Не раздумывая, я с силой шлепаю Пенни по боку. Она пинается обеими ногами, попадая Джинну прямо в грудь, и тот отлетает назад и с грохотом влетает в дверь стойла напротив.
Я снова выбегаю из конюшни и пересекаю открытый двор.
На этот раз я не зову Рейлана. Джинн слишком близко – я не хочу, чтобы он меня услышал.
Нет… он не близко…
Он прямо за мной.
Я слышу звук его шагов по гравию – здесь невозможно оставаться бесшумным – и его прерывистое дыхание. Джинн хватает ртом воздух, издавая стоны при каждом вдохе. Он явно ранен – возможно, Пенни сломала ему несколько ребер. Но этот ублюдок все равно настигает меня. Он быстр и безжалостен. Он никогда не остановится. У меня больше нет оружия. Если он снова схватит меня за горло, мне конец.
Джинн приближается. Он уже настолько близко, что я чувствую его дыхание на своей шее.
И тут, откуда ни возьмись, сбоку на него бросается Рейлан, выбегая со стороны дома. Парень сбивает Джинна с ног, тот падает на колени, и они катятся по щебню.
– Риона, беги! – кричит Рейлан.
Он борется с Джинном. Рейлан безоружен, но я вижу серебристый блеск металла, когда Джинн замахивается ножом, целясь Рейлану в глаз. Тот хватает его за запястье, едва успевая повернуть лезвие. Вместо этого оно задевает его щеку.
Из них двоих Рейлан крупнее, но я никогда не видела никого быстрее Джинна. Он наносит Рейлану удар за ударом, некоторые из которых тот успевает блокировать, а другие режут ему предплечье и плечо. Одной рукой Рейлан схватил Джинна за горло и сжимает его, одновременно пытаясь заблокировать нож другой рукой. Все это происходит в течение двух секунд, пока я, замерев, в ужасе слежу за ними.
Я не знаю, что делать.
Мы прямо возле хлева, где Грейди мастерит седла. Где у нас с Рейланом было рандеву.
Я вбегаю туда и хватаю со скамейки два предмета – фонарь и шило, а затем бегу обратно к Рейлану. Они с Джинном застыли в смертельной схватке: киллер приставил лезвие ножа к горлу Рейлана и давит на рукоятку обеими руками, а Рейлан, дрожа от напряжения, пытается отвести его руки назад.
Джинн выглядит нечеловечески в этих своих очках, придающих ему сходство с насекомым. Его взгляд устремлен на Рейлана, а лицо искажено гримасой ярости. Я направляю фонарь прямо киллеру в лицо и включаю его.
Свет попадает прямо в очки ночного видения. Джинн с воем отшатывается, срывая с лица защитные очки. Ослепленный, он спотыкается.
– Рейлан! – кричу я.
Я бросаю ему шило.
Тот ловит его правой рукой и вонзает Джинну в грудь. Джинн пронзительно кричит, не в силах даже разглядеть, чем нанесен удар. Он пытается нащупать орудие вслепую, но, в отличие от ножа, шило он вытащить не может. Оно вонзилось слишком глубоко, в слишком важное место.
С протяжным булькающим стоном Джинн опускается на колени. Он падает на бок, и гравий впивается ему в лицо.
Рейлан пинает Джинна носком ботинка. Тот перекатывается на спину, его рот все еще беззвучно шевелится.
Я подхожу ближе, глядя на него сверху вниз, и поднимаю фонарь, чтобы рассмотреть его лицо.
Без очков Джинн выглядит… совершенно обыкновенно. У него простые, мягкие, почти нежные черты лица. Карие глаза под прямыми бровями, сейчас большие и налитые кровью, но почти красивые, окруженные темными ресницами. Тонкие губы и безвольный подбородок. Человек, на которого не взглянешь дважды, проходя мимо по улице.
Надо полагать, в его профессии это преимущество.
Я перевожу взгляд на Рейлана.
Он тяжело дышит, и его футболка разрезана на плече, правая щека кровоточит.
Взгляд голубых глаз встречает мои, и я вижу в них бесконечное облегчение, когда парень оглядывает меня, убеждаясь, что со мной все хорошо.
Рейлан притягивает меня к себе, крепко прижимая к теплой груди.
– Ты в порядке. Ты в порядке, – твердит он.
Думаю, он убеждает в этом самого себя.
Рейлан
Я не могу выпустить Риону из объятий. Возможно, я прижимаю ее слишком крепко, но не могу расслабить хватку.
Мне не следовало оставлять ее в доме одну.
Как Джинн, МАТЬ ЕГО, нашел ее?!
Возможно, дело в письмах – должно быть, он отследил IP-адрес. Или в звонках.
Так или иначе, я был неосмотрителен, и это больше не повторится.
Я целую Риону, чувствуя остатки адреналина у нее на губах и ощущая, как она дрожит от быстрого бега по двору.
– Что будем с ним делать? – спрашивает Риона, глядя на тело поверженного убийцы.
– Похороню его где-нибудь за территорией, – говорю я.
– Только не сейчас, – просит она.
– Хорошо, – обещаю я.
Я не собираюсь отпускать ее ни на секунду. Наоборот, я подхватываю Риону и несу в дом, поднимаюсь по лестнице, захожу в ее спальню и укладываю девушку поверх покрывала.
Затем я целую ее, прижимая к подушкам и проводя руками по ее телу, чтобы убедиться, что она не пострадала.
Мы оба еще на взводе, и в нас кипит нервная энергия, которую нужно куда-то выбросить.
Риона снимает с себя одежду и забирается на меня верхом. Ее бледная кожа сияет в лунном свете, льющемся сквозь окно. Ее волосы кажутся темно-каштановыми, а глаза зеленые, как мох. Она похожа на существо, которое можно встретить в чаще леса. Нечто, что способно сбить вас с пути, за чем вы с радостью последуете навстречу своей гибели.
Девушка садится верхом на мои бедра, поглаживая мой член своими половыми губами. Это так приятно, что мне кажется, будто я уже внутри нее, хотя я вижу, что еще даже не проник. Она просто медленно трется клитором о ствол моего члена.
Я мог бы часами смотреть, как надо мной извивается ее стройное тело. Риона выглядит нечеловечески прекрасно. Слишком красива, чтобы дотянуться и коснуться ее.
Но от этого я не могу удержаться. Я глажу ее груди, и девушка наклоняется, чтобы они упали мне в руки. Риона подкручивает бедра и трется сосками о мои ладони в такт скольжению. Ее грудь мягкая, а соски твердые.
Я скольжу ладонями по ее телу, следуя изгибу талии.
Тело девушки напоминает скрипку – оно совершенной формы и идеально сбалансированно. Мне хочется играть на нем, как на инструменте, хочется извлекать из Рионы как можно больше невероятных звуков.
Она тянется рукой и хватает мой член, наконец-то направляя его внутрь.
Черт побери, это чувство… Я ощущаю тепло и почти болезненную тугость, но мой член скользит гладко, а Риона размеренно, но все сильнее подкручивает бедра, сидя на мне верхом.
Она наклоняется, и ее груди оказываются прямо у меня перед лицом. Я беру одну в рот и посасываю, пока Риона продолжает двигаться на мне. Я полулежу на подушках и кладу руку ей на поясницу, чтобы притянуть девушку ближе и взять в рот как можно больше.
Риона стонет. Она обвивает руками мою шею, крепче прижимая мое лицо к своей груди, и скачет на мне все сильнее и сильнее. Ее бедра двигаются короткими и неистовыми дугообразными движениями, пока она усиливает давление на клитор.
Я снова хватаю ее за талию, помогая сильнее опускаться на мое тело. Входя в нее все глубже.
Ее теплые волнистые волосы упали мне на лицо. Мне нравится их запах и то, как они щекочут мне кожу.
Мне все мало. Каждый раз, когда мы так близки, мне хочется еще больше. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Я обхватываю ее лицо и целую, когда Риона начинает кончать. Она издает стон прямо мне в рот, когда оргазм накатывает на нее, а ее киска ритмично сжимается вокруг моего члена, и все ее тело становится натянутым как тетива.
Затем Риона обрушивается на меня, и я переворачиваю ее, чтобы самому оказаться сверху и кончить.
Я кладу девушку на живот и вхожу в нее сзади. Прижав Риону к кровати, я вновь скольжу в нее своим членом и жестко трахаю, так что с каждым моим проникновением под нами содрогается кровать.
Я могу думать лишь об этом: «Ты моя. Я спас тебе жизнь… и теперь ты принадлежишь мне».
От этой мысли я буквально взрываюсь внутри нее. Мне кажется, когда я с Рионой, я кончаю в десять раз интенсивнее, выпуская сперму струю за струей, в таком объеме, что это приносит мне чувство огромного облегчения. Это влажное тело кажется эротичным и первобытным. Я словно помечаю Риону, заявляя на нее свои права.
Мы засыпаем прямо так, лицом в кровать, и я до сих пор в Рионе.
После того, что мы пережили, кажется, уснуть невозможно.
Но нам настолько удается расслабиться друг с другом, что это смывает даже самый сильный стресс, не оставляя ничего, кроме умиротворяющего тепла.
Стоит первым серым лучам рассветного солнца проникнуть сквозь окно, как я просыпаюсь.
Нельзя оставлять тело Джинна лежать во дворе.
– Куда ты? – сонно спрашивает Риона.
– Мне нужно убрать… ну, ты знаешь, – говорю я.
Риона садится. В лучах утреннего солнца она выглядит невероятно сексуально – ее волосы спутались и распушились, кожа порозовела ото сна. А в глазах отчего-то читается тревога.
– Я пойду с тобой, – говорит она.
– Это не обязательно.
– Но я хочу.
Мы быстро одеваемся, спускаемся по лестнице и выходим через заднюю дверь.
На секунду на меня накатывает болезненный страх, что Джинн мог испариться. Что он неубиваемый. Но его тело лежит там же, где мы его и оставили, – пыльное, окровавленное и удивительно жалкое.
Риона смотрит на него и отводит взгляд. Кажется, ее вот-вот стошнит.
– Не возись с ним, – говорю я ей. – Просто принеси пару лопат из сарая.
Я указываю на постройку, где хранится большинство наших инструментов.
Пока Риона ходит за лопатами, я вывожу Брута, Пенни и Горацио из конюшни. Первых двух лошадей я седлаю, а затем взваливаю тело Джинна на спину Горацио. Конь фыркает и нервно делает несколько шагов в сторону. Похоже, он понимает, что с его наездником что-то не так.
Я помогаю Рионе сесть на Пенни, а сам сажусь на Брута и беру лопаты. Мы скачем через поля. Солнце только-только взошло – яркое и холодное, оно искрится на покрытой инеем траве.