Он быстро пошел к рубке, и Гвоздарь двинулся следом, поскольку не получил другого приказа.
Развернув карты, капитан и старпом изучали океанские просторы.
– У нас осадка меньше, чем у «Полярной звезды», – сказал Кэндлесс. – Надо найти место, где можно спрятаться.
– Что, если подняться по Миссисипи? – предложила Рейнольдс.
– Вызовут подмогу по рации и запрут нас в реке. Я не хочу вести бой в тесноте.
Гвоздарь смотрел на карты, пытаясь понять хоть что-нибудь. Капитан показал линию.
– Вот наша глубина. Нам подходит все, что больше шести метров. Если мельче… – он пожал плечами, – сядем на брюхо. – Он ткнул пальцем в середину залива, где вились синие линии. – Мы приблизительно здесь. – Потом указал на берег, достаточно далеко. – А ты вот на этом пляже.
Он вернулся к разговору с Рейнольдс.
Гвоздарь посмотрел на карту, на буквы, из которых складывалось название Брайт-Сэндз-Бич. С удивлением понял, что разбирает их. Провел пальцем по отмечавшим глубины, взглянул на цифры. Остров, где они с Пимой нашли разбитый клипер Ниты, здесь был изображен как мыс.
– Это старые карты? – спросил он.
– С чего ты взял?
– Глубина неправильная. Вот это – остров, по крайней мере в прилив.
Взрослые удивленно переглянулись.
– Вообще-то, ты прав, настоящие глубины уже намного больше, чем были во время составления карты. Но их соотношение то же самое, даже с учетом подъема уровня моря. Значит, везде глубже, чем на карте?
Гвоздарь обдумал это и стал изучать остров. Каким он был, пока море не поднялось и не отделило его от берега. Сравнил старую бумажную карту с тем, что помнил по жизни на Брайт-Сэндз-Бич, и нахмурился.
– Все равно карта неправильная. – Он указал на море рядом с островом, где торчали Зубы. – Весь этот район неправильный. Там едва пара метров воды, даже в прилив.
– Правда? – Кэндлесс посмотрел на остров, потом на Гвоздаря. – А ты откуда знаешь?
– Там постоянно суда тонут. – Гвоздарь обвел пальцем место. – Под водой уйма старых домов, мы их называем Зубы. Разжуют любого, кто туда сунется. – Он снова показал пальцем. – Зубы обходить надо, если потонуть не хотите.
– Разве это возможно? – усомнилась Рейнольдс. – Чтобы на карте не было целого города?
– Вполне. – Кэндлесс задумался. – Когда составляли эти карты, по всему миру люди бросали свои дома. Подъем уровня воды, голод. Если город остался без людей, о нем просто забыли. Никто не думал, что через сто лет мы будем там плавать.
– Неслабо же ошиблись эти, которые карту рисовали, – сказал Гвоздарь. – Там целый город, высокие дома и всякие острые железные штуки. И глубина совсем другая.
– Какая?
Гвоздарь пожал плечами:
– В прилив? Ну, метр или два. В отлив эти башни торчат из воды, хорошо видно.
Рейнольдс по-прежнему была настроена скептически, но Кэндлесс сказал:
– Это малосудоходный район, ошибиться несложно. – Он кивнул на Гвоздаря. – А они не жалуются. Даже если жалуются, кто их слушает? Половина побережья давно заброшена и затоплена. Малярия и нищета.
– У Чавес такие же карты, – заметила Рейнольдс.
– Да. – Улыбка Кэндлесса стала хищной. – Карты компании.
– Придется точно рассчитать время, – задумчиво проговорила Рейнольдс. – И серьезно маневрировать.
– Лучше маневрировать, чем вести безнадежный бой. – Кэндлесс повернулся с Гвоздарю. – Ну, рассказывай, что там с этим городом. И где торчат острые штуки.
23
Когда Гвоздарь рассказал все про Зубы, Рейнольдс стала возражать.
– Это опасно, капитан. Мы не знаем, прав ли парень насчет глубин. Идти там по высокой воде, ночью? – Она покачала головой.
– Есть идеи получше? – вежливо спросил Кэндлесс.
Их не было, но Рейнольдс не хотела в этом признаваться.
Они так и сидели в рубке под писк и свист радаров. Кэндлесс приказал держать курс на Брайт-Сэндз-Бич. Решив, что ветер для высотного паруса подходящий, он отдал приказ, и клипер содрогнулся от выстрела пушки Баккела.
Снаряд, привязанный к судну моноволоконным тросом, взлетел в небо и развернулся. Красно-золотой парус засверкал цветами «Патель глобал». «Бесстрашный» дрогнул и начал набирать скорость, подлетая над волнами на подводных крыльях. Нижние паруса убрали, и на Гвоздаря сразу обрушился очень сильный ветер.
– Внизу ветры намного медленнее, чем наверху, – объяснил капитан. – До сих пор мы шли вровень с ветром, и ты его почти не ощущал, а теперь идем быстрее его.
Океан несся под ними. Гвоздарь смотрел вниз, но сверкающие волны превратились в поток света, и он уже ничего там не различал.
– Пятьдесят два узла, – удовлетворенно сказал капитан.
«Полярная звезда» тоже выстрелила высотные паруса. Над водой разнесся грохот.
– Если повезет, – сказал капитан, глядя на полет паруса, – они запутаются и мы оторвемся. Когда поймал ветер, все отлично, но сделать это очень сложно.
Паруса «Полярной звезды» поймали ветер и развернулись. В подзорную трубу было видно, как корабль приподнялся над водой и стремительно заскользил вперед.
– А что мешает им просто продырявить наш парус? – спросил Гвоздарь.
– Если подойдут на милю, то смогут поджечь его химическим снарядом.
– А нас поджечь точно так же они могут? А потопить?
Капитан переглянулся с Рейнольдс.
– Чавес жадная. Если ей удастся взять нас в плен, объявит пиратами. А если повредит клипер или потопит, не получит денег.
Два парусника мчались по океану. Иногда казалось, что «Бесстрашный» отрывается, но каждый раз, оборачиваясь, Гвоздарь убеждался, что бледный силуэт на горизонте чуть приблизился. При виде клипера, что несся вдогонку, как акула, становилось зябко.
Капитан снова указал на карту:
– Если Гвоздарь прав, сможем проскользнуть мимо этих Зубов здесь, а со стороны даже будет выглядеть так, словно мы хотим спрятаться.
– Если он прав, – подчеркнула Рейнольдс.
– А я прав, – настойчиво сказал Гвоздарь. – Я там все знаю.
– Даже ходил под парусом?
Гвоздарь замялся. Очень хотелось сказать, что ходил. Что прекрасно знает воды.
– Нет, – признался он. – Но я хорошо знаю места у Зубов, бывал там даже в отлив. – Он ткнул в цифры на карте. – Если правильно показана старая глубина, то в прилив мы можем пройти вот здесь. – Он указал на край острова. – Между островом и Зубами есть просвет.
– Отличное место, чтобы утонуть, – вздохнула Рейнольдс. – Вода поднимется, когда уже стемнеет, ориентиры на берегу не увидишь, а погрешность GPS такая, что мы вполне можем напороться на древнюю стальную балку.
– Я знаю, где Зубы, – угрюмо сказал Гвоздарь. – Знаю, где просвет.
– Правда? И в темноте найдешь? При свете луны? Шанс только один.
– Отстань от парня, – сказал капитан.
Гвоздарь гневно воззрился на Рейнольдс:
– А что, есть идеи получше? Мы так и так умрем. И что теперь? Сдаться? Чтобы нас назвали пиратами и вздернули? – Гвоздарь скривился. – Какие вы все неженки! Боитесь рискнуть даже в безвыходном положении.
Клипер дернулся под ногами. Все схватились за что попало. Кэндлесс и Рейнольдс переглянулись. Весь день волнение усиливалось, и теперь, выйдя на палубу, они увидели, что начинается шторм. Подводные крылья держали «Бесстрашный» выше большинства волн, но те росли, и нос уже зарывался в пену. Кэндлесс посмотрел на высотные паруса под сгущающимися тучами.
– Крылья придется убрать: слишком сильное волнение.
Клипер, качнувшись, вскарабкался на очередную волну. Вода окатила палубу, когда нос вонзился в гребень. Вдруг палуба резко накренилась: одно из крыльев потеряло воду. Гвоздарь схватился за леер. Судно выровнялось и снова ринулось вперед, влекомое высотным парусом. Тучи все темнели и клубились, как скопище змей. Замелькали молнии.
– Это убийца городов? – спросил Гвоздарь.
Капитан покачал головой:
– Нет. Но будет еще сложнее.
– Можем загнать их в шторм, – предложила Рейнольдс.
– Они постоянно видят нас на радаре, – возразил Кэндлесс. – Единственная возможность уйти – если они разобьются.
– Если на борту госпожа Нита, она может погибнуть.
Кэндлесс мрачно посмотрел на Рейнольдс.
– Думаешь, я не понимаю? – Он отвернулся. – Паршивые у нас дела. Придется послать туда абордажную команду и попытаться вытащить Ниту в суматохе.
– Неизвестно, получится ли.
– Благодарю за поддержку, Рейнольдс. Но мы же не настолько привередливы, чтобы угробить все дело, не воспользовавшись единственным преимуществом?
«Бесстрашный» пробирался сквозь шторм. Когда ветер стал совсем неустойчивым, капитан приказал убрать высотный парус. Тот, громко хлопая, медленно шел вниз, моноволоконный трос с визгом наматывался на катушку. В шуме бури раздался пронзительный скрип: катушку заклинило. Узел, Лоза и Тримбл подбежали к пушке. Парус болтался на ветру сбоку от судна и уже начинал его разворачивать.
Из рубки сквозь дождь Гвоздарь видел, как моряки возятся с катушкой. Кэндлесс стоял у штурвала. Наконец он махнул рукой:
– Скажи им, пусть рубят.
Гвоздарь непонимающе поглядел на него.
– Давай, парень! Рубите трос.
Гвоздарь выскочил на палубу. Чуть не забыл, что надо пристегнуться, прежде чем бросаться навстречу ветру. Бак захлестнула волна, сбила с ног. Гвоздарь заскользил по палубе и ударился о главную мачту. С трудом встал на ноги и побежал вперед.
– Рубите трос! – прокричал он сквозь грохот шторма.
Узел взглянул на него, потом на капитана в рубке. Мелькнул клинок, и моноволоконный трос лопнул. Он отлетел в сторону и наверх, извиваясь, точно змея. Высотный парус исчез среди черных штормовых туч.
Проводив его взглядом, Гвоздарь задумался, не придется ли пожалеть об этом решении. Узел грустно улыбнулся:
– Тут уже ничего не поделаешь, парень.
И бросился к другим матросам, которые ставили основные паруса.
Гвоздарь восхищенно смотрел, как матросы упорно делают свое дело. Хлестал дождь, огромные волны грозили смыть их за борт, но они угрюмо боролись, силясь подчинить себе судно и стихию. И «Бесстрашный» покорился. Он ринулся вперед по штормовому морю, ныряя в волны, взбираясь на них и снова падая в огромные водяные расщелины. Вокруг вздымались чудовищные валы. Гвоздарь крепко держался за леер, к которому был пристегнут, и старался не мешать отчаянно трудившейся команде.