Крупинки угольно-снежно-изумрудной пыли взметнулись облаком, теряя контакт с Изнанкой Кружева.
Кыш отсюда!
Я дул ещё и ещё — пока ни единой пылинки не осталось. Куда улетел этот странный пепел? Не знаю. Но он не осел обратно, а это значит… Это значит… Это значит…
Мой затылок впечатался в дощатый пол.
Возвращение оказалось неожиданным и… насильным. Но кто помог мне всплыть? Не Мантия, это точно! Кто же? Кто?
Лихорадочно вспоминая, я только теперь мог дать оценку неприятному ощущению, тревожившему меня на всём протяжении пребывания в Изнанке. Будто кто-то подглядывал за мной. Кто-то готовый вмешаться, если… Если — что? Что-то пойдёт не так? Для сих действий необходимо обладать невероятным могуществом… Да, я помню: внимательный, чуть любопытный взгляд. И длинная тень, заставившая огоньки мигнуть. Не потускнеть, не погаснуть, а именно мигнуть, словно стремительно прошла сквозь них…
— Что с тобой? — Море отчаяния в бирюзовых глазах Кё, склонившейся надо мной.
— Ничего… — Губы двигаются, но так, словно я их у кого-то одолжил.
— Раны настолько серьёзны?
— Какие раны? — Что-то запамятовал.
— На тебе лица нет!
— А где же оно? — Пытаюсь улыбнуться, но не получается: мышцы словно одеревенели.
— Да что же такое?! — Эльфийка испугана не на шутку.
— Не волнуйся, всё хорошо… Вот только…
— Что?!
И я понимаю, что именно кажется мне неправильным во всём происходящем.
Я не могу пошевелиться. Совсем. Это не паралич — ни одна пядь тела не утратила чувствительности — однако…
«А чего ты ожидал?» Голос Мантии звучит так громко, что почти оглушает, и я мысленно морщусь.
Потише, пожалуйста…
«Хорошо, что в шлейфе ещё оставались крохи Силы, иначе…» — негодует она.
Иначе?
«Могло начаться отмирание тканей!» Хм, очень пугающе.
Но почему?
«Чем глубже погружение сознания, тем слабее становится его связь с телом, разве не помнишь?»
Но ведь…
Это-то я помню. Но есть и кое-что другое, верно?
«Без руководства тело перестаёт функционировать…»
Умирает?
«Не всегда…» Признаётся, поганка. Но признаётся вовсе не в том, что нужно мне. Попробуем зайти с тыла…
Но я же погружался в Саван — сознание отлучалось и дальше, чем в этот раз, так почему же…
«Ты думаешь, что Саван — это просто нагромождение Щитов?» — взвивается Мантия.
Да. А что?
Совершенно искренне недоумеваю.
«За каждым Щитом остаётся Страж…»
Это ещё что такое?
«Если коротко… псевдо-Сущность… Подобие разума, но не отдельно существующее, а… Часть мозаики, которая при снятии Щита возвращается на своё место».
И где же это место?
«В тебе, олух!»
Ну и ну, как всё запутано… Так вот почему Саван требует столько Силы: шутка ли — сначала сформировать бесчисленное количество подобий, а потом развоплотить их в строго определённом порядке и поместить останки в строго определённое место… Та ещё работёнка!
«А ты нырнул невесть куда, не озаботившись Стражами, хотя бы по одному на Уровень!» Злится. И правильно делает.
Прости…
«Хорошо ещё, что тебе помогли вовремя вернуться».
Кто?!
«Тот, кто умеет и может…»
Конкретнее!
«Восстанавливай силы!» — коротко буркает Мантия и лишает меня своего общества.
Зато Кайа остаётся рядом.
— Что я делал? — Спрашиваю не из любопытства, а из страха: не было ли чего лишнего, не обязательного к наблюдению сторонними лицами.
— Не знаю! — чуть ли не со слезами в голосе отвечает эльфийка. — Ты стоял и смотрел куда-то… И не на меня, и не в сторону, а потом… Твои глаза начали белеть, пока на стали похожими на бельма, только не мутные, а блестящие. Я хотела позвать кого-нибудь, но не смогла. Словно кто-то приказал стоять и ждать… А ты… Ты вдруг подошёл совсем близко. Так близко, что я чувствовала твоё дыхание на своей коже. Очень горячее дыхание — мне даже показалось, что оно обжигает… Потом ты наклонился и зачем-то дунул на мой живот. Несколько раз. И… упал. Что всё это значит?! — Она сорвалась на крик.
— Я исправил допущенную ошибку. — Кажется, так оно и есть. Нет, я уверен, что исправил. Вот только ошибку ли?
— Ошибку? — Кё ничего не понимает. Да я и сам с трудом продираюсь сквозь дебри знаний, полученных так быстро и так… тяжело.
— Я очень устал… Пожалуйста, Кё, позови доктора и ещё кого-нибудь… На полу слишком неудобно лежать… — Губы всё же складываются в улыбку. Вымученную, но довольную. — Только сама, прошу, не дотрагивайся до меня…
— Как самочувствие? — В дверном проёме возникло личико Мин, и я в который раз подивился контрасту бесстрастно-неподвижных черт, искристых глаз и звенящего эмоциями голоса. Впрочем, поначалу воительница не проявляла особых чувств — ни ко мне, ни вообще к кому или чему-либо. Поначалу… Зато после скорби о нечаянной жертве vyennah’ry Мин, можно сказать, ожила.
— Лучше, чем вчера. — Стараюсь ответить как можно бодрее, но не могу никого обмануть. Даже себя.
Сутки лежал, не помышляя о том, чтобы шевельнуться. Сегодня пошёл день второй, и наконец-то в безвольно распластавшееся на постели тело начали возвращаться силы. Впрочем, если верить Мантии (к сожалению, подробно поговорить нам не удалось — из-за её обиды и из-за чрезмерного внимания к моей скромной персоне со стороны доктора и гостей дома), это сознание укрепило цепочки, связывающие его с бренной материей…
— Но встать ещё не можешь? — продолжала допрос Мин.
— Не могу, — признаю и гордо добавляю: — Зато уже могу поднять руку.
Взгляд воительницы недоверчиво вспыхивает. Приходится подтвердить слова делом: приподнявшаяся на несколько дюймов над постелью ладонь привела Мин в совершенно детский восторг. Разве что визжать, хлопать руками и топать ногами она не стала, а ограничилась широкой улыбкой.
— Значит, можешь принять посетителя?
— Кого ещё? — Она не ответила, отходя в сторону и пропуская в дверь не менее высокую фигуру.
— А, это ты… — Вздыхаю, а Кэл пододвигает к кровати стул и усаживается, неловко опираясь на жёсткую спинку. — Сильно болит?
— Иногда, — признаётся эльф. — Но это всего лишь рана. Она заживёт.
— Конечно! Жаль, что ты пока не можешь воспользоваться иными лекарствами, выздоровление шло бы гораздо быстрее…
— Действительно жаль, — кивает Кэл. — Возможно, в этом случае я мог бы помочь и тебе.
— Даже не думай! — Я бы погрозил пальцем, если бы мог. — Это бессмысленно.
— Почему?
— Потому! — отвечаю, как невоспитанный ребёнок. — Только зря потратишься…
— Как хочешь. — Он рефлекторно пожимает плечами и морщится от боли. — Собственно, я пришёл не за этим.
— А за чем? — настораживаюсь.
— Я много размышлял… — начинает Кэл, и я не удерживаюсь, чтобы не съязвить:
— Это правильно! Размышлять — крайне полезное занятие!
— Не перебивай! — На мгновение в голосе листоухого прорезается привычная надменность, но исчезает чуть ли не быстрее, чем появилась.
— Ладно, не буду. — Согласно вздыхаю. Кэл полыхнул глазами, но оставил моё ехидство без надлежащего ответа.
— Я размышлял о поединке. Долго. Пока не понял, что всё происходило… неправильно.
— Неужели? — Стараюсь казаться спокойным, но голос дрожит.
— Сначала ты не казался опасным противником: стандартные ответы, простые выпады — ничего, заслуживающего внимания. Именно это меня и усыпило.
— Усыпило? — Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, lohassy!
— Да, усыпило. Я словно начал отделяться от собственного тела и… таять. Как на огне тает лёд. Было совсем не больно, но очень… мерзко.
— Конечно. Умирать всегда мерзко, — охотно подтверждаю.
— Умирать? — Он непонимающе смотрит на меня.
— Твою душу пожирал vere’mii сестры. Знаешь, что это такое?
— Да… — прошептал Кэл, бледнея.
— Странно, что никто раньше не заметил и не помог тебе справиться с «призраком»…
— Я чаще бываю в компании воинов, а не магов, — поясняет Кэл. Чуть смущённо.
— Ну для того чтобы почувствовать неладное, не обязательно чародействовать направо и налево! Достаточно просто… А твоя возлюбленная тоже ничего не замечала?
— У меня нет возлюбленной, — тихо и печально ответил эльф.
— Как это? — Были бы силы, подскочил бы на кровати. — Чтобы у листоухого и не было возлюбленной? Да вы же ни минуты не можете без влюблённости!
Тёмно-лиловые глаза лукаво суживаются:
— Больно много ты знаешь об эльфах! Откуда?
— Была возможность, я и узнавал, — огрызаюсь. Ну не рассказывать же ему о том, что, в десятилетнем возрасте определив для себя эльфов одними из главных врагов, я проштудировал всю имеющуюся в домашней библиотеке литературу и попытался получить ответы на те вопросы, о которых в книжках не было ни слова!
— Почему я тебе не верю? — вздыхает Кэл.
— Потому что ещё не научился!
— Этому нужно учиться? — удивляется. Странно, вроде мой ровесник, а такой ерунды не знает… Опять читать лекцию? Что ж, прочту.
— А как же? Сначала нужно воспитывать в себе доверие, и не просто к избранным вещам и личностям, а доверие ВООБЩЕ. Ко всему. По крайней мере, доверие «первого взгляда». А когда научишься доверять, можно попробовать верить. Это уже сложнее, но гораздо приятнее.
— Верить? — хмыкнул эльф. — А если тот, кому ты хочешь доверять, обманывает твоё доверие?
— Значит, он не выдержал испытание «второго взгляда» — и дальше с ним не о чем говорить. — Улыбаюсь.
Кэл морщит лоб, обдумывая мои слова.
— Смотрю я на тебя и не понимаю…
— Чего именно?
— Сколько тебе лет, если ты временами выглядишь и ведёшь себя как мальчишка, а мыслишь как древний старик?
— Ну уж и древний… — Дуюсь.
— И всё же?
— Мне пришлось взрослеть быстрее, чем полагается, — уклончиво отвечаю я, умалчивая о том, что детства у меня попросту не было. Детства в классическом понимании: с нежной заботой родителей, с весёлыми праздниками, с ватагой приятелей-сверстников… Наверное, он заметил тень в моём взгляде, потому что спросил: