Сглатываю желчь, поднимающуюся к горлу, и заставляю себя говорить ровным тоном, который, надеюсь, смогу удержать.
— Я не позволю тебе забрать его.
Он громко смеется, поднимая лицо к небу, прежде чем посмотреть на меня, и я задаюсь вопросом, не упустила ли я свой единственный шанс сказать Зандеру уйти. Бежать. Мое сердце сжимается при этой мысли.
— Сейчас я действительно не думаю, что ты находишься в том положении, чтобы указывать мне, что именно я могу или не могу делать. Верно?
У меня голова идет кругом. Пытаюсь успокоиться, и подыскать способ, который поможет мне взять над ним верх. Но все равно, мне нужно время. Чем больше его у меня, тем вероятнее, что помощь придет.
— Перед домом целый двор прессы. Как ты собираешься с ним уехать?
Он снова смеется, и я знаю, что этот звук будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
— Вот тут ты ошибаешься. Они все свалили за твоим крутым парнем. — Он подходит ближе и поднимает пистолет к моему лицу. — Есть только ты, я и Зи-мэн. Так что ты на это скажешь, а?
Клянусь, вся моя кровь устремляется к ногам, потому что мне приходится бороться, сосредоточившись на том, чтобы не упасть, когда на меня нападает головокружение. Через мгновение мне удается успокоиться, смотреть сквозь темноту, затуманивающую мое зрение, и попытаться понять, что делать дальше.
Единственная мысль, которая приходит мне в голову — это как-то отвлечь его, броситься за оружием и крикнуть Зандеру, чтобы тот бежал.
Но как?
Когда?
Кажется, мы стоим так целую вечность — молчаливое противостояние, в котором более чем очевидно, кто держит всю власть в нашей вынужденной взаимосвязи. С течением времени, я вижу, как его руки начинают дрожать, мышцы лица подергиваются, а на коже появляются бисеринки пота, в то время как нарастающий звук заклинания Зандера продолжает усиливать давление нестабильной ситуации.
— Заткни его нахрен! — кричит он на меня, его глаза мечутся по всему двору, как у пойманного в ловушку зверя, не уверенного в своем следующем движении.
Вздрагиваю, слыша шум за спиной отца Зандера. Мое сердце подпрыгивает в груди, когда собака соседа злобно лает за забором. Отец Зандера разворачивается на этот звук, пистолет движется вместе с ним. Действую инстинктивно, не позволяя себе думать о последствиях.
— БЭТМЕН! — кричу я, одновременно бросаясь на отца Зандера. Сталкиваюсь с ним, резкий удар моего натренированного тела выбивает все мысли из моей головы, за исключением одной, надеюсь, Зандер меня услышал. Что я достучалась до него, и он бежит, чтобы спастись, потому что я только что решила свою судьбу, если мои действия не увенчаются успехом.
Оглушительный звук.
Хлопок выстрела.
Его тело дергается от отдачи.
Мой крик, первобытный звук, который я слышу, но даже не узнаю, что кричу я. Потом он прекращается. Из меня вышибает дух, когда мы падаем на землю. На мгновение я ошеломлена — мое тело, разум, сердце — когда я приземляюсь на него, прежде чем попытаться вырваться. Я должна забрать пистолет, должна убедиться, что Зандер убежал.
Отталкиваюсь от мерзкого человека подо мной, продолжая бороться. Моя единственная мысль — взять пистолет, взять пистолет, взять пистолет, и мои руки скользят по чему-то гладкому. Отталкиваюсь назад, паника и боль пронзают меня. Приземляюсь с глухим стуком на задницу, сила удара сотрясает мой позвоночник и выводит сознание из шока, в котором оно находится.
Теряю из вида этого человека, увидев кровь на своих дрожащих руках. Кровь, покрывающую мою футболку с талисманом команды Рикки спереди. Разум пытается думать, лихорадочно ищет в своих тайниках то, что я должна была сделать, потому что от этого зрелища — такого количества крови — у меня кружится голова.
Я в замешательстве.
Мне страшно.
Головокружение.
Мой мир погружается в темноту.
ГЛАВА 28
— Пожалуйста, детка, прошу, очнись.
Колтон? У меня в голове туман, я слышу его голос и чувствую его запах. Пытаюсь понять, что именно происходит. Мои веки такие тяжелые, что пока я никак не могу их открыть.
— Сэр, позвольте мне осмотреть…
— Я никуда, нахрен, не уйду!
Здесь в темноте так тепло и уютно — так безопасно — но почему Колтон… затем все произошедшее накатывает на меня, словно приливная волна ошеломляющих эмоций. Начинаю вырываться, пытаясь сесть.
— Зандер! — его имя едва слышный хрип, я борюсь с удерживающими меня руками, ладонями, не знаю с чем еще, не дающими мне подняться.
— Шшшш, шшшш! Все в порядке, Рай. Все нормально.
Колтон.
Все мое тело на мгновение оседает. Колтон здесь. Мои глаза открыты, из них уже текут слезы, и первое, что я вижу — его. Мой Ас. Яркий луч света во всей этой тьме. Его глаза встречаются с моими, на лице залегли глубокие морщины от беспокойства и вымученной улыбки.
— Все в порядке, детка.
Быстро моргаю, все остальное на заднем дворе возвращается в фокус, буря активности вокруг нас — полицейские, медики.
— Зандер. Пистолет. Отец. — Мое сознание пошатывается, и я не могу достаточно быстро передать мысли словами, глаза порхают туда-сюда, сосредотачиваюсь на группе людей, согнувшихся над чем-то, лежащим рядом со мной.
Продолжаю повторять эти слова, пока Колтон не наклоняется ко мне и не прижимается поцелуем к моим губам. Чувствую на его губах вкус соли, и мой разум пытается понять, почему он плачет. Когда он отстраняется, его улыбка становится уже не такой зыбкой.
— Вот это моя девочка, — тихо говорит он, гладя руками мои волосы, щеки, лицо. — Ты в порядке, Рай. Зандер в порядке, Рай. — Он прислоняется лбом к моему лбу.
— Но там была кровь…
— Не твоя, — говорит он, и его губы изгибаются в облегченной улыбке. — Не твоя, — повторяет он. — Ты повела себя до нелепости глупо, и я так зол на тебя за это, но ты кинулась за пистолетом, и полицейские смогли выстрелить. Его кровь, детка. Это была его кровь. Он мертв.
Делаю глубокий выдох. Облегчение, которое я еще не осознала, выходит из легких. И тут приходят слезы — суровые, прерывистые рыдания, сотрясающие тело, которые освобождают всё. Он помогает мне сесть и притягивает к себе, так что я сижу боком на его коленях, его руки держат меня так крепко, поддерживая, обеспечивая мою безопасность. Он утыкается носом мне в шею, пока мы цепляемся друг за друга.
— Зандер в безопасности. Он внутри. Джекс держит мальчиков подальше, чтобы они не узнали — не увидели — что случилось. Он вызвал к Зандеру Эйвери. Его психотерапевт в пути, чтобы помочь, если будет нужно, — говорит он, зная все, о чем я буду волноваться, и успокаивая каждым своим словом. — Ты… где у тебя болит?
— Сэр, прошу, можно мы…
— Нет еще! — огрызается Колтон на голос за моей спиной. — Не сейчас, — говорит он так тихо, что я едва его слышу, прежде чем притягивает меня ближе, вдыхая мой запах. Теперь я полностью пришла в себя, вижу активность возле тела отца Зандера. Думала, что понимала, на какой риск я пошла, пока не почувствовала, как тело Колтона сотрясается подо мной, когда он сдерживает тихие рыдания.
Я потеряна. Не знаю, что сделать для этого сильного мужчины, который безмолвно распадается на части. Начинаю двигаться, чтобы повернуться к нему, а он сжимает меня еще сильнее.
— Прошу, — умоляет он хриплым голосом, — я чертовски не хочу тебя отпускать. Еще хоть минутку.
Так что я позволяю ему.
Позволяю держать меня в своих объятиях на заднем дворе, сидя на траве, где насилие в последний раз пыталось лишить Зандера надежды.
Колтон захлопывает за мной дверцу машины и забирается на свое место в Range Rover, прежде чем завести его. Покидая Дом, мы проезжаем мимо полицейских заграждений и вспышек ожидающих СМИ. Прошло три очень долгих часа. Три часа вопросов и пересказа всего, что я помню о столкновении на заднем дворе. О том, как сказала Зандеру бежать на сигнал «Бэтмен». Неотрывный взгляд Колтона, сидящего в углу, когда я отказалась от медицинской помощи и осмотра в больнице. Его растущий гнев, когда я повторяла слова отца Зандера и его физические нападки. Подписание показаний и фотографирование синяков на моем теле в качестве доказательств. Ответы на телефонные звонки Хэдди и родителей, чтобы убедить их, что я в порядке, и позвоню им позже, чтобы объяснить больше.
Три часа ощущения собственной беспомощности, не имея возможности утешить своих мальчиков, желая сказать им, что я в порядке. Психотерапевт решил, что будет лучше, если они не увидят меня с подбитым глазом и опухшей щекой, потому что это может разворошить их собственное прошлое. Как бы ни было больно не видеть их — показать им, что я в порядке — я поцеловала Зандера и держала его так долго, как могла, снова и снова повторяя ему свою похвалу, что на этот раз он не спрятался за диваном. На этот раз он помог кого-то спасти. Знаю, я не его мама, но это было важно для облегчения чувства вины и успокоения ощущения беспомощности его травмированной души.
Мы вливаемся в транспортный поток автострады, и, кроме голоса Роба Томаса, иронично поющего сквозь динамики, машина погружена в молчание. Колтон не говорит ни слова, несмотря на то, что его руки так крепко сжимают руль, что костяшки пальцев побелели. Чувствую его гнев, чувствую, как он исходит от него волнами, и единственная причина, по которой, как я думаю, он сходит с ума — то, что я подвергла себя опасности.
Откидываюсь обратно на подголовник сидения и, закрываю глаза, но тут же их распахиваю, потому что все, что я вижу — его глаза, чувствую, как холодная сталь прижимается к моей щеке, слышу Зандера, снова и снова повторяющего свое заклинание.
Мне хочется ослабить напряжение между мной и Колтоном, потому что сейчас он мне очень нужен. Мне не нужно, чтобы он закрывался во вселенной Я-Злой-Как-Черт-Колтон. Мне нужно, чтобы его руки обвились вокруг меня, ощутить тепло его дыхания на своей шее, безопасность, которую я всегда чувствую, находясь рядом с ним.