Я стягиваю с пальца кольцо и бросаю его Бену. Он ловит.
– Это кольцо Эмили, той беременной девушки, о которой я рассказывала тебе в колледже. Все, что я сказала тебе тогда, правда, и Тори это знает. Она была там.
Бен читает надпись на кольце, а Тори смотрит на него.
– Она лжет. И это кольцо могла взять где угодно.
– Ты ведь ненавидишь лордеров, правда, Тори? За то, что они сделали с тобой: сначала зачистили, а потом забрали в центр терминации. Лордер, который притворялся, что спас тебя, помнишь, что он с тобой сделал? Оно того стоит? Ты ведь работаешь на них только для того, чтобы поквитаться со мной? Или чтобы быть рядом с Беном? Ты всегда хотела иметь то, что не могла получить. Маленькая завистница.
Тори делает шаг ко мне, и я вжимаюсь в стену. Не переборщила ли?
– Подожди, – останавливает подругу Бен. – Дай ей минутку.
– Что? – Она сердито оборачивается.
– Ты помнишь ее… с того времени. – Он не спрашивает. – Объясни.
Настороженный взгляд бегает между нами. Она чувствует себя в ловушке. Неужели сработало? Часы на каминной полке показывают 18.02. Передача началась! Задержать и отвлечь. Тори, конечно, убьет меня, а если и нет, то рано или поздно они позвонят, сюда нагрянут лордеры, и те уж точно это сделают.
Ну и пусть. Ради чего жить? Если передача вышла, смерть не страшна.
– Не знаю, Бен, что они тебе сказали, но Тори здесь только ради мести. Потому что лордеры проследили за мной, вышли на нее, арестовали и увели.
– А ты мне так и не сказала! – Она снова бьет меня, сильно, в лицо, но уже не ладонью, а плоской стороной лезвия. Слезы брызжут из глаз.
– Так вот почему ты так злишься? Потому что я не сказала тебе, что Бен жив?
– Тори, это правда? – спрашивает он.
– Бен, я…
– Почему ты не сказала мне раньше?
– Подумай сам, – говорю я. – Это ложь. Все ложь. Лордеры и Тори пичкали тебя враньем, чтобы заставить делать то, что им нужно. И все те люди мертвы из-за тебя.
– Нет. Ты – предательница! Они погибли из-за вас с Эйденом. Это вы сбили их с пути. У нас не было выбора.
Глухой удар – Скай бросается на дверь.
– Этому даже Тори не верит – ей просто наплевать.
Бен смотрит на нее.
– Заткнись! – кричит она и, выставив нож, бросается на меня. Я на полу. За спиной – стена. Ни сил, ни воли – куда все подевалось? Вот оно. Теперь уже по-настоящему.
Бен выбрасывает ногу, и нож летит в сторону.
– Что ты заставила меня сделать? – кричит он, и я не знаю, как это понимать. Хочет ли Бен помешать убить меня или имеет в виду ложь Тори и ее последствия?
Тори визжит от злости и тянется к кобуре. В ее руке пистолет. Она целится в Бена.
Грохот. Тонкая дверь в коридор распахивается, и Скай в прыжке летит между нами. Выстрел… короткий визг… кровь на золотистой шерстке… Тори смотрит на пса с удивлением, словно не верит своим глазам.
А ко мне возвращается боевой дух. Вскакиваю и изо всех сил бью Тори в лицо. Она роняет пистолет и без чувств падает на пол.
Пистолет у меня и смотрит на Бена.
Кого я обманываю? Кладу оружие на пол.
Бен держит Ская на руках, осматривает кровоточащую рану. Похоже, пуля попала в плечо. Отрываю от шторы кусок ткани и крепко перевязываю рану. Кровь еще сочится, Скай тихонько скулит, но все равно пытается лизнуть Бена в лицо.
– Бен? Ты помнишь Ская? Вспомни!
И тут он всхлипывает, рыдания сотрясают его, и я держу их обоих.
Передняя дверь распахивается от удара ногой. Порог переступает мужчина.
Нико?
Глава 40
Я выворачиваюсь, ныряю за пистолетом Тори, но меня останавливает острая, пронзительная боль: голова словно взрывается, я падаю и сворачиваюсь в клубок.
– Вот почему мы следим за следопытами, – произносит женский голос. – Им нельзя доверять, обязательно что-нибудь напутают. Нынешним молодым людям недостает ни целеустремленности, ни собранности.
Шаги ближе… останавливаются… чья-то рука касается моих волос. Боль такая сильная, что мне удается лишь открыть глаза и посмотреть в бледно-голубые глаза того, кто стоит передо мной.
Глаза Нико. Глаза, завораживавшие меня когда-то, властвовавшие надо мной.
Но теперь это в прошлом.
– Бедняжка. Видишь, там? – Он кивает в сторону двери, где стоит, держа в руках какое-то устройство, Астрид. – Тот, кого зачистили, навсегда им останется. Стоит лишь набрать номер чипа у тебя в голове, нажать кнопку и – бинго! Боль или даже смерть.
На полу шевелится Тори.
– Позвольте провести небольшую демонстрацию. – Астрид легонько стучит по устройству, и Тори вскрикивает, бьется в конвульсиях и затихает.
Словно ей мало этого, Астрид еще раз трогает кнопку, и в мою голову как будто втыкается раскаленный штырь. В глазах мутнеет. Все разговоры лордеров о втором шансе для Зачищенных – ложь. Мы по-прежнему в тюрьме. В любой момент, когда только пожелают, они могут сразить нас, поставить на колени.
– Пока хватит, – говорит Нико. – Она отрубится. – Он поднимает меня на диван. Бена держат два лордера, Тори и Скай неподвижно лежат на полу.
Боль немного спадает, и я поворачиваю голову и смотрю на Нико. Во рту пересохло, и язык едва ворочается. Я с усилием сглатываю:
– Почему ты здесь? Ты же ненавидишь лордеров.
– Дорогуша, любовь и ненависть не имеют никакого отношения к победе. Я всегда был на стороне Астрид. На стороне сильных.
Он наклоняется. Я пытаюсь отодвинуться, отвернуться, но сил не хватает. Нико целует меня в щеку.
Мысли прорываются через боль. Вступил ли Нико в некий своекорыстный союз с Астрид или все время был лордером? Но ведь Нико бежал от лордеров, когда те выследили меня и атаковали АПТ; Коулсон и впрямь охотился за Нико. Или то была всего лишь игра? Если Нико на самом деле лордер, тогда понятно, почему все планировавшиеся им и Катраном атаки закончились ничем.
Часы на каминной полке показывают 18.08. Передача идет вовсю! Мне нужно задержать лордеров здесь. Задержать разговорами. Собравшись с силами, поворачиваю голову к Астрид:
– Это ведь вы подстроили так, чтобы они забрали меня в десять лет.
Она улыбается – мягко, по-доброму, как заботливая бабушка. По спине бегут мурашки.
– Конечно, дорогая. В День памяти Армстронгов тебе было поручено славное задание. Увы, ты его провалила.
Славное задание! Стать бомбисткой-самоубийцей?
Сосредоточься. Задержи ее.
– Значит, я не случайно оказалась в семье, с которой была там в тот день?
– Конечно, нет. Потребовалось лишь незначительное вмешательство, чтобы все устроить.
– Как же вы могли так поступить со Стелой? Отнять меня у нее?
Лицо Астрид каменеет:
– Моя дочь посмела передавать информацию, минуя меня, и угрожала разглашением – ей следовало преподать урок. А потом она еще и приняла тебя в Кезик, не сообщив об этом мне!
Она возмущенно качает головой.
– Значит, вы действительно организовали убийство премьер-министра и его жены?
Астрид улыбается:
– Первое правило: уничтожай тех, кто против.
– Как вы узнали, что я у Стеллы?
Она пожимает плечами:
– Было очевидно, что Стелла скрывает что-то, а после получения определенных сведений вывод последовал сам собой.
– Стеф и мои зеленые глаза.
Астрид удивленно вскидывает бровь:
– Да, верно. Вычислить это оказалось нетрудно, как и то, что у приюта в тот день ты была с Финли.
Как она смогла узнать о Финли?
Должно быть, заметив ужас у меня на лице, Астрид улыбается.
Внутри все холодеет. Если ей известно, что Финли был там и помогал мне, то он уже мертв. Все, что она говорит сейчас, означает одно: живой мне отсюда не уйти. Никому из нас не уйти. Мы все слишком много знаем. И все же есть еще одно, что мне нужно знать больше всего на свете.
– Почему я? Кто я? Почему?
Астрид смеется:
– Хватит семейных воспоминаний, дорогая. А теперь скажи-ка мне, где твоя камера?
– Моя камера? – Я хмурю брови. – Не знаю.
– Тогда вот цена отказа сотрудничать. – Она перекладывает на ладонь устройство, тычет пальцем в кнопку, и я внутренне напрягаюсь, готовясь к болевому удару.
Но никакого удара нет, хотя кто-то вскрикивает.
Я поворачиваюсь – Бен, скрючившись, лежит на полу.
Пытаюсь сообразить. Насколько важна эта камера? На ней всего лишь запасная копия. На часах 18.12. Передача уже заканчивается.
Астрид снова подносит руку к пульту.
– Подождите. Камеру у меня забрал Бен. Посмотрите у него.
Астрид кивает одному из лордеров. Тот шарит у Бена по карманам и находит камеру.
Задняя дверь открывается… я слышу шаги в кухне.
– Ага, вот и твои дружки наконец-то подтянулись, – говорит Нико.
Дверь из кухни открывается, и несколько лордеров втаскивают в комнату и бросают на пол двух пленников.
Мак и Эйден. Оба избиты и в крови.
У Эйдена рука висит под неестественным углом.
– Нет!
– Да, похоже, мы их остановили, так что премьеры фильма тебе сегодня не видать. И всех приглашенных, всех этих повстанцев, мы тоже взяли. Некоторые из них уже в тюрьме, но ты не беспокойся, долго они там не задержатся.
Им не жить.
И мне тоже.
Один из лордеров передает мою камеру Астрид.
Она откладывает устройство, этот свой пульт, и берет камеру.
Но ведь теперь это уже неважно, да?
Я стараюсь набраться решимости, собираюсь с силами, вспоминаю, чему научилась в тренировочном лагере AПT. Прежде чем все кончится, мне нужна еще одна доза адреналина.
Нож Тори, тот, который Бен выбил из ее руки.
Он лежит в стороне, под стулом возле Астрид.
И я прыгаю за ним.
Глава 41
Я держу Астрид перед собой, прикрываясь ею от них и прижимая лезвие к ее горлу.
– Опустите оружие, – обращаюсь я к лордерам. Они вопросительно смотрят на нее.
– Делайте, как вам говорят, – шипит она, и они нерешительно наклоняются.
– Не трудитесь, – говорит Нико и медленно направляется к нам с Астрид. Пистолет по-прежнему у него в его руке и направлен на меня.