– Нет, – качаю я головой. – Давай встретимся с моим братом. Я хочу знать, что ему удалось разузнать про дайвера. Ничего личного, но мне бы не хотелось, чтобы наше положение затянулось.
– Разумеется, – улыбается Рейлан. – Я все понимаю, я разрушил всю романтику. Уверен, Дин само очарование, когда вы с ним наедине.
В его словах нет ни грамма сарказма. Если бы я только встретила Рейлана, я могла бы подумать, что он говорит абсолютно искренне.
Но я уже достаточно хорошо успела познакомиться с парнем, чтобы уловить намек на ухмылку в уголках его рта.
Рейлану не нравится Дин, и ему плевать, что я это понимаю.
Рейлан
Мы с Рионой берем такси до квартиры Кэллама, но по пути заезжаем к Галло. Мне не нравится скакать по чужим машинам, я хочу сам возить девушку в автомобиле, которому доверяю.
Так что мы берем такой у Данте.
Это тот же «Кадиллак-Эскалейд», на котором мы с ним ездили в прошлый раз, когда я был в городе. Я удобно устраиваюсь в водительском кресле, на котором отпечаталось массивное тело Данте. Судя по тому, как Риона на автомате ставит бутылку воды в подстаканник, даже не успев пристегнуться, она тоже чувствует себя здесь как дома.
– А ты часто катаешься в этой машине, да? – спрашиваю я.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она.
– Похоже, ты неплохо в ней ориентируешься.
Риона раздраженно фыркает.
– Между мной и Данте нет никакой романтики.
– Я такого и не говорил.
Девушка закатывает глаза.
Я еду по Лейк-Шор-драйв, справа от нас растекается вода. Риона не сводит глаз с озера, неподвижного и серого сегодня, как и затянутое облаками небо.
– Я знаю, что он всю жизнь сохнет по Симоне, – говорю я.
– Дело не в этом! – резко отвечает Риона. – В смысле я знала, что он влюблен в нее. Данте, конечно, утверждал обратное, но это было очевидно. Я лишь надеялась, что однажды все образуется – мне было грустно видеть его боль. Но между нами в любом случае не было бы никакой романтики. Мы просто друзья.
– Ясно, – говорю я. – Я тебе верю.
– Мне плевать, веришь ты мне или нет. Это просто правда. – Риона ненадолго замолкает, а затем тихо продолжает: – Данте уважает меня. Мужчины часто ведут себя так, словно ты должна им что-то доказывать. Когда я приехала в тюрьму, после того как его арестовали… ты знаешь эту историю?
Я киваю. Когда Гриффины и Галло враждовали с польской мафией, глава «Братвы» Миколай Вильк подставил Данте в деле об убийстве. Риона добилась снятия обвинений.
– Данте доверился мне, поверил, что я его вытащу, хотя мы были едва знакомы, а наши семьи лишь недавно прекратили враждовать, – Риона аккуратно переплетает пальцы у себя на коленях. У нее очень красивые руки – светлые и тонкие, с прозрачным лаком на розовых ногтях. – Мы с ним во многом похожи – дисциплинированные, трудолюбивые, бесстрастные. Эти качества уважают в мужчинах, но такую женщину называют холодной или суровой.
– Про Двойку тоже так говорят.
– Но не ставят ему это в укор.
Я размышляю над ее словами и над тем, как оцениваются те или иные качества у мужчин и у женщин. Девушек действительно критикуют за поведение, которое для мужчин считалось бы достоинством. Такое часто можно встретить в армии – за одни и те же приказы парней похвалят за их «лидерские качества», а девушек назовут «той еще стервой».
– Ты права, – говорю я спустя пару мгновений. – И ты права, что мне не следовало сомневаться в том, что вы с Данте можете быть просто друзьями.
Риона переводит на меня взгляд, удивленная тем, что я в кои-то веки в чем-то с ней согласен.
– Люди вечно говорят мне, чего я должна хотеть или как мне следует себя чувствовать, – говорит она.
– И Дин тоже?
Мне не стоило говорить это. Я вижу, как она вновь закрывается.
– Ты солгал, когда сказал, что не любишь искусство, – говорит Риона. – Подловил Дина, чтобы выставить его в глупом свете.
– Для умного парня он довольно легко смог предстать в глупом свете.
– Ты невзлюбил его после комментария о военной службе.
– Каждый думает, что знает об армии все, посмотрев «Спасти рядового Райана».
Риона медленно кивает:
– Точно. И все разбираются в юриспруденции, посмотрев «Форс-мажор».
Я смеюсь:
– Ну… Это был довольно неплохой сериал.
Риона слегка улыбается:
– Я смотрела его ради нарядов. Донна умела одеваться. Джоан из «Безумцев» тоже. По телевизору не часто увидишь рыжих, но эти две…
Мне жаль, что мы уже подъезжаем к дому Кэллама, когда Риона только начала немного расслабляться. С минуту я пытаюсь удостовериться, что мы прибыли по нужному адресу, потому что это здание выглядит как старая церковь, а не как многоквартирный комплекс. Но Риона уверяет меня, что мы на месте.
В прошлый раз мы с Кэлламом не пересекались – он был занят, присутствуя при рождении собственного сына. Но я знаю о мужчине все. Он женат на младшей сестре Данте Аиде и является старшим сыном Гриффинов и наследником их империи.
Сразу видно, что Риона ему не безразлична. Кэллам проводит нас на уютную кухню, маленькую, но теплую. Здесь оригинальные кирпичные стены и деревянные кухонные столешницы и многое сохранилось от церкви, включая длинные потолочные балки и несколько витражных окон.
Несмотря на поздний час, Кэллам все еще одет в брюки-слаксы и белую рубашку с закатанными рукавами. Наливая нам выпить, он говорит тихо, чтобы не разбудить Аиду и малыша в соседней комнате.
– Как Майлз? – шепотом спрашивает Риона.
– С каждым днем становится все упрямее, – улыбается Кэллам.
Он наливает нам по бокалу красного вина.
– За семью, – коротко говорит он.
На этот раз я не отказываюсь. После рибая вино идет особенно хорошо. Я еще не привык к таким яствам. Прошлые два месяца я едва ли хорошо питался, а теперь купаюсь в роскоши. Нужно следить за тем, чтобы она не ударила в голову – голод обостряет чувства.
– Ладно, – поставив вино, говорю я. – Что нам известно о дайвере?
Кэллам открывает ноутбук и показывает мне видео с камеры наблюдения.
Хоть Риону оно явно расстраивает, она пересматривает запись, внимательно впившись в экран.
– Как ты справилась с ним под водой? – спрашиваю я.
Девушка рассказывает мне про заколку.
– Повезло, – говорю я. – Умный ход.
Когда дайвер вылазит из бассейна, я говорю:
– Кажется, рост примерно 6,2 фута, вес – двести фунтов[11], верно, Риона?
Она кивает.
– Он был сильным. Возможно, молодым – меньше сорока. Темные глаза, – она замолкает, припоминая подробности. – Думаю, он левша, – добавляет девушка.
– С чего ты взяла?
– Когда я плыла на спине, он схватил меня за шею вот так… – она изображает, как он захватывает ее горло слева направо. – Похоже, это была его преобладающая рука.
– Хорошо, – киваю я.
– Не слишком подробное описание, – скептически замечает Риона.
– Лучше, чем ничего.
Мы смотрим, как дайвер выходит из бассейна и берет телефон.
– Вы уже пробовали отследить телефон? – спрашиваю я Кэллама.
– Да, – отвечает он. – Он ненадолго включился в Гриктауне и снова пропал.
– Что за информация хранится в телефоне?
– Всякая, – говорит Риона. – Личные и банковские данные, вся моя рабочая почта… все защищено паролем, но понятно, что это ничего не значит для тех, кто хорошо знает свое дело.
– Мог ли телефон быть целью нападавщего?
Риона пожимает плечами:
– Кажется, есть более простые способы ее украсть.
Я снова поворачиваюсь к Кэлламу:
– Ты знаешь, кто принимает в Чикаго заказы на убийства? Если киллера нанял кто-то из местных, посредник мог бы назвать нам имя дайвера. И, возможно, его заказчика.
– Кое-кого знаю, – кивает Кэллам.
Я хочу сопровождать его в этом деле, поэтому обращаюсь к Рионе:
– Можно я завтра завезу тебя в дом к твоим родителям? Всего на пару часов.
– Без проблем, – отвечает она без особого энтузиазма.
– Отлично, – говорю я. – Теперь обсудим возможных врагов. Кто затаил на тебя нынче обиду?
– Конкретно на Риону – никто, – отвечает Кэллам. – На Гриффинов – гребаная толпа народу. Возглавляют список русские – мой отец застрелил их прошлого главаря, Колю Кристоффа. Их новый глава – какой-то гангстер старой школы по имени Алексей Енин, прямиком из Москвы. Когда-то он работал следователем в КГБ, так что можешь представить себе степень его жестокости.
– Утопление не в стиле русских, но я могу допустить, что бывший кагэбэшник чуть более утончен в своих методах, чем другие, – замечаю я.
– Верно, – кивает Кэллам. – Но все же было бы странно, если бы они нацелились на Риону.
– Кто еще?
– Возможно, семья Хартфордов, – вступает Риона.
– Кто это? – спрашивает Кэллам.
– Пару месяцев назад Энзо Галло попросил меня о помощи. Вернее сказать, одному из членов другой итальянской семьи понадобилась моя помощь, – говорит девушка с выражением отвращения на лице. – Боско Бианчи вел машину в нетрезвом виде и под кайфом с парой шестнадцатилеток в машине. Одна из девочек вылетела через лобовое стекло, ее ввели в медикаментозную кому. Результаты токсикологического теста Боско пропали, а я позаботилась о том, чтобы его признание не получило ход. Прокурор добился восьмимесячного заключения в колонии общего режима, девочка так и не пришла в себя.
Видно, что Рионе жаль девушку, и ей не по себе, что она сфальсифицировала улики в деле Боско, но она не собирается этого скрывать.
– Вирджинию Хартфорд отключили от аппарата жизнеобеспечения неделю назад, – продолжает Риона. – У нее остались отец и брат. На их месте мне бы хотелось отомстить.
Я записал это так же, как информацию о русских.
– Ясно, – говорю я. – Эту версию мы тоже проверим. Еще что-нибудь?
Риона долго молчит, прежде чем сказать:
– Возможно, Люк Баркер.
– Кто это?
– Он был старшим юристом в нашей компании. Распускал руки во время рождественской вечеринки, и дядя Оран его уволил.