лис лицом к лицу столкнулся с моей тетушкой Лейн на заправке, когда она преследовала его, но он скользнул взглядом мимо нее и поехал дальше. Иронично, учитывая, что он подарил ей скейтборд, когда «ухаживал» за моей матерью, но даже не узнал ее в лицо. Возможно, гнев застилал ему глаза. В общем, на четвертый день поползли слухи, что мою мать видели на землях индейцев чероки. До Эллиса они еще не дошли, насколько могли судить мои дяди, но это был лишь вопрос времени. И они прокололи его шины, пока Эллис ел в баре, где раньше работала моя мама. Он продолжал наведываться туда, угрожать владельцам и запугивать посетителей. Он даже пытался подкупить нескольких человек, но это не сработало – если кто-то и знал, где находится моя мать, никто ему не сказал. Эллис вернулся в машину навеселе. Он начал разгоняться на дороге по пути домой и не сразу заметил спущенные шины. Вайя и мои дяди преследовали его на арендованной машине. Эллис продолжал набирать скорость, даже когда заднее правое колесо начало «гулять». В конце концов машину начало заносить, его повело, и он съехал с дороги. БМВ вписался аккурат между двух деревьев и застрял так крепко, что Эллису пришлось перелезать через сиденье, чтобы выйти через заднюю дверь. На лбу у него был небольшой порез, но в остальном он был в порядке. Лишь ныл и матерился на чем свет стоит, весь разодетый в свой деловой костюм. Вайя подъехал и спросил: «Вас подвезти?» Алкоголь притупил бдительность Эллиса, и тот ответил «Ага», даже не поблагодарив. Он начал идти к машине, но, пройдя футов пять, остановился и прищурился, глядя на окна автомобиля. Должно быть, он заметил, что на заднем сиденье кто-то есть. Вайя открыл дверь справа от водителя, и Эллис потянулся к своему пиджаку, словно хотел достать пистолет. Он у него был, но потерялся во время аварии. К тому времени, как Эллис это понял, Вайя и мои дяди выскочили из автомобиля и окружили его.
Я замолкаю, глядя на Риону в попытках понять, понимает ли она, что было дальше. По серьезному выражению ее лица я вижу, что понимает.
– Они оттащили его в лес. Дядя Эббот хотел убивать его медленно. Хотел резать, жечь и бить Эллиса, как тот проделывал это с моей матерью. Но Вайя запретил – слишком грязно, шумно и велик риск оставить улики. А еще он добавил: «Мы не такие, как он». Так что они просто отвели Эллиса на десять миль вглубь леса и застрелили его в голову. Затем они вырыли яму и похоронили тело, закидав камнями и грязью, чтобы ни одно животное не откопало. Это сделали Вайя и дядя Эббот. Дядя Эрл остался, чтобы отогнать их машину, на случай если кто-нибудь проедет мимо и увидит аварию. Затем Вайя отвез моих дядь домой и вернулся к себе, где оставалась с его сестрами моя мама. Неделю спустя она родила. Когда я родился, Вайя признался, что сделал. Он не хотел расстраивать маму, но также он не хотел, чтобы она тревожилась насчет того, что Эллис сможет ее найти. Мама хотела вернуться домой к своим братьям и сестрам, но Вайя убедил ее остаться. Он сказал, что им нужно подождать и убедиться, что у мамы не возникнет никаких проблем. Вайя подумал, что будет подозрительно, если она вернется сейчас, словно зная, что Эллис мертв. Поначалу Эллиса объявили пропавшим. Заявление подали его коллеги. Вскоре шериф обнаружил его автомобиль. Начали прочесывать лес – решили, что он стукнулся головой, потерял ориентацию и заблудился. Но раненый человек, думали они, не может пройти далеко, поэтому обыскали лес только в районе нескольких миль и нашли немного крови на земле. Так что некоторые решили, что на Эллиса напал дикий зверь. Все знали, что он выпивал в баре, но Эллис не был местным, и его не особо любили, так что никто тщательно не искал. Тем временем моя мама оставалась на месте. Она влюбилась в Вайю, а может быть, вспомнила забытые чувства. Пока они росли вместе, всегда были неравнодушны друг к другу. Дядя Эрл и несколько младших братьев и сестер перебрались к ним, а потом мама забеременела Грейди. Вышла замуж за Вайю. Спустя еще пару лет появилась Бо. Эллис несколько лет числился пропавшим без вести. Затем, в конце концов, на работе захотели получить страховые выплаты и предприняли необходимые действия, чтобы его объявили мертвым. Когда это было сделано, оказалось, что моей матери тоже причитаются довольно солидные страховые выплаты, а также все имущество Эллиса. Он не оставил завещания, так что все перешло ей. Мама продала дом, в котором они жили, так ни разу туда и не вернувшись. На вырученные деньги она купила ранчо, и мы все переехали сюда. Разумеется, никто из нас, детей, не знал, что случилось и откуда взялись деньги. Дети не думают о таких вещах. Мы были в восторге, поселившись в таком большом доме. Все, кроме Бо – она злилась, что мы переехали. Ей нравилось жить на земле чероки в окружении семьи моего отца. Мы все время их навещали, поэтому Бо и Дьюк оставались близки. Они дружили с пеленок, родившись в августе с разницей в несколько дней. Наши с Дьюком мамы сдружились во время беременности и укладывали детей спать в один гамак. Пока они росли, Бо и Дьюк дрались, словно дикие зверята, но оставались лучшими друзьями.
– На танцах они тоже подрались, – сообщает мне Риона. – Дьюк танцевал с другой девушкой.
Я закатываю глаза.
– Похоже, он в отчаянье. Пытается заставить Бо понять, что она ревнует.
– Думаешь, они влюблены друг в друга?
– Я знаю, что влюблены. У тебя не может быть лучшего друга, к которому бы тебя тянуло. Это и есть любовь – когда ты хочешь трахнуть лучшего друга.
Риона смеется.
– Так вот что такое любовь?
– Такой она должна быть.
Она вскидывает на меня глаза цвета морской волны и так же быстро опускает их снова.
– Что? – спрашиваю я. – Что такое?
– Просто я подумала… что есть и третья сторона.
– Чего?
– Трахаться можно с кучей людей. И другом может быть любой. Но у любви есть и третья сторона… восхищение человеком.
– Восхищение?
– Да. Это встречается куда реже. Есть не так уж много людей, которых я уважаю.
В этот момент я бы отдал все на свете, чтобы быть в числе этих людей. Уважение и восхищение такой женщины, как Риона, – это настоящее достижение. Я знаю, что добиться ее одобрения непросто.
– И что, я вхожу в этот список избранных? – спрашиваю я, стараясь сохранять нейтральный тон.
– Да, – спокойно отвечает Риона. – Входишь.
Судя по тому, как раздувается моя грудь, можно подумать, я только что выиграл дерби в Кентукки.
– Спасибо, – говорю я, и по какой-то причине у меня сжимается горло. – Ты знаешь, что много для меня значишь, Риона.
– Я знаю, – говорит она, поднимая на меня ясный и открытый взгляд. – Тебе лучше моего удается показывать чувства.
– Кажется, мне неплохо удается читать твои мысли, – отвечаю я. – Во всяком случае, довольно часто.
– И о чем же я думаю сейчас? – тихо спрашивает Риона.
Я знаю, о чем бы мне хотелось, чтобы она думала. Но не знаю, хватит ли у меня смелости спросить об этом.
Я нежно касаюсь ее щеки, наши лица всего в дюйме друг от друга. Выражение ее лица кажется таким ранимым, каким я никогда не видел его прежде. Я не понимаю, как когда-то мог назвать эту женщину Снежной Королевой. Риона не так проста. Если продраться сквозь холод, можно обнаружить целую вселенную.
Я открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю вымолвить и слова, как к нам подбегает раскрасневшаяся и разгоряченная Бо.
– Шелби рожает! Мама едет присмотреть за мальчиками, а я отвезу Грейди и Шелби в больницу. Возможно, я останусь там на случай, если что-нибудь понадобится, чтобы Грейди не пришлось отходить.
– Что требуется от меня? – спрашиваю я.
– Позаботься о лошадях. Их надо покормить и запереть на ночь.
– Разумеется, – киваю я.
– Чего это вы забрели в такую даль? – жалуется Бо, разворачиваясь, чтобы бежать обратно к дому.
Я снова смотрю на Риону, желая продолжить наш разговор. Но момент уже упущен.
Она говорит:
– Судя по всему, нам лучше поторопиться.
– Ага, – отвечаю я. – Ты права.
Риона
Мы с Рейланом возвращаемся на ранчо.
Мы задерживаемся в дверях кухни, ощущая некоторую недосказанность. Когда Бо нас прервала, я думаю, Рейлан собирался мне что-то сказать. После того как уже и так рассказал мне историю своей семьи.
Я отношусь к этому серьезно, ведь они хранили этот секрет тридцать лет.
Рейлан рассказал его, поскольку доверяет мне. Хотелось бы мне как-то показать, что я тоже ему доверяю.
Но я могу сказать лишь:
– Успеха с лошадьми.
Рейлан ухмыляется.
– Спасибо. Когда я вернусь, давай выпьем. Сегодня полнолуние, можем посидеть на террасе.
– Звучит потрясающе, – говорю я.
Я собиралась зайти и поработать еще немного, но после того, что я узнала о Джоше, я чувствую себя странно опустошенной, словно проект теперь для меня запятнан. Я знаю, что это глупо, но меня смущает, что правда скрывалась прямо посреди данных, а я ее не видела. Это все равно что осознать, что прямо под водой плавает крокодил. Даже если вам удастся избавиться от него, вы уже не сможете смотреть на озеро по-прежнему.
Наверное, мне стыдно, что я не заметила этого раньше. Я была невысокого мнения о Джоше, и я удивлена, что ему удалось так долго водить нас за нос.
Должно быть, Кэл и Данте уже нашли его и позвонят мне с минуты на минуту.
Я рассеянно кручу в руках телефон Рейлана, ожидая, что на экране вот-вот высветится звонок, а когда этого не происходит, кладу его на стол и открываю ноутбук.
Но я не могу сосредоточиться, постоянно возвращаясь мыслями к нашей с Рейланом прогулке вдоль березовой аллеи.
Я скучаю по нему.
Это звучит нелепо, но так и есть. Я так привыкла к постоянному присутствию парня, что, когда он куда-то отходит, я ощущаю, как его нет рядом.
Рейлан стал для меня солнечным светом на коже – теплым, успокаивающим, оживляющим, и, когда он уходит, мне прохладно и хмуро. Я как цветок, ожидающий возвращения солнца.
Это просто абсурдно. Мне нужно собраться и вернуться к работе, раствориться в таблицах, документах и договорах купли-продажи, чтобы получать удовольствие от работы, как раньше.