Джанат? Мои брови невольно приподнялись. Девочка хочет быть воином? Стремление похвальное, однако… Не с такой родословной. Ни одно учебное заведение требуемой направленности не станет пятнать свою репутацию, принимая на воспитание дочь хозяина Двора. Какого бы то ни было.
— Снова? — Клянусь, если бы беседа родственников происходила без лишних свидетелей, отец горестно всплеснул бы руками. Во всяком случае, мне показалось, что он крайне близок именно к такому выражению своих мыслей и чувств.
— Па…
— Сколько раз было говорено: забудь дорогу к этому святилищу! Забудь, Леф! Это невозможно, слышишь?!
— А люди говорят, что боги прислушиваются к просьбам, высказанным от чистого сердца в канун середины зимы! — Девчонка не по годам рассудительно привела в пример старое поверье.
— Леф… — Если у блондина и были возражения, высказывать их далее он не стал, ограничившись следующим: — Сегодня я мог тебя потерять. Ведь так?
— Но, па…
— Ты столкнулась с «коротышками» — сама сказала! И не ушла бы живой или… Нет, не хочу думать, что они увели бы тебя с собой!
— Но всё же хорошо, па! — Леф повисла на отцовской руке. — Я здесь благодаря…
— Да, я помню. — Внимательный взгляд переместился на моё лицо. — Что скажешь, Нюхач?
Из группы мужчин у крыльца вперёд выступил тощий субъект, уголки рта которого нервно подрагивали.
— Магических штучек на нём нет, хозяин. В нём, судя по всему, тоже.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Он не маг.
— И то ладно… Обыщите его! — велел блондин, и ко мне двинулся ещё один из «Ножей», с ужимками профессионального карманника.
Я не слышал рыка, лишь почувствовал лёгкую дрожь под пальцами, всё это время лежавшими на загривке Киана, но «верзила», отряжённый меня досматривать, резко остановился, а напряжение стрелков стало почти осязаемым. Это могло значить только одно: волк оскалил клыки.
Мне не довелось близко общаться с дикими зверями, от природы обладающими одним-единственным обликом, но посмею утверждать: оскал оборотня куда страшнее, чем гримаса его неразумного родича. Дело в том, что зверь движим инстинктами, а метаморф добавляет каждому действию осмысленность своего второго «я». Поверьте, клыки, обнажённые приподнятыми губами, которые балансируют на грани между улыбкой и обещанием смерти, — зрелище незабываемое! И всё же…
Я присел на корточки, обхватывая шею Киана руками и шепча прямо в серое ухо:
— Не знаю, зачем ты увязался за мной, но здесь и сейчас я решаю, жить или умирать. Будь любезен вести себя тихо и спокойно, иначе… Иначе нас нашпигуют стрелами от макушки до пяток. Тебе сталь мало повредит, конечно, а вот для меня достаточно одного удачного попадания. Успокойся и делай вид, что всё хорошо… Понятно?
Рябь рычания стихла в широкой груди. Я поднялся и объявил:
— Он не причинит вам вреда, добрые люди. Просто пёсик немного взволнован: первый раз в таком большом и блестящем обществе.
Волк кашлянул. Или усмехнулся? Скорее второе, нежели первое, но обижаться не ко времени.
— Смотри, парень, если твой… пёсик сдвинется с места хоть на волосок, ты и он… — Блондин не закончил фразу, но все присутствующие во дворе прекрасно поняли, какая участь уготована нарушителям воли хозяина Двора. Что до меня — я в подобных подсказках и не нуждался, но посчитал нужным показать свою понятливость:
— Не извольте волноваться, господин!
«Верзила», которого я заподозрил в былой принадлежности к Воровской гильдии, бочком подобрался ко мне и ловко обшарил одежду и то, что скрывалось под ней. Не осталось тайной и наличие ошейника. Ни для кого, потому как досмотрщик тут же показал его всему свету:
— Взгляните-ка, это чужая игрушка!
Хозяин Двора сощурился:
— Чья именно? Трехглазый, разберись!
Из-за высоких спин выбрался дряхлый старичок, на ходу извлекающий из складок кафтана на груди хрустальную линзу. Он доковылял до меня и долго разглядывал руны, выгравированные на бляхе, потом повернулся к блондину и с достоинством доложил:
— Это знак Академии.
— ЧТО?! — Хозяин Двора неестественно выпрямился.
Старик, поставивший знак равенства между внезапной заинтересованностью блондина и поводом для углубления в историю вопроса, начал неторопливо пояснять:
— Рунопись, имеющая место в искомом случае, выполнена в традициях Горного Тэйра и, помимо собственно символа Академии, традиционно состоящего из взаимопроникающих знаков «Дух» и «Плоть», указывает, что носитель сего является собственностью, или, иначе, принадлежностью упомянутого заведения. Хотя начертание крайней правой руны заставляет вспомнить и такое трактование, как «неотъемлемая часть», что совершенно меняет смысл…
— Довольно! — Хозяин Двора прервал монотонную речь своего подчинённого, дорвавшегося до любимого занятия. — Я понял всё, что мне нужно.
Это точно. Понял. Достаточно было заглянуть в его глаза или отметить, в какую удовлетворённую складку превратились тонкие губы. Блондин уяснил нечто наполнившее его спокойствием человека, принявшего решение. Оставалось только надеяться, что сие решение не станет в моём отношении… скажем, членовредительским. Впрочем, вдох спустя хозяин Двора слегка расслабился и кивнул тому, кто меня обыскивал:
— Проводи парня в дом… Нечего лишний раз на морозе стынуть!
На морозе? Если хочешь придумать причину поступку, истинное значение которого должно оставаться в тайне от всех свидетелей, не следует хвататься за погоду как за самого удобного поставщика объяснений. Да, в Западном Шеме стоит зима, но не так уж она сурова, особенно сегодня вечером, чтобы тепло одетые люди не могли провести под открытым небом несколько лишних минут. Что ж, по крайней мере моей жизни пока ничто не угрожает. Почему бы и не воспользоваться любезным приглашением?
Мой провожатый распахнул одну из дверей в конце длинного коридора, вошёл в комнату и закрепил чадящий факел в держателе на стене. Я перешагнул порог, придерживая волка рядом с собой. Не то чтобы Киан жаждал перегрызть глотки всем, кто попадается на пути, но за те несколько минут, в течение которых мы двигались по лабиринту переходов внутри огромного дома, слишком часто возникали моменты неприятных встреч. Неприятных для «Ножей», а не для меня, конечно.
— Вот, собственно… — с облегчением выдохнул «верзила». — Уж не взыщи, что есть, то есть.
— Угу, — согласился я, осматривая предложенные «апартаменты».
«Что есть», говоришь? Я бы сказал «чего нет», потому что мебель в помещении отсутствовала. Напрочь. Правда, пол был застелен приличным по толщине слоем (о чудо!) сухой соломы, а воздух… Воздух был вполне тёплым.
— Ты того… — Провожатый виновато улыбнулся. — Хозяин тебя накормить велел…
— В чём же трудность?
— Я б тебя с собой пригласил, на кухню, только… Собачку свою здесь оставь.
А может, и правда оставить? Я посмотрел на Киана. Жёлтые глаза выжидающе уставились на меня. И ведь выполнит любой приказ… Особенно после той «демонстрации силы». Выполнит. Костьми ляжет, но прекословить не посмеет. И не из верности или любви, а просто потому, что так велит долг. Так говорит кровь… Фрэлл! Последняя шавка Дома достойнее меня. По той простой причине, что никогда не переступает установленных границ.
— Благодарствую, но… Моя собачка не любит оставаться одна, так что я побуду с ней.
— Как хочешь, — пожал плечами «Нож».
— А вот если кто составит нам компанию… — мечтательно продолжил я, но Киан облизнулся так выразительно, что мой провожатый поспешил выскочить в коридор.
— Да-да, посмотрим, что можно сделать… — Кажется, его голос обрёл призрак уверенности и твёрдости только после того, как захлопнулась дверь и опустился засов.
Я разочарованно покачал головой, снял полушубок и расстелил его на соломе, а сам устроился сверху. Можно и соснуть, вот только… жаль тратить время на такую ерунду, когда рядом громоздится гора вопросов, настоятельно требующих разъяснения.
— Зачем ТЫ здесь? — спрашиваю, и ровно через один вдох после того, как слова растворились в тишине комнаты, волна Обращения взъерошила волосы на висках.
— Согласно вашему повелению, dou Джерон, — коротко и слегка насмешливо сообщил Киан, принявший человеческий облик.
Прислоняюсь к стене и уточняю, стараясь говорить как можно строже:
— Почему ты шёл за мной? И… как долго это продолжалось?
— С того момента, как вы покинули дом dan-nah. Мне было приказано следовать за вами и… — Пауза, заставившая меня повернуть голову и взглянуть на волка.
— И?
— Обеспечивать вашу безопасность, — закончил Киан. На сей раз без тени улыбки.
— Значит, Ксо настолько невысокого мнения о моих… обо мне, что отрядил нянькой своего прихвостня?
Думаете, я злюсь? Нисколько. Горько сознавать, что проявление слабости позволило Ксаррону записать меня в разряд тех, кто нуждается в опеке. Как-то неловко и обидно снова чувствовать себя несмышлёным и беззащитным существом после… после обретения Могущества.
Да, произошло именно это. То, о чём я мечтал. То, что оказалось совсем не таким милым и приятным пустячком, как грезилось. Я обрёл своё собственное Могущество. И ужаснулся достигнутому, потому что разрушение — последнее, чем я хотел бы повелевать…
Разрушение. Абсолютное и необратимое. Возможно, Ксаррон и отправил за мной своего слугу, чтобы тот — если Зверь вырвется на свободу — принял меры и… Нет, непохоже: я скорее убью Киана, чем позволю низшему оборотню пролить мою кровь, потому что… Потому что это будет столь же позорно, сколь недостойной была тогдашняя вспышка гнева. Нет, кузен преследовал совсем иную цель. Но какую? Хотел защитить? От чего? От кого? В любом случае он не мог рассчитать и предвидеть мою встречу с «коротышками» и дочкой хозяина Двора Длинных Ножей. Или — мог? От Ксо всего следует ожидать — даже дара ясновидения, однако… Что говорила Слепая Пряха? «Будущего не существует». МОЕГО будущего. И если она права (а кто возьмётся на равных спорить с Судьбой?), ни одна гадалка подлунного мира не сможет предсказать мою жизнь даже на день вперёд. Почему же Ксаррон…