Впрочем, подорвать гранату – дело нескольких секунд.
Н-да… Так точно, скоро в дурдом отправлюсь прямым ходом. И знакомая невролог не поможет. Лишь разведет прекрасными ручками, оседлает велосипед и укатит к тетушке в поселок.
Глаза слипались, и все же я решил вновь покурить на сон грядущий. Вот ведь вредная привычка!
Ночь щедро разбросала звезды по черноте небес. Луны не было. Зато отчетливо чувствовалась глубина. Казалось, можно даже понять, какое светило к нам ближе, а какое – вообще в невообразимой дали. Иллюзия. Элементарная иллюзия, основанная на разнице в светимости, но никак не на подлинных расстояниях.
Огонек сигареты краснотой резко отличался от огней небесных. Ветра не было, и дым тянулся вертикально вверх. Линевич рядом молчал. Трудно было различить, спит ли он, просто ли лежит.
Надо и мне.
Старательно затушил «бычок» и только повернулся на бок для большего удобства, как кто-то заспешил к нам от ближайшей машины.
Вскинулся Константин. Я тоже насторожился. Облапил пистолет, нащупал предохранитель…
– Товарищ генерал, вас просят на связь, – доложил силуэт голосом давешнего майора.
– Иду, – Линевич проворно выбрался из спальника, натянул на босу ногу туфли и двинулся к БМП.
На всякий случай я тоже высунулся наполовину. Почему-то сразу показалось: сон отменяется. Нападет ли кто, еще что-нибудь случится, главное – придется вставать, обуваться, куда-то идти или ехать…
Предчувствие не обмануло. Константин вернулся быстро, я еще не успел решить, то ли попытаться поспать хоть десяток минут, то ли заранее подняться и как-то взбодриться. Прошли времена, когда я вскакивал и был готов к немедленным действиям. С возрастом порою подымаешься, а просыпаешься значительно позже. Некоторые вещи я умею делать на автопилоте, не утруждая мозг, и все же…
– Скоро за нами приедут, – с ходу сообщил генерал.
– Договаривались же на утро. Могли бы выспаться, а уж затем… – Действительно, к чему спешка?
– Не могли. Один товарищ, – Линевич привычно не назвал фамилию, только ясно: речь шла о союзнике-генерале из вооруженных сил, – сообщил: только что прошел циркуляр о чрезвычайно опасном преступнике, выступающем под моим именем-фамилией и косящем под высокого чина из ФСБ. С приказом об обязательной поимке. В связи с вероятным риском – живым или мертвым, мол, затем разберутся.
– Интересный нюанс. То есть прежде грохнуть, потом посмотреть документы и лишь третьим этапом проверить их подлинность?
– Выходит, так. За нами выслан транспорт. Надо убраться отсюда, пока не началась какая-нибудь заварушка. Те, с бэтээра, тоже ведь доложили о случившемся в собственной трактовке. Зачем подвергать наших спасителей ненужному риску?
Да, последнее дело – выступать в качестве подстрекателей, вольных или невольных. Хватит того, что благодаря нам уже сколько-то людей рассталось с жизнью. Те солдаты, по большому счету, тоже не враги. Так получилось. Не хватало еще одного боя с применением бронетехники, а то и чего иного. Не будет нас – не будет и причины. Как-нибудь объяснятся, навешают друг другу лапши на уши да разойдутся. К вящему удовольствию. Им-то что за резон драться между собой?
Нам, впрочем, тоже. С заказчиками – всегда готов, с исполнителями – лишь в порядке самообороны.
– Транспорт в засаду не попадет? Сейчас как начнем весь круг сначала!
– Там не транспорт будет. Колонна бронетехники. Во главе с моим приятелем. У него как раз много дел по службе, требующих перемещения.
Отдохнули! Придется спать на марше. Главное – чтобы не шибко беспокоили. Человек я безответственный, ни за что конкретно не отвечаю, могу себе позволить.
– С Сергеем как, не знаешь?
Линевич только вздохнул. Откуда?
Во рту было погано от бесчисленных сигарет, и тем не менее от привычки никуда не денешься. Я прикурил без малейшего удовольствия, просто чтобы было чем заняться в ожидании.
Вовремя. Издалека донесся гул идущей сюда колонны. Ох, придется потом кому-то дороги ремонтировать! Зато работы будет – хоть отбавляй! И никакой безработицы. Главное – чтобы конторские крысы не сбежались. Знаю я нынешнюю систему. Сто менеджеров на одного работягу.
– Знаешь, Костя… Я бы на вашем месте не тянул. Такие вещи лучше проделывать быстро. И не только для здоровья. Пусть оно и не лишнее. Для дела – тоже. Тише едешь – не тот случай.
– Обалдеть! Учи, заговорщик! – В темноте было плохо видно, но, кажется, генерал не сдержал улыбку. – Еще про индивидуальный террор расскажи!
Зачем же – про террор? Я мог бы рассказать про самую грандиозную из диверсий. Только не хотел даже другу. Не одного же себя подставлю под возможный удар!
Глава 26
Как мне ни хотелось, в штаб заговорщиков меня не пригласили. Сколько таких желающих! Тут требуются люди, за спиной у которых есть нечто существенное – связи, войска, лучше – и то, и другое, и что-нибудь третье. Болтать да разглагольствовать все умеют. У многих сие дело намного получше моего выходит. Только слушай, не подключая мозгов. В противном случае весь эффект пропадает.
С другой стороны, жаловаться действительно не приходилось. Давненько миновала юность с ее мечтами. Вот когда было бы приятно вообразить себя во главе любого предприятия! И чтобы толпа жадно внимающих каждому слову полковников и генералов вокруг. Сейчас я прекрасно сознаю реальные возможности. Давненько отстал от жизни. Надо тщательно вникать в обстановку, знать весь расклад фигур, представляя каждый ход и его последствия… В общем, куча дел, а я уже отвык от глобальностей. Если вообще привыкал к ним. Уровень ротного в государственных делах ничего не значит. Немного больше пресловутого кухаркиного. Мнить себя стратегом легко, жаль, жизнь не компьютерная игрушка. Столько факторов, попробуй все учесть! И люди – не фигурки, далеко не всегда позволяют перемещать себя по всевозможным клеточкам.
Все к лучшему. Я спокойно прикорнул, сидя в десанте БМП, потом, по прибытии в какой-то небольшой военный лагерь, был препровожден в палатку, свалился на указанное место и там отрубился, полностью и бесповоротно. Только и успел разуться да снять носки.
Случись что ночью, боюсь, мог бы проспать даже собственную смерть. Есть в этом нечто приятное – проснуться прямо на небесах. Никаких переживаний, мучений, открываешь глаза, а все уже позади.
Разбудили рано. Общий подъем, и кому есть дело, выспался ты или нет? Подозреваю, Константину пришлось еще хуже. Он и сюда ехал в командной машине, и на месте проследовал в штабной модуль. Наверняка еще половину оставшегося времени сидел за обсуждением планов и уточнением деталей. Приключения весьма способствуют работе мысли и бодрости тела и духа. Я, например, поднялся, умылся, позавтракал вместе с офицерами, а проснуться так и не сумел.
Вокруг царила привычная армейская утренняя суматоха. Кого-то инструктировали, кто-то куда-то отправлялся, кто-то строем шел по неведомым делам. По каким – при желании вычислить не так трудно, список довольно ограничен, да стоит ли?
В целом я оценил готовность стоявших здесь подразделений как довольно высокую. Словно все происходило на войне. И почему – словно? Обстановка весьма тревожная и неопределенная, повернуться может по-всякому. Поневоле всерьез будешь относиться к мелочам. Не командиры, свои же товарищи всыплют по первое число.
– Выспался? – Что за манера у Линевича появляться неизвестно откуда? Или я в нынешнем состоянии элементарно не могу заметить приближающегося ко мне человека?
– С тобой выспишься… Издеваешься над старым человеком, хочешь загонять его, если не вообще в гроб вогнать…
Над собой Константин издевался еще больше. Вид предельно усталый, глаза красные, на щеках щетина…
Я тоже не побрит, не догадался прихватить с собой станок, да и какая разница?
– Можешь отдыхать, если хочешь. Водитель пока не требуется…
– Другие варианты имеются?
– Один. С экскурсией по столице нашей родины.
– Тогда – экскурсия, – проспать самое интересное не хотелось. – Вздремну по дороге. Не привыкать.
– Сам выбрал, не жалуйся, – скупо улыбнулся генерал. – Только форму тогда получи. Незачем нам выделяться. Через полчасика тронемся. А Серега выкарабкивается потихоньку. Полежать придется, но, по мнению врачей, жизнь вне опасности.
Против формы я не возражал. К тому же собственная одежда за вчерашний день успела превратиться в нечто грязное, еще хорошо не рваное.
В лагере уже потихоньку начинались сборы. Звучали команды, люди получали оружие и всякое снаряжение, чуть в сторонке стала выстраиваться колонна из бээмпэшек, командных машин и даже танков. Пожалуй, в путь тронется не меньше мотострелкового батальона с танковой ротой. Солидная сила по относительно мирным временам. Если они еще мирные… Не хотелось бы еще одной Гражданской.
Я управился минут за десять. Помылся в примитивном душе, переоделся в новенький камуфляж без знаков различия, получил на общих основаниях запас патронов к своему «калашу». Даже НЗ и тот выдали, словно успели поставить мою скромную персону на все виды довольствия.
Куда теперь со всем багажом? Конечно, хотелось бы, вопреки армейской заповеди, оказаться поближе к начальству. Для строя я действительно староват, только под ногами буду путаться. Хуже нет, чем быть вольноопределяющимся там, где каждый имеет задание и роли полностью расписаны.
Начальству я тоже оказался не нужен. По вполне понятным причинам. Косте еще я свой, для остальных – глубоко посторонний. Приказывать мне никто не может, как человеку штатскому, советоваться не станут, как с человеком новым и неизвестным, да и свободных мест там не так много.
Пришлось задуматься, кому пасть на хвост? Я ведь никого не знал. Так, с кем-то ночевал в одной палатке, с кем-то завтракал за одним столом… Негусто.
– Тамбовцев – вы? – Проблема разрешилась сама собой.
Круглолицый капитан, возбужденный предстоящим маршем и подготовкой к нему, смотрел на меня с некоторым интересом. Мол, откуда ты взялся и кто вообще такой?