Я должна рассказать ему. Мне придется. Иначе я не смогу примириться сама с собой.
Я не могу жить без Каллума, но и не знаю, как смогу жить без тебя. То, что ты делаешь со мной, что пробуждаешь во мне, – я никогда не думала, что такое возможно. Каждую ночь, закрывая глаза, я вижу твое лицо, чувствую твои прикосновения.
Когда рядом с тобой другая женщина, я сгораю от ярости. Зачем ты женился на ней? Она недостойна тебя. Мне омерзительно то, что после меня ты идешь к ней. Ты просил меня уйти от Каллума. Но тебе я тоже не доверяю, Стив. Я не верю тебе. Я больше никому не верю.
У меня нет выбора. У меня отняли право его сделать. Не пытайся остановить меня.
Мария
Закончив читать, я позволяю письму упасть на ковер рядом с моими ногами. Это какое-то… безумие. Как мог Стив так поступить с Каллумом? А Мария?
– Я должна рассказать Риду.
Стив бросается вперед и перехватывает меня, прежде чем я успеваю схватить с тумбочки телефон.
– Нет, – умоляет он, – ты не должна ничего ему рассказывать. Это уничтожит их. Они боготворят свою мать.
– Как, видимо, и ты когда-то, – с горечью произношу я. – Как ты мог так поступить? Как ты мог?!
– Элла…
Внутри меня смешались и страх, и надежда, и отчаяние. Из комнаты как будто высосали весь воздух, и стало трудно дышать и думать.
– Ты спал с женой Каллума, – продолжаю я обвинять Стива.
Он на мгновение стискивает челюсти, а потом с вдруг осунувшимся лицом коротко кивает. Ему даже не хватает мужества сказать это вслух.
– Почему?
– Я всегда любил ее, – признается он охрипшим голосом. – И она любила меня, по-своему.
– Судя по письму, этого не скажешь.
– Она любила меня, – настаивает Стив. – Мы увидели ее в одну и ту же минуту, но Каллум подошел к ней первый.
Я смотрю на него, открыв рот. Боже мой, он похож на маленького мальчика, у которого отобрали игрушку.
– Значит, пока Каллум из шкуры лез вон, спасая вашу компанию, ты рассказывал Марии, что он изменял ей? – Мои мысли все еще путаются, одна наскакивает на другую, но, по-моему, я уже начинаю понимать, что к чему. – Так ты затащил ее к себе в постель?
Его глаза смотрят куда-то поверх моего плеча.
– Каллум действительно изменял ей? – продолжаю допытываться я. – Это было правдой?
Стив не может посмотреть мне в глаза, и я понимаю, что нет. Те хрупкие отношения, которые мы с ним строили, разбились на части. Я не смогу больше уважать его. Уже сейчас он мне противен. Стив переспал с женой своего лучшего друга. Хуже того, он говорил Марии, что ее муж изменял ей. И она убила себя! Выходит, что Стив О’Халлоран довел эту бедную, запутавшуюся женщину до самоубийства!
Мне кажется, что меня вот-вот вырвет.
Наклонившись, я поднимаю письмо и крепко сжимаю его в руке.
– Мы отдадим это Каллуму. Он думает, что его жена покончила с собой из-за него. А мальчишки – каждый из них винит себя! Ты должен рассказать им всем правду.
Глаза Стива злобно вспыхивают.
– Нет! – рявкает он. – Это останется между нами. Я же сказал тебе, правда уничтожит мальчиков!
– А ты не думал, что они уже морально уничтожены, потому что их мать убила себя? Единственный человек, которого это письмо точно уничтожит, – это ты. И, если честно, Стив, мне на это плевать. Ройалы должны узнать правду!
Сказав это, я хватаю телефон и, проскочив мимо него, вылетаю из комнаты.
– Куда это ты, мать твою, собралась?
От его свирепого голоса меня пронзает страх. Я перехожу на бег и оказываюсь в гостиной, но меня вдруг дергают назад. Я падаю на задницу и приземляюсь на ковер, в какой-то паре сантиметров от камина, где умерла Брук…
И вдруг мне в голову приходит совершенно дикая и кошмарная мысль.
– Это был ты? – спрашиваю я.
Стив не отвечает. Он нависает надо мной, тяжело дыша, на его лице отражается безнадежность.
– Это ты убил Брук? – Сейчас мой голос звучит слабо и дрожит от страха.
– Нет, – рычит он. – Это не я.
Но я вижу: в его глазах мелькает чувство вины.
– О господи, – шепчу я. – Это ты. Ты убил ее, а потом свалил все на Рида. Ты убил ее…
– Это был несчастный случай! – орет Стив.
Я вздрагиваю от его оглушающего голоса. Потом, пошатываясь, встаю на ноги и стараюсь отойти как можно дальше от него. Но Стив шагает вперед, и мне приходится отступать назад, до тех пор пока моя спина не прижимается к камину.
– Это был чертов несчастный случай, ясно?
Дикий взгляд сузившихся, покрасневших глаз отца меня пугает.
– К-как? – запинаюсь я. – Зачем?
– Я только что слез с проклятого самолета, проведя полгода на забытом богом острове! – Он перешел на крик. – А когда пришёл домой, то увидел, как из пентхауса выходил чертов Рид! И что, черт подери, я должен был подумать? Я уже знал, что моя женушка трахается с самым старшим сыном Каллума. – Его дыхание стало частым. – А теперь еще и Рид? Думаешь, я собирался и дальше мириться со всей этой ложью? Особенно после всего того, что мне пришлось пережить?
– Рид даже не прикасался к Дине, – хрипло отвечаю я.
– Но я же этого не знал! – Стив задыхается от охватившей его паники. – Я поднялся в пентхаус на служебном лифте и собирался выяснить правду у этой дряни, своей неверной жены! Жены, которая пыталась убить меня.
От него исходит такая ярость, что в моей крови начинает пульсировать страх. Я стараюсь бочком покинуть комнату, но он снова шагает вперед. Теперь я заперта в ловушке между трясущимся от злости Стивом и твердой облицовкой камина.
– Когда я вошел, она стояла прямо здесь – смотрела на нашу чертову фотографию!
Он хватает с каминной полки фотографию в рамке и швыряет ее о стену над моей головой. Стеклянные осколки падают прямо на нас, и несколько их застревает у меня в волосах.
Мое сердце колотится так быстро, что я начинаю опасаться, выдержит ли оно. Мне придется как-то выбираться отсюда. Мне нужно выбираться. Стив признается в убийстве. Он рассказывает всю правду прямо мне в лицо.
Но мне нельзя здесь оставаться: скоро он совершенно выйдет из себя.
– И я разозлился, как любой другой нормальный, живой человек. Как твой драгоценный Рид. Я схватил ее за волосы и ударил лбом о каминную полку. Я в жизни не поднимал руку на женщину, но, черт побери, Элла, эта заслуживала хорошей порки. Она должна была заплатить за все, что сделала со мной.
– Но это была не Дина, – шепчу я.
На охваченном гневом лице Стива проступает стыдливое выражение.
– Я этого не знал. Я думал, это она. Черт, со спины они так похожи. Они… – Кажется, что ему трудно дышать. – Я увидел ее лицо, только когда она повалилась вперед, но было уже поздно. Я не смог поймать ее. И она ударилась головой о каминную полку. – Ужаснувшись содеянному, Стив начинает задыхаться. – Сломала свой проклятый позвоночник!
– Я… – Я громко сглатываю. – Ладно. Раз это был несчастный случай, ты должен рассказать полиции, что именно прои…
– Никакой полиции! – орет он и поднимает руку, как будто собирается ударить меня.
Я уже мысленно готовлюсь к удару, когда большая рука Стива падает вдоль его тела.
– Не смотри так на меня, – требует он. – Я никогда не обижу тебя! Ты же моя дочь.
А Дина – его жена, и это не помешало ему захотеть ударить ее. Пульс снова учащается. Я больше не могу оставаться здесь. Не могу.
– Тебе придется рассказать правду, – умоляю я своего отца. – Если ты этого не сделаешь, то Рид сядет в тюрьму.
– Думаешь, я этого не понимаю? Я неделями ломал себе голову, пытаясь придумать, как помочь ему. Я, конечно, не хочу, чтобы он спал с моей дочерью, но и видеть, как он попадет за решетку, мне тоже не хочется.
«Тогда почему ты не спас его?» – хочется закричать мне. Но я уже знаю ответ. Что бы он сейчас ни говорил, Стив совершенно точно не собирался мешать Риду взять на себя вину за гибель Брук. Потому что Стив О’Халлоран заботится только о себе. Его всегда волновала только собственная персона.
– Ты и я, – вдруг говорит он, и его глаза оживают. – Мы вместе что-нибудь придумаем. Пожалуйста, Элла, давай сядем, поговорим и найдем способ спасти Рида. Может, мы даже сможем свалить все на Дину…
– Черта с два ты сможешь!
Стив разворачивается на голос Дины. А я еще никогда не была так рада видеть эту блондинку. Стив отвлекся, и я пользуюсь этим, чтобы отбежать от камина. Я бросаюсь к Дине с такой скоростью, как будто от этого зависит моя жизнь. Хотя, может быть, так оно и есть.
– Ты убил Брук? – Дина словно выплевывает каждое слово, ее полный ужаса взгляд прикован к мужу.
Рука дрожит. Я вижу блеск черного металла, и до меня доходит, что именно она держит.
Маленький черный револьвер.
– Опусти пушку, – с раздражением говорит ей Стив.
– Ты убил Брук, – повторяет она, но в этот раз это не вопрос.
Я прижимаюсь к Дине, и она удивляет меня, когда мягким голосом говорит:
– Встань за меня, Элла.
– Опусти пушку! – снова приказывает Стив.
Он бросается было вперед, но Дина взмахивает револьвером.
– Даже не думай приближаться.
Стив останавливается как вкопанный.
– Опусти пушку, – в третий раз повторяет он, и его голос звучит почти нежно, размеренно.
– Элла, позвони девять-один-один, – говорит мне Дина, не отрывая глаз от Стива.
Но я слишком напугана, чтобы двигаться. Я боюсь, что она случайно уронит оружие и я окажусь на линии огня.
– Ради бога, Дина! Вы обе ведете себя просто смешно! Смерть Брук была несчастным случаем! А даже если бы и нет, кому, черт побери, есть дело?! Она была ядом, мусором!
Он снова бросается в нашу сторону.
И Дина жмет на курок.
Все происходит так быстро, что я едва успеваю понять. Секунду назад Стив стоял перед нами, а сейчас он лежит на полу, стонет и сжимает свою левую руку.
В ушах звенит, как будто я оказалась среди аттракционов в парке развлечений. В реальной жизни мне ни разу не доводилось слышать звук выстрела, и он оказывается таким оглушительным, что я боюсь, как бы у меня не лопнули перепонки. Меня тошнит, сильно, как будто вот-вот вырвет прямо на ноги. И мое сердце еще никогда не билось так быстро.