— Он ничего не говорил об этом.
— А ты ждал, что расскажет?
— Конечно.
— Ты говорил, что вы росли отдельно, — напомнил Гелбрайт.
— Риторика, приятель.
Глаза инспектора потемнели от насмешки.
— Хорошо, последний вопрос. Где у Стива тайник, Тони?
— Какой тайник?
— Ладно. Поставим вопрос по-другому. Где он хранит оборудование для своей прогулочной лодки, если не пользуется им. Свою резиновую лодку, забортный мотор, например.
— Да везде. Здесь. В квартире в Лондоне. В багажнике машины.
Гелбрайт покачал головой:
— Нет масляных пятен. Мы искали их везде. — Он дружелюбно улыбнулся. — И даже не пытайся убедить меня в том, что забортный мотор не течет, когда его кладут на бок, потому что я ни за что не поверю в это.
Бриджес поскреб рукой подбородок, но ничего не сказал.
— Ты ему не сторож, сынок, — доброжелательно прошептал Гелбрайт, — и нет такого закона, который гласит, что если твой друг копает себе яму, то ты должен попасть в нее вместе с ним.
У Тони перекосилось лицо от напряжения.
— Я предупреждал его. Я говорил ему, лучше добровольно сообщить обо всем, что знаешь, чем у тебя будут вытягивать все по частям. Но он все равно ничего не хотел слышать. Считал, будто он может контролировать все, хотя правда в том, что с самого первого дня нашей встречи Стив не мог контролировать ничего. Знаете, как человек, который непреднамеренно причиняет зло. Иногда я думаю, лучше вообще было бы не встречать этого глупого идиота на своем пути, потому что я уже давно устал от того, что приходится врать вместо него. — Он пожал плечами. — Но постой! Стив же мой друг.
Гелбрайт расплылся в улыбке.
Искренность молодого человека заслуживала такого же доверия, как утверждение ку-клукс-клана, что они не расистская организация. В памяти всплыло выражение: «Нужны ли враги, если есть такие друзья». Гелбрайт безразличным взглядом осмотрел комнату. Слишком много несоответствий, подумал он, особенно относительно улик с отпечатками пальцев. Он почувствовал, что его направляют в другую сторону, туда, куда не хотелось идти. Инспектор не понимал, почему Бриджес думал, что это необходимо.
Потому что он знал, что Хардинг виновен? Или потому, что знал, что тот невиновен?
Глава 22
Запрос из управления полиции в Дортшире, направленный управляющему гостиницей «Анжелика» в Конкарно, приятного приморского городка в южной Бретани, подтвердил, что мистер Стивен Хардинг по телефону 8 августа заказал номер на трое суток начиная с субботы 16 августа для себя и для миссис Хардинг. В качестве контактного телефона был оставлен номер его мобильного с объяснением, что в течение недели с 11 до 17 августа он будет совершать морское путешествие вдоль берегов Франции на своей прогулочной яхте, поэтому точно не знает даты прибытия. Он согласился подтвердить заказ номера не менее чем за двое суток. Так как подтверждения не последовало, а номера были востребованы, управляющий оставил сообщение на автоответчике мистера Хардинга и отменил его заказ в связи с тем, что мистер Хардинг не смог перезвонить. Управляющий лично не знаком с мистером Хардингом и поэтому не может сказать, останавливались ли он или миссис Хардинг в отеле раньше. Где точно расположена гостиница в Конкарно? Двумя улицами дальше от береговой линии, но в доступных пределах для пешей прогулки в магазины, к морю и прекрасным пляжам.
И конечно, к причалам.
При проверке телефонных номеров из мобильного телефона Хардинга, найденного под кипой газет в доме Боба Уинтерслоу, полицию заинтересовали некоторые имена. Эти люди были уже известны следователям, и с ними уже разговаривали. Таинственным оставался только один номер телефона. Либо абонент преднамеренно не указал свой номер, либо звонок был направлен через автоматическую телефонную станцию, возможно зарубежную, что исключало возможность его регистрации на sim-карте:
«Стив? Где ты? Я боюсь. Пожалуйста, позвони мне. С воскресенья уже двадцать попыток…»
Перед возвращением в Уинфриз старший офицер Карпентер отвел Ингрема в сторону для краткого разговора. Почти час он провел в непрерывных переговорах, не выпуская телефонной трубки, в то время как констебль и два детектива продолжали перекапывать глину вдоль и поперек береговой линии в бесплодных поисках возможных улик. Карпентер внимательно следил за их работой, одновременно записывая поступающие сведения в записную книжку. Его не удивило, что больше ничего не удалось обнаружить. Море, как он узнал из разговоров с береговой охраной, было другом убийц, потому что тела здесь исчезали бесследно.
— Хардинга выписали из больницы Пула в пять, — сообщил он Ингрему, — но я не готов разговаривать с ним. Мне необходимо сначала посмотреть видеофильм, снятый французами, и допросить Тони Бриджеса. — Он похлопал Ника по спине. — Ты был прав насчет тайника, между прочим. Хардинг пользовался гаражом неподалеку от яхт-клуба в Лимингтоне. Джон Гелбрайт сейчас едет туда, чтобы разобраться на месте. Мне нужно, чтобы ты, парень, задержал нашего друга Стивена за нападение на мисс Дженнер и продержал его в полном неведении до завтрашнего утра. Сделай все просто, убеди его в том, что он арестован за нападение. Пусть так и думает. Сможешь сделать это?
— Но сначала нужно получить заявление от мисс Дженнер, сэр.
Карпентер взглянул на часы:
— У тебя два с половиной часа. Пусть изложит свою историю. Не хочу, чтобы она уклонилась.
— Не могу заставлять ее.
— Никто и не просит, — раздраженно заметил Карпентер.
— А если она не окажется сговорчивой?
— Тогда постарайся задобрить ее. — Старший офицер свирепо глянул на Ингрема.
— Дом принадлежит моему деду.
Бриджес показал Гелбрайту путь к яхт-клубу, поворачивая на дорогу справа, вдоль которой в глубине за низкими живыми изгородями расположились приятные домики. В этой части города поблизости от улицы Роуп-Уок, где стоял дом Самнера, проживали обеспеченные люди. Гелбрайт понял, что Кейт должна была проходить мимо дома деда Тони каждый раз, когда отправлялась в город. Он также понял и то, что Тони родился в «хорошей» семье. Интересно, как они относились к своему отпрыску-бунтарю? Заглядывали они когда-нибудь в его неприглядное жилище?
— Дедушка живет один, — продолжал Тони, — он больше не может водить машину, поэтому одолжил гараж мне для хранения моей резиновой лодки. — Он показал на вход, расположенный на сотню ярдов впереди: — Сюда. Имущество Стива там, в конце. — Посмотрел на инспектора, когда они остановились у небольшого проезда. — Ключи только у нас со Стивом.
— Это важно?
Бриджес кивнул.
— Дедушка не имеет представления о том, что там находится.
— Его это не спасет, если там наркотики, — возразил Гелбрайт, открывая дверь. — Вы все получите по заслугам, не важно, слепые вы, глухие или немые.
— Наркотиков нет, — уверенно сказал Бриджес. — Мы не занимаемся этим.
Гелбрайт покачал головой с циничным недоверием.
— Ты не можешь позволить себе курить в таком количестве, не занимаясь торговлей наркотиками, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Такова жизнь. Зарплата учителя не может обеспечить привычку, какую приобрел ты.
Гараж был отделен от дома и стоял на расстоянии 20 ярдов позади. Гелбрайт постоял несколько минут, разглядывая строение, затем посмотрел на дорогу в сторону поворота на Роуп-Уок.
— Кто чаще приходит сюда, — спросил безразличным тоном. — Ты или Стив?
— Я, — с готовностью ответил молодой человек. — Я беру свою резиновую лодку два или три раза в неделю. Стив пользуется гаражом для хранения.
Гелбрайт жестом показал на гараж:
— Проводи меня туда.
Пока они шли к гаражу, инспектор заметил, как задернулась занавеска в одном из окон первого этажа. Ему стало любопытно, безразличен ли дедушка Бриджес к тому, что происходило в гараже, как об этом говорил Тони. Старые, подумал он, любопытнее молодых.
Гелбрайт отступил назад, пока Тони отпирал двойные двери. Все пространство впереди было занято трейлером с оранжевой лодкой длиной двенадцать футов. В глубине оказалось множество импортных, но явно контрабандных товаров: аккуратные штабеля картонных коробок столового вина, решетчатые ящики с легким пивом «Стелла Артуа», завернутые в полиэтиленовую пленку, полки, занятые картонными коробками с блоками сигарет.
«Ну и ну, — подумал Гелбрайт с легким недоумением. — Неужели Тони действительно ожидал, что я поверю, будто контрабанда — самое большое преступление, в котором участвует он или его друг?»
Инспектора больше заинтересовал выровненный пол. На нем оставались влажные пятна в тех местах, где его промывали из шланга. Любопытно, что же так тщательно смывали?
— Что он пытается делать? — спросил Гелбрайт. — Хранить все без лицензии? Собирается взять на себя труд, уверяя таможенное и акцизное управление, что это все предназначено для личного использования?
— Все не так плохо, — запротестовал Бриджес. — Послушайте, парни в Дувре каждый день привозят на паромах больше, чем хранится здесь. И быстро делают деньги. Этот закон глупый. Я хочу сказать, если правительство не может привести в порядок законодательные акты, чтобы снизить пошлины на алкогольные напитки и сигареты до европейского уровня, то, конечно, парни, подобные Стиву, будут заниматься контрабандой. Все занимаются этим. Плывете во Францию и поддаетесь искушению, все очень просто.
— И заканчиваете в тюрьме, когда попадаетесь. Все очень просто, — язвительно возразил инспектор. — Кто его финансирует? Ты?
Бриджес покачал головой:
— У него связи в Лондоне, туда он и продает все.
— Именно туда он отвозит все отсюда?
— Берет напрокат у товарища фургон и транспортирует товар приблизительно один раз в два месяца.
Гелбрайт прочертил линию на пыльной крышке открытой коробки, затем закрыл ее. Дно каждой коробки, стоящей на полу, имело отметку уровня воды там, где вода впиталась в картон.