями. И еще одну такую же о Галло.
Я хочу спросить Рейлана о том, о чем не могла спросить Селию, чтобы не показаться навязчивой после всего, что она мне рассказала. Но юрист во мне знает, что это еще не все. Судя по тому, что она рассказала мне об Эллисе, он бы никогда не позволил ей так просто уйти…
– Твоя мама рассказала мне о том, что случилось, – говорю я. – Но не о том, как она избавилась от Эллиса Берра.
Я не произношу слов «твоего отца» или «твоего биологического отца», потому что знаю, что Рейлан его таковым не считает.
Рейлан делает глубокий вдох.
– Я расскажу тебе, – говорит он. – Но не здесь. Давай прогуляемся.
Рейлан
М ы идем с Рионой вдоль березовой аллеи. Деревья уже полностью окрасились в желтый цвет – позднее, чем обычно: это была теплая осень после затянувшегося бабьего лета.
Я удивлен, что мама рассказала Рионе об Эллисе, но также и рад, хоть и не могу выразить это чувство. Это история, которую я не стал бы рассказывать без разрешения матери. А я хочу, чтобы Риона знала ее. Я хочу, чтобы она знала обо мне все.
Кроме того, это значит, что моя мама оценила Риону, раз доверила ей семейный секрет. Должно быть, она угадала мои чувства к девушке, хоть я о них и не распространялся.
Вторую часть истории мы еще никогда не рассказывали. Я и сам не собирался никому об этом говорить, даже будущей половинке. Но Риона другая. Как она и сказала, семья девушки и сама скрывает немало темных секретов, их история пронизана жестокостью. Я знаю, что ничего из того, что я расскажу, ее не шокирует и она сохранит нашу тайну. Только дочь мафиози понимает, что такое настоящая осторожность.
Так что я спокоен, пока мы идем рядом.
Я лишь прокручиваю эту историю в голове, пытаясь понять, как лучше ее объяснить.
– У моей матери был друг, – говорю я. – Мальчишка, которого она знала с детства, так же как знают друг друга Бо и Дьюк. Они вместе ходили в начальную школу. В конечном счете его семья вернулась в Северную Каролину, на землю индейцев чероки. Но моя мама и Вайя продолжали общаться – он навещал ее, когда его семья возвращалась за чем-то в Силвер-Ран. Но к тому времени, как мама вышла замуж, они не виделись с Вайя уже три года. У нее также было два младших брата – мама говорила тебе?
– Одного из них звали Эббот, и он был высоким, как Грейди, да? – уточняет Риона.
– Точно. Дядя Эббот. Другого звали дядя Эрл. На момент ее свадьбы им было всего тринадцать и пятнадцать. Но они оба были высокими и крепкими, если ты понимаешь, о чем я.
– Я никогда не сталкивалась с бедностью, но я видела мальчиков, которым рано пришлось стать мужчинами, – кивает Риона.
– До замужества мама регулярно виделась со своими братьями и сестрами и продолжала о них заботиться. Но, как только она переехала в дом Эллиса, он запретил им видеться. Им не разрешалось звонить или навещать сестру, а моя мама едва могла выйти из дома. Только в компании Эллиса. Разумеется, они беспокоились за нее, и не только потому, что о них больше некому было позаботиться. Они пытались подсунуть маме записки, когда Эллис привозил ее в город. И два или три раза пытались ее навестить. По всей территории стояли ворота и были развешены камеры. Дядя Эббот перелез через забор, чтобы поговорить с ней, когда мама была мной беременна, незадолго до родов. Она пыталась убедить его, что все в порядке и ему нужно оставить ее в покое. Но на маме была белая рубашка, и Эббот видел синяки на ее руках даже сквозь ткань. Так что он ушел, но позвонил Вайе. Эббот сказал: «Селии нужна помощь. Ты поможешь ей?» И Вайя приехал тем же вечером со своими двумя сестрами. Они провели у участка Эллиса всю ночь до самого раннего утра, Эббот и Эрл были с ними. Напуганные, они спорили о том, стоит ли им идти в дом сразу, и беспокоились, что Эллис мог причинить маме боль, увидев Эббота в объективе камеры. Что, конечно, и произошло. Но они также боялись, что он может сделать с ней что-нибудь похуже, если поймает их при попытке вломиться в дом. Моя мать рассказала им, что у него в доме десятки пистолетов – по одному в каждой комнате. Так что они ждали всю ночь напролет. Затем наутро Эллис не вышел на работу в обычное время. Они снова стали спорить, что делать. Наконец, черный БМВ Эллиса тронулся с места с хозяином за рулем. Они ждали, пока он отъедет от дома. Затем одна из сестер Вайи подошла к двери. Они знали, что Эллис не узнает ее на камере. Ей пришлось перелезть через забор. Затем она подбежала к двери и позвонила, опасаясь, что никто не ответит. Что моя мама не может ответить. Но она ответила. Мама выглянула в окно и открыла дверь. Ее лицо было настолько избитым и опухшим, что она даже не могла толком разглядеть Аму, только одним глазом. Ама сказала: «Мы уезжаем прямо сейчас. Ты хочешь что-нибудь взять?» – и моя мать ответила: «Ничего. Мне не нужно ничего из этого дома». Она сняла свое обручальное кольцо и оставила его на пороге. Они бежали по территории, зная, что Эллис, скорее всего, уже мчит назад на всех парах. Они добежали до забора, но моя мать не могла перелезть из-за своего живота. Ама встала на четвереньки, чтобы мама могла залезть ей на спину, а затем подняла ее. Вайя ждал с той стороны, чтобы подхватить маму. Они рванули так быстро, как только могли. Машина стояла ниже по дороге, подальше от камер, чтобы Эллис не видел, кто ее увез.
Я перевожу дух. Следующую часть рассказа не знает никто, кроме членов моей семьи. Во всяком случае, никто из ныне живущих. Я перевожу взгляд на Риону. Все это время мы идем бок о бок, касаясь друг друга лишь едва. Наши руки всего в дюйме друг от друга.
Риона ждет продолжения. Ее лицо напряженное и кажется бледнее, чем обычно, – вероятно, она сопереживает. Я знаю, что девушке нравится моя мама, и ей неприятна мысль о том, что ее, беременную, избивали до полусмерти.
Странно думать о том, что технически я присутствовал при этой истории. Просто взятый за компанию почти доношенный плод. Естественно, ничего из этого я не помню. Я всего лишь пересказываю то, что услышал от матери, после того как нашел на чердаке ее свидетельство о браке.
Она была готова рассказать мне все, как только я узнал правду, и описала эту историю в мельчайших подробностях, а Вайя добавил то, чего она не знала или забыла.
Эта история отпечаталась в моем мозгу. Это было самое неожиданное, что только случалось со мной. Всю жизнь я чувствовал себя надежно и в безопасности и никогда, даже на секунду, не задумывался, что Вайя может быть моим «не настоящим» отцом.
Боже, как же я злился на них! Теперь мне стыдно за это. Я представляю, как они стоят там – моя мать, переполненная виной и сожалением, Вайя, смотрящий на меня с нежностью в темных глазах. Оба пытаются подобрать слова, чтобы утешить меня. А я кричу на них, ослепленный собственными эмоциями, не думая о том, что они пережили и как себя чувствуют.
Это была нелепая случайность, что я нашел это свидетельство. Оно было сложено и засунуто в папку с кучей документов. Я не искал его. Подумать только, я ведь искал свой старый набор фигурок черепашек-ниндзя, который я там припрятал, думая, что, возможно, смогу продать за пару баксов.
Но вместо этого нашел старое свидетельство, копию, снятую для того, чтобы моя мама могла решить бюрократические вопросы и повторно выйти замуж.
При виде него она побледнела от ужаса. Словно это была змея, которая могла ее укусить. Уверен, она жалела, что не выбросила его. В тот момент я тоже жалел об этом.
Теперь я не сожалею, что нашел его. Я сожалею только о своей реакции.
Есть то, что назад не воротишь.
Задумавшись, я надолго прервался. Риона касается моей руки со словами:
– Все в порядке?
Я прочищаю горло:
– Да. Разумеется. На чем я остановился? Ах да… Мама хотела, чтобы Вайя остался с ней. Она была так напугана. Но он передал ее на поруки своим сестрам, и те поехали за границу штата, на земли индейцев чероки, не останавливаясь ни на секунду. Вайя остался с моими дядями. Дальше была самая сложная часть. Они должны были убедиться, что все в Силвер-Ран знают, что моя мать сбежала и что Эллис ее ищет. Но они не могли позволить ему приблизиться к разгадке. Так что Вайя, дядя Эббот, дядя Эрл и несколько младших братьев и сестер были настороже. Следить за Эллисом оказалось проще, чем они надеялись, потому что он был чертовски зол. Он отправился к шерифу и заявил, что мою мать похитили. Он ходил в бар, где она раньше работала, ходил в ее прежнюю школу и в дома ее друзей. И в дом моих бабушки и дедушки тоже. Он кричал на них и сыпал угрозами, даже разбил пару окон в доме. Избил моего деда до полусмерти, но тот, похоже, был настолько под кайфом, что даже не заметил этого. Тогда Эллис схватил одну из младших дочерей – мою тетушку Келли. Ей тогда было всего четыре. Он схватил ее и, казалось, хотел вытащить из дома. Может, он собирался взять ее в заложницы или что-то в этом духе, чтобы вынудить мою мать вернуться.
– Боже, – шепчет Риона.
– В общем, дядя Эббот вбежал в дом со своей бейсбольной битой наперевес и сказал: «Отпусти ее, или я разобью тебе челюсть, на хрен». Эллис отпустил тетю Келли и ушел. Они следили за ним еще около трех дней. В какой-то момент Эл