Вечером Мак быстро приводит в порядок передающее оборудование, попорченное лордерами Астрид при задержании его и Эйдена. Доктор Лизандер отводит меня в сторонку, перевязывает порез на щеке.
– Скажите, как вы выяснили, кто я?
– Дедукция и предположение. – Она вздыхает. – Вообще-то мне даже неудобно из-за того, что это заняло так много времени.
– Расскажите.
– Я много думала обо всех случаях манипуляции в твоей жизни; о засекреченной ДНК, спрятанной так, чтобы ее невозможно было найти. Вопрос о том, кто ты такая, стал важной частью загадки.
– Вы сказали, что я напомнила вам подругу, которая умерла.
– Не просто подругу. – Она вытягивает из-под одежды цепочку с золотым медальоном и открывает его. – Видишь? Локон волос девушки, которую я любила много лет назад и которую приговорили к смерти за участие в беспорядках. Локон дочери Грегори, Саманты. В твой прошлый визит, когда ты порезала ногу, я, ни о чем таком не думая, взяла немного крови для анализа на ДНК. Немного погодя, ни на что особенно не рассчитывая, я сравнила твою ДНК с ДНК, взятой с локона. Не знаю, как ей удалось выжить, но Сэм – твоя мать.
– И вы пошли к Грегори и рассказали ему обо мне?
– Именно так.
– Где моя мама? Она жива?
– Надеюсь, что жива. Грегори занимается этим сейчас.
– Но как он догадался насчет Астрид?
– Благодаря тебе. По твоим словам, приют, возле которого ты побывала, находится в Камбрии. Грегори связал приют с исчезновением его дочери и вышел на Астрид, которая видела в Сэм возможность дискредитировать самого Грегори. После Армстронга он был наиболее вероятным кандидатом. Устраивая убийство Армстронга, Астрид понимала, что это не даст ей непосредственного доступа к власти. Она планировала далеко вперед.
– Не понимаю. Чем Сэм могла быть полезна Астрид?
– Возможно, она думала, что когда-нибудь представит дело так, будто Грегори нарушил закон ради спасения своей дочери. Потом, когда появилась ты, у нее возник план получше: используя внучку Грегори, скомпрометировать Зачистку и одновременно убить его самого и дочь Армстронга. Когда именно у Астрид возник этот замысел, сказать трудно, но, как представляется, тебе было лет десять, когда она устроила через Нико, чтобы ты попала в АПT.
– Если бы ее планы тогда сработали, лордеры не знали бы, какие Зачищенные надежны, а какие опасны.
– Астрид занимает крайне жесткую позицию. Считает, что смертная казнь предпочтительнее Зачистки. Она не остановилась бы ни перед чем и стала бы первым кандидатом на должность премьера в случае убийства Грегори. Но ты расстроила все ее планы.
– Я убежала, чтобы спасти вас, и меня не было рядом с Грегори и другими, когда должна была взорваться бомба, спрятанная в моем «Лево».
– Да. А потом я узнала кое-что от самого Грегори. Узнала, что Коулсон заметил расхождения в твоих документах и у него появились подозрения в отношении тебя. Когда в твоем доме взорвалась бомба, он воспользовался этим случаем, чтобы объявить тебя мертвой и предотвратить возможное вмешательство АПТ, чтобы самому распутать это дело.
– Но как вы нашли нас здесь сегодня?
– По распоряжению Грегори за Астрид установили наблюдение. Когда она отправилась на юг с группой поддержки, мы поняли – готовится что-то масштабное. И подошли ближе. Вовремя. – Доктор Лизандер улыбается.
– Да. Спасибо. Действительно вовремя.
Еще раз обдумываю все услышанное, но итог один и тот же. Еще ребенком меня забрали у матери, о которой я ничего не знала вплоть до сегодняшнего дня. Где она? Жива ли она? И… Бен.
– Что будет с Беном?
– Не знаю. Он – преступник, хотя и действовал, возможно, под принуждением.
– А где он сейчас?
– Его забрали в госпиталь – на осмотр и под наблюдение.
– Когда я смогу его увидеть?
– Я бы не советовала. Думаю, для вас обоих этот шаг неблагоразумный.
Программа «Знать обязан» получила новое вступление – Мак добавил Грегори. В девять часов вечера, на три часа позднее запланированного, передача вышла в эфир и попала во все телевизоры и на видеоэкраны не только нашей страны, но и многих других. Неужели столько всего действительно произошло за такое короткое время?
Я стою рядом с Эйденом. Он то и дело морщится от боли, но глаза блестят.
– Есть! У нас получилось, Кайла. – Эйден улыбается, но переводит взгляд с меня на Грегори и обратно.
Когда все заканчивается, Грегори поворачивается к ребятам.
– Оставьте нас на минутку, – говорит он тоном человека, который привык, что ему подчиняются.
Времена, однако, изменились. Они смотрят на меня.
– Все в порядке. Идите. – Пока парни тянутся к выходу, я гляжу на Грегори. Моего деда. Незнакомца. Человека, которого я ненавидела всей душой за все то, что он защищал, и при этом совершенно неожиданно спасшего мне жизнь. И не только мне, но и всем нам.
Грегори поднял бровь:
– Ну что? Осмотр прошел?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю. Есть хорошее, есть плохое.
– И ты не уверена, что важнее.
– Точно. Вы действительно собираетесь в отставку?
– Разве я неясно выразился? Ты, похоже, не веришь?
Вид у него довольный.
– Может быть, это просто способ уйти от ответственности. Победить Астрид, свалить вину на нее, провести ребрендинг партии и начать заново.
– Политика любит козлов отпущения. Могло бы сработать. У тебя скептический склад ума. Наверно, ты унаследовала это от меня.
– И все-таки?
– Нет. Со мной покончено. Страна сможет начать заново без меня. Я не могу гордиться тем, что было сделано от имени моего правительства. Не могу гордиться тем, что делал сам. Прошлого не изменишь, но я предприму все от меня зависящее, чтобы облегчить политические перемены. Прежде всего, однако, я хочу сказать тебе, что мне очень жаль.
– Жаль чего именно? Даже если вывести за скобки Астрид, не она зачищала меня, избивала и угрожала. Не по ее приказу ребята из моей школы исчезали без всякой причины. Список и без Астрид довольно внушительный, но даже если добавить ее, кому-то ведь она подчинялась?
Грегори вздрагивает.
– Не беспокойся. Я не рассчитываю на торжественное семейное воссоединение с цветами и объятиями. И не жду, что ты простишь и забудешь. Но кое-что сделать могу. Для нас обоих.
– И что же это такое?
– Я обещаю тебе, что найду мою дочь, твою мать. Так или иначе, я найду ее.
Он берет меня за руку, и на этот раз я не противлюсь, не уклоняюсь. Сколько раз я думала, ну вот, теперь мне все известно, а потом – еще одно разоблачение. Но Сэм действительно моя мать – ДНК не лжет. И доктор Лизандер тоже. Я моргаю, сдерживая подступающие к глазам слезы. Только не здесь. Не сейчас.
– Где она?
– Я найду ее.
Возвращаюсь в дом Мака. В холле меня ждет Эйден. Один.
– Ты почему не в госпитале? Им надо как следует осмотреть твою руку.
– Да, наверно. Но прежде я хотел увидеть тебя. – Он тянется к моей щеке здоровой рукой, и я прислоняюсь к нему, вбираю его тепло. Как же хорошо, что он жив, что мы оба живы. Внезапно все случившееся обрушивается на меня, и я уже хочу одного: остаться здесь.
Эйден обнимает меня здоровой рукой и шепчет в волосы:
– Я слышал, что ты сказала доктору Лизандер.
– О чем?
– О Бене. Ты спрашивала, можно ли увидеть его.
Я отстраняюсь.
– Так было нужно.
– После всего, что он сделал?
– Это был не он. Его сделали таким. Ты не понимаешь.
– Сделай так, чтобы я понял.
– Он сопротивляется тому, что с ним сделали.
– Откуда ты знаешь?
– Он спас меня сегодня, выбил нож из руки Тори.
– Я поблагодарю его за это. Но разве одно доброе дело перевешивает все другие?
Смотрю на Эйдена и не могу ответить. Может ли одно доброе дело Грегори перевесить все другие? Нет, это не одно и то же. Грегори мог выбирать, Бен – не мог.
– И еще. На днях, когда я признался, что люблю тебя… Я сказал, как можно любить кого-то, когда ты не знаешь его от и до? И ты сказала, следуя моей логике, никто из лишенных памяти не может ни любить, ни быть любимым.
– И?
– Я знаю о тебе все. Я не имею в виду все потерянные тобой воспоминания. Я знаю, что ты за человек, какая ты внутри. Знаю, что ты не можешь умышленно причинить боль. Знаю, какая ты смелая. Какая преданная. А еще знаю твои сомнения, твои страхи, твое упрямство. Я люблю тебя за все. Можешь ли ты сказать то же самое о Бене?
– Да, – отвечаю я, но сомнения грызут изнутри, и Эйден это видит. – У меня нет выбора. Я не могу его бросить – кроме меня, у него никого больше нет. Не могу после всего, чем мы были друг для друга.
Он касается моего плеча.
– После всего, чем вы были друг для друга. Прошедшее время. Дай знать, когда будешь готова к настоящему или, может быть, даже к будущему.
Глава 42
После передачи события развиваются очень быстро.
Премьер-министр Грегори, как и обещал, официально подает в отставку. В условиях внутреннего скандала и международного давления в стране объявлено о роспуске парламента и назначении новых выборов. А дальше сбывается предсказание Эйдена: едва узнав, что на самом деле происходит, люди сказали: «Нет, хватит».
Лордеров не стало.
Разумеется, все было не так просто. Обе стороны заплатили высокую цену, и дело дошло до ожесточенных столкновений, как, например, в Камбрии, где сторонники Астрид не пожелали отдавать власть, но цена эта была все же ниже, чем жизнь в постоянном страхе. Все получилось, ПВБ победили.
Ди-Джей, Эйден и международный совет установили временное правительство, идет образование новых политических партий, выдвигаются кандидаты.
Грегори продолжает искать Сэм, мою мать, но прошло уже несколько месяцев, и я понемногу смиряюсь с тем, что он никогда ее не найдет. У мамы и Эми все в порядке, посланные Астрид лордеры не нашли их, и я временно живу с ними в нашем заново отремонтированном доме. Скай выжил и выздоравливает, пользуясь тем, что у него теперь три заботливые няньки.