Поднимаюсь. Сначала по ступенькам в церкви, потом по ступенькам в самой башне. Выше и выше. Добираюсь до узкой винтовой лестницы. Старинные, стертые каменные ступени… уˊже и круче. Желание поскорее оказаться наверху подталкивает в спину, но осторожность заставляет замедлить шаг.
Вот и вершина. Выхожу на площадку, под холодный ветер. Бена не видно. Сама площадка, неровная и узкая, окружена каменными перилами.
Обхватив себя руками, обхожу башню по периметру, заглядывая по пути в туннели, и наконец попадаю в тупик. Бена нет.
Либо он был здесь и, устав ждать, ушел, либо вообще не приходил. Нужно было спросить Уэнди, когда он дал ей эту записку. Если был и ушел, то нужно идти и поискать его. С другой стороны, он ведь может вернуться, а меня уже нет. Решаю подождать и повторяю маршрут, но теперь уже обращаю больше внимания на виды Оксфорда и подавшихся вперед горгулий, широкие раскрытые пасти которых готовы проглотить дома внизу. Прижимаюсь к холодной каменной стене и смотрю, дрожа, на Колледж Всех Душ. Отсюда видны, пусть и не целиком, оба двора, включая скамейку, на которой сидели и разговаривали мы с Беном.
Я так рада, что у Бена все в порядке со сканами. Вот только что именно это значит? И как одних только сканов оказалось достаточно, чтобы Эйден и Флоренс сняли с него наблюдение? Сканирование могло показать, с какой частью его памяти манипулировали, но не могло показать, что он думает. Не понимаю. Хмурюсь, но тут все мои опасения и дурные предчувствия растворяются в эхе приближающихся шагов по каменным ступеням.
Бен здесь!
Шаги все ближе, а моя улыбка все шире. Бен сказал, что это место – наш секрет. Наше новое секретное место, где новые воспоминания заменят старые.
Но лицо, появившееся в дверном проеме, не то, которое я жду.
– Эйден?
– Где Бен?
– Не знаю. А ты что здесь делаешь?
– Правильнее спросить: что ты здесь делаешь? Уж тебе ли не знать, что нельзя смываться, не предупредив кого-нибудь о том, куда направляешься.
– Что значит смываться? Я и не смывалась! Я просто… – Останавливаюсь. Получив записку, я так спешила на встречу с Беном, что не подумала об этом. Уже внимательнее смотрю на Эйдена и вижу то, что не заметила сразу. – Что-то не так. Что?
– Сторожа Бена нашли в буфете. Мертвым. Мы ищем Бена, но не можем найти.
– Что? Мертвым? С Беном что-то случилось?
– Ничего такого, о чем бы я знал. Кроме, разумеется, убийства сторожа. Ты пришла сюда на встречу с ним?
– Бен не мог это сделать. Я тебе не верю.
Эйден качает головой.
– Расскажи все, что ты знаешь. Прямо сейчас.
Чувствую, как дрожат колени. Опираюсь на каменный парапет. Сторож Бена мертв? Тот парень, студент, который мог проспать все на свете?
– Кайла?
– Бен оставил мне записку. Написал, что прошел сканирование, что у него все в порядке, что с него сняли наблюдение.
– Ложь, Кайла. Мы даже не получили еще результаты сканирования.
Поколебавшись, достаю из кармана записку и передаю Эйдену.
– Не понимаю. Зачем ему врать?
Эйден читает записку.
– Не знаю, но ничего хорошего в голову не приходит.
– Ты следил за мной?
– Нет. Просто Флоренс сказала, что ты спрашивала, можно ли подняться сюда. Придется объявить тревогу и…
Бум. Бум.
Выстрелы? Внизу, у Колледжа Всех Душ, во дворе разбегаются люди. Ветер разносит крики. Нет. Нет. Этого не может быть.
Я выхватываю из кармана камеру, нацеливаю на двор.
У всех выходов люди в черном. Лордеры.
– Будь свидетелем, Кайла. Это у тебя лучше всего получается. – Его слова отдают горечью.
Я снимаю. Лордеры выталкивают из здания всех, кого находят – студентов, аспирантов и тех, кого они прячут, – и сгоняют в угол двора. К стене. А потом открывают огонь. Я слышу крики, кто-то пытается бежать, но лордеры перекрыли все выходы. Посреди всего этого хаоса стоит, выпрямившись во весь рост и сцепив руки, Флоренс. Вся ее поза выражает холодное, спокойное презрение.
Пальба не стихает, и тел все больше и больше. Все больше и больше красных пятен на старинных камнях и мертвой зимней траве. Удивительно, но мои руки даже не дрожат. Я – немой свидетель, мертвый внутри, как и те, что лежат во дворе.
А потом наступает тишина.
Двое в черном охраняют один из выходов, тот, что рядом со скамейкой, на которой совсем недавно сидели мы с Беном. Один из них поворачивается к башне и смотрит прямо на меня, словно знает, что я здесь, наблюдаю. Другой обнимает его и смеется. Эти двое – он и она.
Бен и Тори.
Глава 33
Мои руки наконец падают, не выдержав веса камеры. Этого не может быть. Эйден молчит. Его лицо – зеркало моего, на нем тот же шок и та же боль.
Флоренс.
Уэнди.
Весь колледж, все безымянные исследователи и студенты, давшие слово помогать нам, – мертвы.
Смотрю на камеру в руках – там полным-полно свидетельств. Свидетельств боли. Бен? Нет. Я не могу… он не мог…
И тем не менее Бен стоял там, часть этой бойни. Я не могу отрицать то, что видела собственными глазами, пусть даже внутри все кричит, что они ошибаются.
Я – свидетель, как и все те, кто прячется в этой камере. Теперь эта запись – все, что осталось от них. Среди свидетелей – Эди. Бен был у нее вместе со мной и знает, где она живет.
Беги!
Мысль еще только сформировалась, а ноги уже несут меня вниз по винтовой лестнице.
Беги!
Эйден топает следом, призывает к осторожности, просит подождать и безнадежно отстает. Вылетаю на воздух и солнце – и как только оно может светить в такой день? – и бегу. Эйден за мной не поспевает.
Вблизи церкви Святой Марии и других колледжей никого не видно, все прячутся под кроватями.
Так быстро я никогда еще не бегала. Ноги едва касаются земли; я как будто лечу над миром, быть в котором больше не хочу. Если бы не ребенок. Если я смогу спасти девочку, то потом… Нет, не думать ни о «потом», ни о «до». Только о «теперь»… «сейчас». Иначе остановлюсь и уже не сделаю больше ни шагу.
Я лечу, летят мили…
Вот и улица Эди. Ее входная дверь.
Дверь открыта?
Хватая ртом воздух, переступаю порог.
– Эй! Есть кто-нибудь? Эди?
В квартире включен свет. На столе – тарелки с недоеденным обедом. Нет, нет, нет…
Пробегаю одну за другой комнаты. Пусто. Дом пуст. Остался только Мюррей. Лежит на полу в кухне. Подбираю его, смотрю в улыбающуюся медвежью мордочку. Смотрю и не хочу верить.
Нет. Это кошмар. Весь день – кошмар. Все невсамделишное. Через минуту я проснусь. Бью что есть силы в стену. Суставы хрустят, по штукатурке разбегаются трещины. Боль. Кровь.
Но я не просыпаюсь.
Я не сплю.
Я сжимаю Мюррея обеими руками, падаю на пол, сворачиваюсь в комок. Наконец-то и глаза наполняются слезами. Волны боли накатывают одна за другой, когти рвут внутри меня все, что я есть, пока не остается ничего.
Потом – я не знаю, когда потом – до меня доносятся шаги. Мои глаза крепко сжаты, как и все остальное.
– Так и подумал, что найду тебя здесь.
Какой-то уголок мозга регистрирует: голос Эйдена. Зачем он здесь? Во всем виновата только я… только я одна. Зачем он пришел?
Какое-то движение рядом. Что-то теплое касается моих волос, гладит их.
– Нам нужно увести тебя отсюда. – Еще один едва слышный голос. Кто-то просовывает под меня руки. Поднимает.
Не могу пошевелиться. Не могу говорить. Но если бы и могла, что бы сказала?
Меня несут. Снаружи хлопают дверцы машины. Кладут на сиденье. Укрывают чем-то теплым. Приглушенные голоса, рокот мотора, машина трогается.
Все проваливается в темноту.
Лежу неподвижно, как статуя на могиле. Бесчувственная и холодная. С закрытыми глазами.
Долго-долго вокруг меня тихо, абсолютное молчание мертвых. Почему я не одна из них?
Пули прошли мимо, даже когда я старалась прыгать перед ними, чтобы отвлечь их от других. Ничего не получилось.
Потом опять шаги. Сначала едва слышные, потом ближе.
– Она должна быть где-то здесь, – произносит голос. Бен. Я притворяюсь мертвой, лежа лицом вниз на холодной земле. Какое-то движение и другой голос. Кто-то хватает меня за волосы, дергает вверх. Переворачивает.
Я открываю глаза.
Тори улыбается и вынимает нож.
Глава 34
– Возможно, последствия шока. Как, до некоторой степени, и у нас всех. Все свидетельства, хранившиеся в колледже, уничтожены?
– Да.
Слова проникают в мозг, смысл где-то рядом, и до меня постепенно доходят другие детали. Я больше не в машине? На диване? Свидетельства… Какие свидетельства?
Все возвращается потоком воспоминаний; боль такая, словно меня пнули в живот. Я со стоном открываю глаза.
Эйден идет ко мне через комнату.
– Ты как? Очнулась?
– Наверно, – шепчу я.
Сажусь. Свет погашен, но место знакомое: дом Мака. Рядом, у софы, Скай. Поднимает голову, смотрит на меня и помахивает хвостом, но не прыгает, как обычно, словно знает – что-то не так.
Болит рука. Я вытягиваю ее и рассматриваю, как нечто принадлежащее кому-то другому. Все на месте, переломов нет, лишь несколько синяков да сбитые в кровь костяшки пальцев.
– Что случилось? – спрашивает Мак.
– Ударила стену.
Он подает мне стакан воды и таблетки.
– Болеутоляющие. Ты сама оставила их здесь после ТСО.
Беру две таблетки и встряхиваю флакон – несколько штук еще осталось.
– Этого мало.
– Мало для чего?
– Слишком много боли. Нет, я не про руку. Неужели все это и вправду случилось? В колледже. И там был Бен?
Они переглядываются. Эйден убирает Ская и садится рядом со мной.
– Похоже, что да.
– Не понимаю. Зачем он оставил записку? Вытащить меня из колледжа?
– Может быть, не хотел, чтобы ты пострадала.
– И ничего лучше не придумал. Бен знает об этом месте?
Я в панике смотрю на Мака. Хватит. Хватит терять друзей.