В темноте Рейнольдс стреляла, но Гвоздарь не видел в кого. Она его заметила.
– Ищи госпожу Ниту! – донесся ее крик сквозь грохот выстрелов и визг пуль.
Из воды вынырнул получеловек с «Полярной звезды». Они что, бессмертные? Рейнольдс среагировала мгновенно, и с пулей в груди он снова ушел под воду. Гвоздарь не видел полулюдей с «Бесстрашного». Наверное, Узел, Лоза и их товарищи уже мертвы.
Снова грохнул пистолет Рейнольдс. Она повернула голову к Гвоздарю и прокричала:
– Пошел!
Гвоздарь вытащил нож и бросил Рейнольдс уже ненужные ему патроны. Доковылял до ближайшего люка, молясь, чтобы не попасть в толпу полулюдей, и нырнул вниз.
Яростный шторм мигом затих. Гвоздарь поспешно протер глаза и заморгал, испуганный неожиданной тишиной. Горели аварийные лампы, питающиеся от корабельных аккумуляторов. Гвоздарь против воли начал прикидывать, сколько ценного можно выломать из системы освещения, и двинулся по коридору. Он шел мимо латунных креплений и стальных дверей, отмечал провода, которые легко будет снять. Палуба под ногами накренилась: снаружи по-прежнему бушевали волны. Гвоздарь пошатнулся.
«Сосредоточься, идиот. Найди Счастливицу и убирайся отсюда».
В тусклом красном свете не было видно никого. Где-то наверху грохотали выстрелы, но внутри царила тишина. Гвоздарь шел, слыша скрип корпуса и плеск воды за бортом, свои осторожные шаги и хриплое дыхание. Он остановился, пытаясь отдышаться. Напряг слух: нет ли кого впереди?
Никаких признаков жизни.
Он двинулся дальше по коридору, держа нож наготове. Не может такого быть, что он тут один. Где-то на клипере Счастливица, а одну ее, конечно же, не оставили.
Гвоздарь в очередной раз поразился, на какие самоубийственные поступки он оказался способен. Предать отца – несусветная глупость, но еще глупее рыскать по тонущему кораблю. Будь он умнее, бросил бы все, когда Счастливица пропала в Орлеане. Подыскал бы работу или двинул вверх по Миссисипи. Да что угодно. Но его изумила верность ее людей. Кэндлесс, Рейнольдс, Узел, Лоза… И если честно, еще были его глупые фантазии насчет мажорки.
Ну, герой. Ну, молодец.
Он тряхнул головой. Ты снова здесь, на Брайт-Сэндз-Бич, где все началось. И теперь ситуация намного хуже. Сейчас какой-нибудь получеловек прострелит тебе башку. По той простой причине, что ты развоображался насчет богачки…
Какое-то движение впереди. Шум. Гвоздарь вжался в стену. Донеслись приглушенные крики. Он глянул вперед. Вниз вел трап. Гвоздарь приблизился к нему и прислушался.
– Давай еще пластырь! Нет! Там! Не там! Тут! Тут!
И снова крики. Матросы пытаются закрыть пробоину, не пустить внутрь корабля ревущую морскую воду.
Гвоздарь заглянул в люк. В коридоре люди бегали по колено в воде. Она лилась со стен, но матросы не прекращали трудиться. Гвоздарь пожалел, что у него нет пистолета. Всех бы перестрелял… Он отбросил эту мысль. Глупо воевать с людьми, которым до него нет никакого дела.
Один из матросов его заметил.
– Эй!
Гвоздарь отскочил от люка и побежал.
– Абордаж! – закричали матросы. – Абордаж!
Но Гвоздарь уже был в другом конце коридора. По трапу загрохотали ботинки; он заскочил в одну из кают и запер дверь. Это был матросский кубрик, с несколькими койками и разбросанными качкой вещами. Шаги прогрохотали мимо двери.
Гвоздарь глубоко вздохнул и двинулся к выходу. Из-за крена ходить стало трудно, двери в стенах постепенно превращались в двери в полу и потолке. Пришлось поднять дверь, чтобы выбраться из кубрика, а встать он сумел не раньше, чем дополз до противоположной стены. Корабль скоро перевернется.
Гвоздарь полез к трапу, надеясь, что не наткнется на кого-нибудь из экипажа.
Спускался он почти боком, поскольку корабль лег на борт. Под ногами у Гвоздаря плескалась вода. Он пробежал мимо задраенной экипажем части трюма, все дальше забираясь в чрево тонущего судна, лихорадочно обыскивая каюту за каютой. Никого не нашел: должно быть, все выбрались на палубу или где-то борются с водой. Он решил больше не скрытничать и закричал:
– Счастливица! Нита, ты где, мать твою?!
Ответа не дождался.
Наверное, она где-то выше. Единственный вариант. Он прошел мимо.
Или ее обкололи наркотиками.
Или уже увели.
Или ее здесь вообще не было.
Гвоздарь поморщился. Ее могли оставить в Орлеане. Могли убить.
Он брел по воде, пытаясь найти выход. Вода залила все палубы, стена сделалась полом, и он с трудом ориентировался в судне, лежащем на боку. Клипер дернулся, мир вокруг Гвоздаря завертелся. Хлынула вода.
Гвоздарь дернул дверь, и поток сбил его с ног и потащил по коридору. Он еле встал, судорожно дыша. Побежал от прибывающей воды.
– Счастливица!
Снова молчание. Везде стояла вода. Аварийные светильники гасли, на борту постепенно воцарялась темнота.
«Полярная звезда» тонет. Надо выбираться. Судя по пустым коридорам и каютам, даже экипаж сбежал. Интересно, что наверху? Кто победил?
Он пробирался по опрокинутым коридорам. Резко пахло машинной смазкой. Как будто Гвоздарь снова оказался на мертвом корабле, который нужно разобрать. В залитом нефтью отсеке.
Он толкнул очередную дверь и вполз внутрь. Похоже, заблудился. Впереди в красноватом полумраке виднелась машинерия «Полярной звезды». Стрекотали шестерни, жужжала автоматика, приводившая в движение подводные крылья, паруса и лебедки. Горели таблички: «РАБОТАЮТ СКОРОСТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ! БЕРЕГИТЕ РУКИ И ОДЕЖДУ!» Гвоздарь удивился, что понимает все слова. Сейчас утонет, но зато читать научился, ха-ха!
На стене мигали многочисленные индикаторы и тревожные лампочки, сообщая о неполадках в электросети корабля и неисправностях на палубе. Возможно, дело в том, что рубка уже под водой. Механизмы очень похожи на те, которые он смазывал на «Бесстрашном» под руководством Узла. Разве что побольше. Когда клипер завалился на бок, на полу откинулись эксплуатационные щиты, за которыми скрывались гигантские шестерни и гидравлические механизмы. Похоже, все суда компании «Патель глобал» устроены примерно одинаково.
Ниты здесь нет. Он повернул, намереваясь продолжить поиск. Корабль застонал и дернулся. Гвоздарь вдруг подумал, что закончит в точности как Малыш Джексон. Ну, добыча другая, только все равно помирать.
– Нита! Да где же ты?
Он вылез в следующий коридор. Корабль почти перевернулся, но его удерживали мачты, зацепившиеся за Зубы. Если случится оверкиль, придется выбираться вплавь. Интересно, удастся ли преодолеть волны и обломки?
– Ни хрена себе! – прервал его мысли знакомый голос. – Привет, Счастливчик.
Гвоздарь развернулся, и мороз пошел по коже.
В коридоре стоял отец. Через плечо у него была перекинута Нита, с кляпом во рту, связанная по рукам и ногам. По лицу Ричарда Лопеса стекала вода, а в руке блестело мачете.
Гвоздарь в ужасе шагнул назад. Отец улыбался. Даже в тусклом свете красных аварийных ламп было видно, что он обдолбался. Огромные зрачки и хищный оскал наркомана.
– Я и не чаял увидеть тебя здесь. – Отец бесцеремонно скинул Ниту на палубу и взмахнул мачете. – Вообще не чаял увидеть.
Гвоздарь попытался пожать плечами, скрывая страх.
– Ага. Я тоже.
Отец расхохотался; в замкнутом пространстве загрохотало эхо. Драконы блестели на обнаженных руках, обвивая хвостами горло и кадык. Под жесткими мышцами бойца выступали ребра.
– Так и будешь стоять? – спросил отец. – Или поможешь?
– Помочь? – не понял Гвоздарь. – Хочешь, чтобы я помог с девочкой?
Отец ухмыльнулся:
– Шучу. Надо было дать тебе сдохнуть, когда мы нашли тот клипер. Надо было вспомнить, какой ты неблагодарный сучонок.
– Отпусти ее, – сказал Гвоздарь. – Зачем она тебе?
– Не-а, не отпущу, – покачал головой отец. – Я никогда не ухожу с пустыми руками, а она, похоже, ценнее всего, что здесь есть.
– Тебя поймают.
– Кто? – Отец рассмеялся. – Всем насрать. Каждый за себя и все такое. – Он пожал плечами. – И вообще, им уже без разницы, жива она или мертва. Я могу продать ее Сборщикам на запчасти, никто и не заметит. Когда-то она была мажоркой, а теперь просто хабар.
Гвоздарь с удивлением увидел, что Нита в сознании. Она дергалась, пыталась освободиться от веревок. Ричард Лопес с силой пнул ее:
– Лежи тихо!
Нита задохнулась от боли и заплакала. Отец повернулся к Гвоздарю и крутанул мачете.
– Ну что, парень? Хочешь порезать своего старика этим ножичком? Отомстить за порку?
Он снова крутанул мачете, и лезвие замерло, направленное на Гвоздаря.
– Ну, давай. – Отец поманил Гвоздаря. – Давай врукопашную, парень. Как на ринге. – Он оскалил гнилые зубы. – Я тебя по полу размажу.
Он сделал выпад, и Гвоздарь дернулся в сторону. Мачете просвистело у самого лица. Отец расхохотался.
– А ты молодец! Быстро движешься!
Снова удар, и Гвоздарю обожгло живот.
– Почти так же быстро, как я!
Гвоздарь отскочил. Порез был неглубокий, на работе и хуже случалось, но он испугался, осознав, насколько ловок отец. Так же опасен, как полулюди.
Ричард Лопес наступал, делая короткие выпады. Гвоздарь отходил. Попытался сделать финт, ткнуть ножом под руку с мачете, но отец предугадал движение и ударил Гвоздаря по щеке.
– Чуть-чуть не хватает скорости, парень.
Гвоздарь пятился, умирая от страха. Стер кровь, стекавшую по лицу. Амфетамин делал отца сверхчеловеком. Гвоздарь вспомнил, как тот победил на ринге троих на спор. Они были сильнее, но он стоял над избитыми и торжествующе скалил окровавленные зубы. Он прирожденный боец.
Отец снова рубанул. Гвоздарь отпрыгнул.
«Сосредоточься», – приказал он себе.
Отец бросился вперед. Гвоздарь кое-как поднырнул под его руку, в мертвую зону, и врезался в него. Нож выскользнул из мокрых от крови пальцев и улетел куда-то далеко. Оба упали, Ричард схватил Гвоздаря, но тот вывернулся и побежал по коридору. Отец захохотал.
– Так просто не удерешь!