– Что происходит?
Перевожу дух.
– Надо убираться отсюда как можно быстрее. Только не по тропе, и лучше, чтобы нас не видели.
Он смотрит сквозь деревья.
– Вижу внизу фигуры, направляются к воротам. – У меня сжимается сердце. Он протягивает куртку, но я не надеваю ее, а убираю в рюкзак. – Кто они?
– Надо бежать. Поговорим позже.
Финли напуган.
– Ладно. Секунду. – Он сверяется с картой. – Умеешь лазать по скалам?
– Умею.
Мы снимаемся с места и несемся по тропе, но потом, перевалив через вершину и оказавшись вне поля зрения преследователей, сходим с трассы и спешим по каменистой, труднопроходимой, крутой и продуваемой ветром тропинке, больше подходящей для овец, чем для человека. Но Финли такой же, как я: он двигается, как горный козел в скалах. Теперь я вижу, куда мы направляемся: крутая тропка уходит к вершине. Если доберемся туда и успеем перевалить за пик до того, как погоня достигнет места, где мы свернули, они никогда не узнают, куда мы подевались.
Если только у них нет собак. Я гоню эту мысль. Если они не взяли собак сразу, то у них не будет времени вернуться за ними.
Добираемся до тропки, и я уже вижу несколько участков, на которых у меня возникнут проблемы из-за роста.
– Мне придется проходить траверсом, – говорю я и принимаюсь карабкаться вверх. Внутренний голос напоминает: всегда имей три точки опоры, если лезешь по скалам, но я слишком спешу, чтобы соблюдать это правило. Одна нога соскальзывает.
Финли, идущий прямо за мной, хватает и удерживает меня.
– Нет смысла спешить, если погибнешь, – говорит он. Смотрю с траверса вниз и вижу под ногами крутой обрыв. Чуть не свалилась.
Дальше двигаюсь медленней и осторожней. Следую его указаниям, куда лучше поставить ногу, и, наконец, мы на вершине. Быстро оглядываемся назад: вдали на тропе как раз появились головы, и мы ныряем за камни.
– Наверняка они не заметили, каким путем мы ушли, – говорю я, не совсем уверенная в своих словах. Если заметили, быть беде.
– Мы сейчас на участке трассы, которым я как раз хотел возвращаться. Но не планировал лазать по скалам без страховки. – Он смеется.
– Ты сумасшедший.
– Ты еще хуже.
Мы по другую сторону горы, вокруг снова ревет ветер, и я натягиваю свою голубую куртку.
– Можешь вывернуть свою наизнанку? – спрашиваю у Финли. – Чтобы изменить внешний вид?
Он смотрит на меня, потом снимает куртку, выворачивает – вместо синей она превращается в серую. Финли достает из мешка другую, красную шапку и заменяет ею синюю.
– Маскировка завершена?
– Ага. А теперь давай убираться отсюда. Быстро.
Мы не бежим по хребту – это равносильно самоубийству, – но двигаемся со всей допустимой скоростью. Температура понизилась, небо затягивают облака.
Еще одна тропа сливается с нашей.
– Вот сюда бы мы вышли, двигаясь безопасным маршрутом, – говорит Финли. Продолжаем путь, снижаясь и уходя от ветра. Дышать становится легче, и…
– Что это было? – спрашивает Финли.
– Я ничего не слышала. – Потом и я улавливаю слабый звук позади нас. – Они могли пройти обходным путем и обогнать нас?
– Никоим образом. Он на несколько миль длиннее, и мы двигались быстро.
– Ты уверен?
– Нет.
Мы ускоряем шаг; перед нами утесы, и мы прячемся за ними от глаз и от ветра.
– Надо взглянуть, – говорю я и достаю камеру. Навожу объектив на тропу и вижу. Одинокая фигура, путник, выглядит знакомо. – Это тот парень, он приходил к Дискуссионному залу в один из дней.
– Какой парень?
Передаю камеру, он смотрит.
– Лен, – узнает Финли. – Горный обходчик.
– Нужно убегать?
– Лен нормальный парень, и в любом случае бежать нет смысла. Дальше трасса идет по открытому месту, он в любом случае нас увидит. Голосую за то, чтобы остаться и перекусить.
Развязав мешок, Финли достает бутерброды и термос.
– Чаю?
– Да, пожалуйста! Ты обо всем позаботился.
– Старался, но с тобой это вряд ли возможно. – Он достает кружки, разливает чай, передает одну мне, и я грею о нее озябшие ладони. – Итак, ты собираешься рассказать, что происходит? – спрашивает он.
– Иногда лучше не знать, – отвечаю я.
Он смотрит, молчит, чуть погодя кивает.
Разворачивает бутерброды.
– С сыром подойдет?
Мы жуем, когда из-за камней появляется Лен.
– Здравствуй, малыш Финли, – приветствует он.
Финли кивает:
– Здравствуй, старина Лен.
– Нахальный сопляк. Хорошее место для пикника в холодный день. Можно присоединиться? – спрашивает Лен и усаживается на камень, с которого видно тропу в обе стороны.
Финли знакомит нас, Лен достает из рюкзака печенье, делится с нами. После шока, пережитого у детского дома, после холода, поспешного отступления и лазания по скалам, от которого стонут мышцы, двигаться не хочется, но какая-то часть меня готова кричать от страха и бежать куда глаза глядят.
Финли расспрашивает Лена о погоде и состоянии трассы, и, пока тот отвечает, у меня закрадывается подозрение: не слишком ли пристально Лен на меня смотрит?
Невзирая на ветер, он все так же сидит на возвышении и то и дело оглядывается на тропу.
– Скоро нам составят компанию, – говорит Лен, и его слова вызывают у меня тревогу. Он снова поворачивается к нам. – Решили, что рассказывать?
Мы с Финли обмениваемся взглядами. У меня непроизвольно напрягаются ноги: хочется вскочить и бежать по тропе в другую сторону.
– Убегать бессмысленно, тебя увидят, – предупреждает Лен. – Кроме того, мы просто трое отдыхающих, прекрасно провели время вон на той седловине, а потом устроились пообедать, разве не так? Нам скрывать нечего.
Теперь я слышу приближающиеся шаги; кто-то быстро идет к нам. Если это люди из приюта, они двигаются гораздо быстрее, чем я ожидала. Потом появляются двое: должно быть, разделились там, где расходится тропа.
Лен кивает им:
– Привет.
Лордер улыбается, и выглядит это неестественно.
– Здравствуйте. Хороший денек для прогулки? Сегодня гулять?
– Ветер до костей пробирает, – отвечает Лен. – Как раз такой, как мне нравится.
– Вы куда ходили? – спрашивает лордер, и Лен подробно объясняет, в то время как мы с Финли сосредоточенно жуем печенье.
Лордер задумчиво кивает:
– Понятно. Видели еще двух путников, одна из них девушка? Они заблудились, нам кажется.
– Недавно заметил двух девушек. Они свернули на тропу, по которой вы пришли.
Лордеры отходят в сторону, перебрасываются парой фраз. Разговаривают по рации, бросают в нашу сторону последний взгляд, потом удаляются по тропе, откуда появились.
– Вот и ладно, – говорит Лен. – Давайте убираться отсюда к черту, пока они не догадались, что их надули.
Мы быстро укладываем вещи и выступаем в противоположном направлении. Лен шагает широко и на каждой развилке всякий раз сворачивает в другую сторону, кружит и запутывает след так, что нам теперь без него не выбраться, и, наконец, выводит нас на другую сторону к подножию горы.
Лен уступает Финли место впереди, а сам идет передо мной, сбавляя шаг, так что мы с ним отстаем.
– Думаю, надо поговорить, – тихо произносит он. Да, Лен помог нам сегодня, но что мне можно ему рассказать?
– Спасибо за помощь, но…
– Я узнал, что ты ищешь партнера по шахматам. Анита, не так ли?
Я останавливаюсь как вкопанная. Лен? Он контакт Эйдена из ПБВ? Лен подмигивает.
– Тебя трудно выследить, девочка.
– Вы сегодня шли за нами?
– Мне повезло. Финли одолжил мою машину. Я узнал у него, что вы идете вместе. На ключах от машины есть маячок. Итак? Что случилось?
Сначала делаю то, что обещала. Достаю из кармана снимок Мэдисон, который носила с собой с момента подачи объявления.
– Можете передать в ПБВ?
Он медлит.
– Могу. Но надежды мало, – говорит он. Откровенные слова смягчаются печалью в его глазах.
– Знаете, куда ее увезли?
– Не знаю, но догадываюсь. По дороге на Хоннистер есть рабочая тюрьма для женщин. На сланцевой шахте. Возможно, она там. Туда попадают почти все, кого забирают в нашей округе.
Я с облегчением вздыхаю.
– В тюрьме – значит, живая.
– Иногда это не лучший вариант, никто оттуда еще не возвращался. Но давай дальше, пока время не вышло. Что такое ты сделала сегодня, чтобы лордеры тобою заинтересовались?
Я не успеваю решить, что мне следует рассказывать, а что нет, потому что раздаются приветственные крики – нас догоняет еще одна группа гуляющих. Вместе идем до самой парковки, где стоят наши машины.
– Подбросить, старина? – спрашивает Финли.
– Ну и наглец, – отвечает Лен. – Вообще-то да. А с учетом того, что это, похоже, моя машина, поведу я. Большое спасибо.
Финли с неохотой протягивает ему ключи.
– Как ты сюда добрался? – спрашиваю я.
– По горам, по долам, – ухмыляется Лен.
У меня отвисает челюсть. Сколько же миль он прошел? Выглядит стариком, а вокруг нас круги нарезал.
Когда выезжаем на дорогу, Лен смотрит на меня в зеркало.
– Потенциально ты одна из новых учащихся в секции парков, не так ли? В первый же день я веду группу на прогулку, так что увидимся в понедельник. Тогда поговорим.
Он делает легкое ударение на слове «тогда». Не хочет, чтобы Финли что-нибудь знал.
Лен ведет машину в сторону Кезика, Финли между тем принимается насвистывать.
– Тебе ужасно весело, – замечаю я.
Он искоса смотрит.
– Мы их только что сделали, разве не так? Знаю, ты не хочешь рассказывать, почему они за тобою гнались, но мне все равно. Всякий раз, когда лордеры не получают того, чего хотят, я счастлив.
Понимаю, о чем он, но не чувствую радости. Мы на самом деле от них ушли? Всю дорогу до Кезика внимательно смотрю вперед, готовлюсь увидеть ее перегороженной.
Кажется, что камера прожжет дыру в моем кармане. Эйден должен получить эти снимки. Здесь доказательства: лордеры нарушают закон, они подвергают Зачистке маленьких детей. Игнорировать такое невозможно. Может, это тот случай, который заставит, наконец, всех подняться, встать вместе и сказать лордерам «хватит»?