[42] И что бы мне оставалось? Безвылазно сидеть в каком-нибудь уединённом месте под присмотром всего Песчаного Племени? Увольте! Такого счастья не хочу…
Теперь понятно, почему я предпочитал спать, нежели бодрствовать? От подобных размышлений очень легко сойти с ума. Правда, в свете всего произошедшего перспектива расставания с рассудком уже не казалась мне чем-то ужасным, напротив: я оставил сумасшествие как запасной вариант выхода из кризиса. Даже если мой «выход» станет «входом» для всего остального мира. Какая разница? Мне будет безразличен результат…
…Фургон остановился у моста. Я спрыгнул на землю и помог Рианне проделать то же самое. Матушка оставила лошадей на попечение Нано, покинула козлы и подошла к нам.
— Доберётесь до места? — с плохо скрываемой заботой спросила женщина.
— Без проблем! — заверил ваш покорный слуга.
— Уверен? — уточнила Матушка.
— Более чем. Здесь ходьбы на четверть часа, а если напрямик через лес… — начал было я, но женщина строго покачала головой:
— Эй, никаких «напрямик»! Идите по дороге и никуда не сворачивайте.
— Если вы так беспокоитесь, то почему не проводите до самых ворот? — задал я совершенно справедливый вопрос.
Она смутилась. Чуть-чуть.
— Делать крюк… Нет, мы и так задержались. Ребята, наверное, места себе не находят… — Доводы выглядели убедительно, но чувствовалось: что-то прячется за этим небрежным спокойствием. Не хочет показываться доктору на глаза? Что ж, её право. Не буду настаивать.
— Тогда — счастливого пути! — от всей души пожелал я.
— Непременно… — Женщина отчего-то погрустнела и подарила мне долгий и непонятный взгляд.
— Вас что-то тревожит? — спрашиваю, хотя знаю, что ответа не получу.
— Тревожит? Ну, что ты, я… просто задумалась. Немного жаль расставаться, верно?
— Жаль? — Теперь настала моя очередь задумываться. — Я доставил вам всем столько неприятностей, что вы должны с лёгким сердцем выпинать меня вон!
— Да, много всякого было, — признала Матушка. — Но и добра ты сделал немало.
— Приятно слышать, что мои умения на что-то сгодились… Но, думаю, неприятностей всё же было больше.
— Постарайся забыть о плохом, — посоветовала женщина.
Я подмигнул:
— Плохое забывать нельзя, почтенная госпожа: как же узнать хорошее, если не помнишь, как выглядит плохое?
Она улыбнулась:
— Знаешь, я бы взяла тебя с собой…
— У вас вакантно место клоуна? — съязвил я.
— Место помощника, — серьёзно ответила Матушка. — И ты — первый подходящий кандидат.
Её слова повергли меня в растерянность. Признание заслуг? На пустом месте? Не слишком ли поспешно?
— Я подумаю. — Ни к чему не обязывающая фраза. Моя любимая.
Женщина расценила мой ответ правильно: отказ, смягчённый надеждой на согласие.
— Я не тороплюсь.
— Мы — люди подневольные, почтенная госпожа: что нам прикажут, то мы и делаем, — жалобно прогнусавил я, и Матушка расхохоталась:
— А что, можешь и клоуном…
— Ну уж нет! — Я замахал руками. — Не согласен. И вообще… Пора прощаться.
— До встречи! — Она протянула мне руку, которую я с удовольствием пожал.
— Нано, Хок, — я коротко кивнул обоим и повернулся к Рианне: — вы готовы, ваше высочество?
— Одну минуточку! — Девочка чмокнула рыжего сорванца в щёку, обняла силача и на несколько долгих вдохов застыла, прижавшись к груди Матушки. Я с невольным умилением наблюдал за ними. Наконец прощание состоялось. Колёса фургона застучали по настилу моста, а мы с принцессой, проводив бродячих артистов рассеянно-печальными взглядами, шагнули на широкую утоптанную тропу…
…Ваш покорный слуга не особенно спешил добраться до дома Гизариуса, но Рианна плелась прямо-таки нога за ногу. Спустя некоторое время взятый темп передвижения начал меня раздражать, и я остановился, обращаясь к принцессе:
— Чего вы боитесь, ваше высочество?
Она вздрогнула в ответ, и я понял, что угадал. Именно страх тяжёлыми цепями виснет на ногах девочки. Глупый, наивный, детский, но такой реальный…
— Вас страшит встреча с братом, верно?
Принцесса печально кивнула. Ну вот, того и гляди, расплачется… Только девичьих слёз мне сейчас и не хватает! Придётся взять ситуацию под контроль.
— Выкиньте из головы все опасения, ваше высочество. Они не стоят внимания.
— Но… Я так давно его не видела…
— И что же?
— Он… говорили, что он изменился…
— Думаете, он разлюбил Вас?
— Нет, но… А если да? — Она была на грани рыданий.
— Вот что я скажу, ваше высочество: я не имел чести быть знакомым с вашим братом до его болезни, но убедился, что Дэриен — разумный, справедливый и ответственный молодой человек. И, насколько могу судить, фамильная горячность и страсть к выяснению отношений присуща ему в полной мере!
Рианна несмело улыбнулась:
— Он не… Он не стал чёрствым?
— Ну, принц — не пирожок, чтобы черстветь, — авторитетно заявил я.
Моя немудрёная шутка ещё больше подняла настроение девочки — повод вздохнуть с облегчением.
— В конце концов, мы почти пришли… Но вы никогда не узнаете, что прячется за поворотом, если не решитесь идти.
Она с серьёзным видом кивнула и бодро припустила впереди меня, а я невольно замедлил шаг.
Ну что, Джерон, ребёнка успокоил, а сам? Испугался? Тебе-то чего бояться? О, при желании повод для страха найти очень легко! Вот, например… Тьфу! Не уподобляйся малолетней капризуле! Чем раньше неприятность случится, тем скорее пройдёт. Вперёд!
Когда я добрался до кромки леса, принцесса уже стояла в воротах усадьбы. Стояла, уткнувшись взглядом в стройную фигуру на террасе. Один удар сердца. Второй… И вот она уже летит навстречу открытым объятиям…
Не знаю, как вы, а я в такие минуты чувствую себя чужим на празднике жизни. Наблюдать за проявлениями нежности и любви полезно, если только на вашем пути сих предметов встречалось достаточно, чтобы не чувствовать себя обделённым. А в противном случае… Улыбки и сияющие глаза вызывают горечь и постыдную жалость к самому себе. Настроение, разумеется, от этого не улучшается. Поэтому ваш покорный слуга был бы просто счастлив пробраться в дом незамеченным, но…
Дэриен опустил сестру на пол террасы как раз в тот момент, когда я поставил ногу на первую ступеньку. Пришлось остановиться и ответить взглядом на взгляд.
Да, принц выздоровел. Полностью. И глаза оказались темнее, чем у близнецов, но с россыпью крохотных жёлтых пятнышек.
Что крылось в его взгляде? Любопытство большей частью. Может быть, лёгкое разочарование. И капелька сочувствия. Последний из оттенков чувств мне решительно не понравился, и губы дрогнули, выбирая между усмешкой и негодованием. Дэриен оценил мою гримасу по-своему: сощурил глаза и ехидно-вкрадчивым голосом поинтересовался:
— Ты собираешься выполнять своё обещание?
— Какое? — нахмурился я. Мало ли чего обещаю — всё и не упомнить…
— При каждой встрече опускаться на колени. — Ехидство в голосе принца перешло границу приличия.
— Я такое обещал? — картинно изумляюсь, а память услужливо шепчет: было дело… — Неужели? Знаете, я передумал. Моё слово: хочу — даю, хочу — забираю обратно.
Брови Дэриена поползли вверх. Принцесса, за время совместного путешествия научившаяся не принимать всерьёз мои «представления», хихикнула в кулачок.
— Значит, ты отказываешься от…
— От чего?
— От своих слов.
— Не отказываюсь. Я же сказал: беру назад. Негоже оставлять без присмотра столь полезные вещи.
Глаза принца азартно сузились. Думаешь, я буду с тобой играть? Не-а. Во-первых, нет желания. Во-вторых, ты — не настолько умелый противник. Вот если взять твоё высочество в качестве партнёра… Могла бы получиться интересная партия. Но для начала проверим, как он умеет реагировать на резкое изменение правил…
Я смерил Дэриена усталым взглядом, поднялся по ступенькам, выдержал паузу, и… шлёпнулся коленями на пол.
Принц опешил, не понимая причины моего внезапного смирения. Рианна тоже недоумённо распахнула глаза — видимо, девочка ожидала, что я буду вести себя примерно как со старым оборотнем… Глупая. Наши отношения не настолько близки, чтобы мы могли отказаться от Игры. Наверное, никогда не будут близки… Да и ни к чему это.
— И как понимать… — Принц выглядел немного растерянным. М-да, до Рогара ему далеко. Мастер всё-таки — Мастер…
— Вы меня совсем запутали, dou Дэриен! — тяну с преувеличенной обидой в голосе. — То требуете, чтобы вставал на колени, то недовольны моими действиями… Уж определитесь, сделайте милость: или туда, или сюда! А то голова закружится…
— Да, чего-то в этом роде и надо было ожидать… — улыбнулся молодой человек. — Я пошутил.
— Я — тоже.
— Я имею в виду колени… А ты?
— Что?
— Ты сказал, что тоже пошутил. Над чем?
— А, не обращайте внимания. — Я встал, потирая правую ногу. Нет, ну как всегда: любое движение чревато получением увечий! Синяк будет… — Я и сам не знаю.
— Мне кажется, знаешь, но говорить не хочешь, — справедливо заметил принц.
— Преклоняюсь перед вашей прозорливостью, dou Дэриен!
— Ну вот, опять… — вздохнул он.
— Не опять, а снова, — поправил я.
— Есть разница?
— Для кого как, — пожал плечами ваш покорный слуга.
— Я тебя совсем не так представлял, — невпопад поделился своими мыслями принц.
— И какие же картины вы рисовали в своём воображении?
— Ммм… Ничего особенного, но… Мне думалось, что ты должен выглядеть иначе. Более… ярко, что ли.
Я фыркнул. Сказал бы уж прямо: действительность оказалась серой и скучной.
— Видите ли, ваше высочество… Не всем с рождения дадена небесная красота. Божок, качающий колыбель, не посчитал нужным добавить мне привлекательности…
— Я не сказал, что ты некрасив… — возразил Дэриен, но в его голосе проскользнула неуверенность. Лёгкая-лёгкая. Ах, какие мы тактичные, слов нет…